Фантомы. Ангелы-хранители

Что-то сильно ударило Тала в спину. Он подскочил, попытался обернуться и только тут понял, что сам натолкнулся на стену гостиницы. Он даже не заметил, как и когда начал пятиться от того, что вылезло из люка и возвышалось сейчас над ним.

Теперь он разобрался, что пульсирующая, тянущаяся вверх колонна состояла из такой же способной менять свою форму протоплазмы, из какой состоял и тот эрдель, что превратился сейчас в лесного волка; но эта масса была во много раз больше той, первоначальной. Она была просто колоссальной. Тал попытался представить себе, сколько же этой массы скрыто еще внизу, под улицей, и у него возникло ощущение, что ею заполнена вся водосточная труба, что видимая им сейчас часть — лишь ничтожная доля этой твари.

Достигнув десяти футов высоты, колонна перестала расти и стала менять форму. Верхняя ее часть расширилась во что-то вроде капюшона или мантии и стала похожа на голову кобры. Потом из переливающейся, меняющейся, медленно переползающей внутри самой себя колонны бесформенная масса стала перетекать в эту голову, которая начала быстро расширяться и становилась все шире и шире, пока не превратилась в пару гигантских крыльев, темных и перепончатых, похожих на крылья летучей мыши, отходящие от центрального, все еще бесформенного столба. Но вот стало обретать форму то, что располагалось между крыльями и что можно было бы назвать телом. Вначале на нем образовались жесткие, накладывающиеся друг на друга чешуйки. Потом появились маленькие лапки и лапы подлиннее, с когтями. Постепенно колонна превращалась в крылатого змея.

Крылья захлопали.

Издаваемый ими звук был похож на щелканье кнута.

Тал изо всех сил вжался спиной в стену.

* * *

Крылья захлопали.

Лиза накрепко вцепилась в Дженни.

Дженни прижимала к себе сестру, но ее взгляд, мысли и воображение были полностью сосредоточены на том чудовищном создании, что появилось вдруг из водосточной трубы. В сгущавшихся сумерках это создание дрожало, пульсировало, набухало и уменьшалось и казалось не чем иным, как внезапно ожившей тенью.

Его крылья снова захлопали.

Дженни ощутила дуновение холодного и довольно сильного ветра.

Казалось, этот новый фантом собирается вот-вот отделиться от той протоплазмы, что оставалась в канализационной трубе. Дженни ожидала, что он взмоет в темнеющее небо и улетит — или же бросится прямо на них.

Сердце ее колотилось, готовое выпрыгнуть из груди.

Она понимала, что убежать невозможно. Любое движение только привлекло бы к ней внимание этого чудовища. Тратить силы на побег было бессмысленно. От такого создания спрятаться невозможно нигде.

Включились дополнительные уличные фонари, и вокруг стало еще больше теней, вкрадчиво подбирающихся к замершей на месте группе.

Дженни с изумлением следила за тем, как на самой вершине этой десятифутовой крапчатой башни из живой материи формировалась голова змея. Вначале из бесформенной массы прорезались два налитых злобой и ненавистью зеленых глаза; их появление было похоже на замедленную съемку процесса образования и роста двух злокачественных опухолей. Сперва это были покрытые молочно-белой пленкой зеленые овалы, еще явно слепые; но они быстро расчистились, прояснились и стали видны удлиненные черные зрачки, которые с нескрываемой враждебностью смотрели вниз, на Дженни и всех остальных. Раскрылась щелевидная пасть шириной не меньше фута, и из черных десен в ней мгновенно выросли ряды острых белых клыков.

Дженни вспомнила зажигавшиеся на экранах терминалов демонические, словно в Аду рожденные имена, которыми называло себя оно. Масса бесформенной плоти, отлившей себя в крылатого змея, действительно казалась ей сейчас демоном, восставшим из преисподней.

Фантом-волк, вобравший в себя то, что было раньше Горди Брогэном, подошел к основанию этой башни со змеем на вершине. Он потерся о живую, пульсирующую колонну — и просто растворился в ней. В мгновение ока два существа слились в одно.

Очевидно, первый фантом не был самостоятельным существом. В этот раз — а может быть, и раньше — он был лишь частью того гигантского создания, что перемещалось под улицами, по канализационным трубам. По-видимому, это колоссальное материнское тело обладало способностью отделять от себя отдельные части, отправлять куда-нибудь с самостоятельными задачами — такими, например, как нападение на Горди Брогэна, — а потом по своему усмотрению вбирать их в себя назад.

Крылья захлопали, и от их звука задрожал, казалось, весь городок. Потом они стали растворяться в центральной колонне, и, по мере того как они переливались в нее, колонна становилась все толще и толще. Голова змеи тоже рассосалась. Оно устало от представления, ему надоело. Передние лапы, трехпалые ноги, зловещие когти тоже втянулись в колонну, и наконец не осталось ничего, кроме бурлящей, переливающейся темной крапчатой массы, той самой, что вылезла в самом начале из колодца. Несколько мгновений она постояла в сгущающихся сумерках, как живое олицетворение зла, а потом начала вбираться назад в люк и погружаться в канализационную трубу.

Вскоре она скрылась полностью.

Лиза уже больше не кричала. Она лишь плакала и ловила открытым ртом воздух.

Многие из членов группы были потрясены не меньше, чем Лиза. Они обменивались взглядами, но никто не произнес ни слова.

Брайс выглядел так, словно его отдубасили до потери сознания.

Наконец он выговорил:

— Пошли. Надо добраться до гостиницы, пока совсем не стемнело.

* * *

Часового у входа в гостиницу не было.

— Беда, — проговорил Тал.

Брайс кивнул. Он осторожно вошел в двойные двери и тут же чуть не наступил на револьвер. Тот валялся на полу.

В вестибюле никого не было.

— Черт побери, — сказал Фрэнк Отри.

Они обыскали всю гостиницу, комнату за комнатой. В столовой никого не было. В импровизированном общежитии тоже. И на кухне никого.

Не было сделано ни одного выстрела.

Никто не крикнул.

И никто не сумел спастись.

Еще десять полицейских бесследно исчезли.

За стенами гостиницы, на улице, опустилась ночь.

34 Прощание

Шестеро оставшихся в живых — Брайс, Тал, Фрэнк, Дженни, Лиза и Сара — стояли у окон в вестибюле гостиницы «На горе». Снаружи, на Скайлайн-роуд, все было тихо и неподвижно; круги света под уличными фонарями резко перемежались с темными пятнами там, где господствовали тени и мрак. Ночное безмолвие словно тихонько тикало, как взведенный часовой механизм бомбы замедленного действия.

Дженни припомнился крытый проезд рядом с булочной Либерманов. В тот раз ей показалось, что там что-то сидело под стропилами крыши, а Лизе — будто что-то притаилось внизу, у стены. Вполне возможно, что обе они были тогда правы. Это способное менять свой облик существо — или по крайней мере какая-то его часть — наверняка и было тогда в проходе, бесшумно перебираясь из-под стропил по стене вниз. А потом, когда Брайс заметил что-то в расположенной внутри проезда решетке водостока, это явно был пробравшийся по трубе темный жгут протоплазмы, который либо следил за ними, либо занимался каким-то своим темным и непостижимым для них делом.

Вспомнив и об Оксли, забаррикадировавшихся изнутри в кабинете, Дженни сказала:

— Что ж, загадка запертых комнат теперь понятна. Эта тварь вполне способна протечь под дверью или пробраться внутрь через вентиляцию. Ей достаточно самого маленького отверстия или трещинки. А Гарольд Орднэй... когда он заперся там в ванной комнате, в гостинице «При свечах», оно, наверное, добралось до него через сливные отверстия в ванне или раковине.

— И люди в запертых машинах погибли точно так же, — согласился Фрэнк. — Оно вполне может окружить машину, обтечь ее со всех сторон и пробраться внутрь через вентиляционные отверстия.