Фантомы
Шрифт:
В тот момент, когда Брайс уже клал трубку, свет начал мерцать, потускнел, снова замигал, стал слабеть — и потух.
Он на ощупь отыскал на столе, за которым сидел, электрический фонарь, схватил его и включил.
Сегодня, когда они снова вернулись в участок, им удалось отыскать здесь еще два полицейских фонаря на длинных рукоятках. Один из этих фонарей взял Горди, другой — доктор Пэйдж. Сейчас они тоже одновременно включили свои фонари, и несколько сильных лучей прорезали в разных направлениях наступившую темноту.
Они заранее договорились о том, как действовать и какого плана придерживаться в случае, если освещение в
Все молчали и напряженно вслушивались.
Слева от Брайса, ссутулившись и вобрав голову в узкие плечики, стояла Лиза Пэйдж.
Справа от Брайса был Тал Уитмен. Он беззвучно скалился, как будто собирался зарычать, и старался разглядеть то, что скрывалось в темноте, за пределами, которые очерчивал расходящийся конусом луч фонаря.
Тал и Брайс держали свои револьверы на изготовку.
Эти трое стояли лицом к задней части комнаты. Четверо других — доктор Пэйдж, Горди, Фрэнк и Стю — оказались лицом к окнам.
Брайс водил лучом фонаря во все стороны, потому что в возникавшей при этом игре теней самые невинные предметы вдруг начинали казаться угрожающими. Но среди ставших уже привычными вещей и мебели не было видно ничего подозрительного.
Стояла полная тишина.
В задней стене комнаты, ближе к правому ее углу, располагались две двери. Одна вела в коридор, по сторонам которого находились три камеры для содержания арестованных. Они еще раньше осмотрели эту часть здания: камеры для задержанных, комната для проведения допросов и два умывальника, занимавшие в общей сложности половину первого этажа, были пусты. Вторая дверь вела наверх, в квартиру помощника шерифа, — и там тоже никого не было. Тем не менее Брайс все время направлял луч своего фонаря то на одну, то на другую дверь: они вызывали у него чувство беспокойства.
Где-то в темноте что-то сильно, но глухо стукнуло.
— Что это? — спросил Уоргл.
— Оно было вон с той стороны, — сказал Горди.
— Нет, с этой, — возразила Лиза Пэйдж.
— Тихо! — резко скомандовал Брайс.
Тук... тук-тук.
Звуки напоминали мягкие удары. Словно уронили подушку на пол.
Брайс быстро поводил вправо-влево лучом фонаря.
Тал сопровождал луч движениями своего револьвера.
«Что мы будем делать, если свет не зажжется всю ночь, — подумал Брайс. — И что делать, когда рано или поздно сядут батарейки фонарей? Что произойдет тогда?»
Он не боялся темноты уже давным-давно, с тех пор как перестал быть маленьким ребенком. Сейчас он ясно вспомнил, что иногда испытывал в те далекие детские годы.
Тук-тук... тук... тук-тук.
Звук стал громче. Но не приблизился.
Тук.
— В окнах! — воскликнул Фрэнк.
Брайс резко обернулся, переводя луч своего фонаря с одного окна на другое.
Три ярких луча от трех фонарей одновременно упали на окна, превратив каждое из стекол в зеркало, надежно скрывавшее все, что происходило по другую сторону окна.
— Направьте свет на потолок или на пол, — сказал Брайс.
Один из лучей поднялся вверх, два опустились вниз.
Теперь отраженный свет падал на окна так, что не превращал их в блестящие зеркальные поверхности, и можно было рассмотреть, что делается
за окном.Тук!
Что-то ударилось в окно, поколотилось по задребезжавшему стеклу и снова исчезло в ночи. Брайсу показалось, что он видел крылья.
— Что это было?
— ... птица...
— ... я такой птицы никогда в жизни...
— ... что-то...
— ... ужас какой...
Видение снова вернулось и принялось биться в стекло сильное и настойчивее, чем прежде: тук-тук-тук-тук-тук!
Лиза закричала.
Фрэнк Отри раскрыл от изумления рот, а Стю Уоргл проговорил:
— Твою мать!
Горди издал какой-то странный, сдавленный вскрик.
Брайс не отрываясь смотрел на окно, и ему казалось, будто из мира реальности он переносится в мир иллюзий и кошмаров.
Уличные фонари не горели, и вся Скайлайн-роуд была погружена в темноту, если не считать отраженного лунного света. Тем не менее то, что билось о стекло, разглядеть все-таки было можно.
Даже при очень слабом освещении видение в окне производило чудовищное впечатление. То, что увидел Брайс по другую сторону стекла — или то, что ему привиделось в калейдоскопическом мелькании фонарных лучей, в слабом мерцании лунного света и в причудливом переплетении теней, — казалось вышедшим прямо из какого-то жуткого, лихорадочного сна. Размах крыльев у этого кошмарного существа достигал трех или четырех футов. Голова у него была как у насекомого. Из нее торчали короткие, непрерывно дрожащие антенны. Челюсти с мелкими острыми зубами находились в непрестанном движении. Тело состояло из нескольких частей, как у муравья. Оно было подвешено между бледно-серыми крыльями и по форме и размеру напоминало два бейсбольных мяча, приставленных друг к другу острыми концами. Тело было тоже серое, того же оттенка, что и крылья — неприятно серое, словно слегка покрытое плесенью, поросшее пушком и как будто влажное. Брайсу удалось разглядеть и глаза: огромные, чернильно-черные, сильно выпуклые и состоящие из массы ячеек, они вбирали в себя свет, преломляя и отражая его, и смотрели мрачным, голодным взглядом.
Если то, что он увидел через стекло, и вправду существовало, то оно было чем-то вроде ночного мотылька, только размером с крупного орла. Но это же чистейший бред, это невозможно!
Оно стало биться в окно еще сильнее и ожесточеннее, словно в неистовстве, его бледно-серые крылья колотили по воздуху с такой частотой, что их очертания стали расплываться, размазываться. Оно перелетало с одного стекла на другое, время от времени отлетало и скрывалось в ночи, потом возвращалось вновь и лихорадочно пыталось пробиться через окно. Туктуктуктуктуктуктук! Но у него явно не было сил пробиться внутрь. Не было у него и щитка или твердого панциря, какие бывают у насекомых: все его тело было совершенно мягким, и при всем своем чудовищном размере и устрашающем внешнем виде разбить стекло оно было не в состоянии.
Туктуктуктуктук!
Наконец оно улетело.
Свет снова зажегся.
«Как в дурном спектакле», — подумал Брайс.
Когда они поняли, что то, что было в окне, не собирается возвращаться, то все, не сговариваясь, двинулись в переднюю часть комнаты. Они прошли через дверцу в загородке, вышли в посетительскую часть помещения, подошли к окнам и уставились в них, пораженные увиденным и по-прежнему не произнося ни слова.
На Скайлайн-роуд ничто не изменилось.
В ночи никого не было видно.