Фантош для оборотня или Игры насмерть!

Да, теперь я четко это понимала. Тактильно ощущала каждой клеточкой предательского тела.

Я никогда не смогу избавиться от навязчивой любви к Градову. И не казалась она мне уже такой навязанной. Маниакальной — да, услужливой — еще как, всепрощающей — беспрекословно. И куда бы я ни бежала, с кем бы ни жила — неважно. Отрицать очевидное бессмысленно — на самом деле я принадлежу лишь Демьяну. Ни муж, ни расстояние, ни дети этого не изменят!

Это гадко, но неоспоримо!

Градов это знает. Теперь, как нельзя точно, знаю и я…

Зависал главный вопрос — как дальше с этим жить?!

Мы молчали так долго, что тишина начинала щекотать нервы. Но никто не делал попытки разорвать порочную нить, что невидимо соединяла нас и сейчас как нельзя оглушающе громко звучала от напряжения. Демьян ждал… моего слова… решения, хотя ни о чем не спрашивал и ни на чем не настаивал.

Молчала и я — все настойчивее жужжала мысль броситься в ноги Градову и молить, чтобы не отпускал. Потребовать, чтобы предъявил на меня права. Черт, в конце концов, чтобы грубо взял — и я больше не смела рыпаться!

Он же может это сделать! Он такой сильный… а я… его!

«Боги! — едва не заскулила от злости на себя, — помогите мне пережить битву твари с человеком!»

Ломка опять начиналась. Меня пробирал озноб, по телу словно прокатывались волны каленого металла. Зверь бесновался — рвался наружу, выворачивая наизнанку и требуя сильного хозяина: полного подчинения, безапелляционной капитуляции и признания власти Градова.

Нехило штормило, но я сжала зубы и упорно ждала, когда Демьян покинет дом.

И этот момент настал… Градов оборвал невидимую нить, что была натянута между нами. Сердце ударилось в груди болезненным, ярым стуком. Я вздрогнула от хлопка двери, точно от разорвавшего тишину выстрела. Шумно выдохнула и только тогда дала волю слезам. Меня подкосило. Обессиленно съехала на ковер и, ткнувшись лицом в руки, заревела. В голос, проклиная себя и Градова. Его благородство! За непонимание, что делает меня еще несчастней, а когда едкая влага перестала жечь глаза, побитой шавкой поплелась наверх. Позвонила Роберту и попросила срочно лекарства.

В ожидании провела несколько часов телесной боли и навязчивых идей: откровенной ломки, и дикого желания содрать с себя кожу.

Уже бросалась на стены, когда появился Роберт. Поставил спасительный укол и я забылась долгожданным сном. Очнулась несколькими часами позже: отдохнувшей, посвежевшей… собой. И очень вовремя — домой вернулись дети. Только успела умыться, как внизу раздались счастливые крики. Я сбежала на первый этаж, подхватила свою вьюжку и закружила по залу. Когда голова пошла кругом, уронила дочу на диван, где к нам присоединился Ильюха.

Целовала ребят до тех пор, пока они не взвыли, что я их убиваю. Наиграно заохала, что они совсем отбились от рук, но продолжала улыбаться — моя жизнь вернулась. Теперь я ощущала себя живой и нужной.

Позже воспользовалась советом Демьяна, но заказала не праздник, а пиццы. С ведерками мороженого мы уселись перед огромным теликом в моей спальне и смотрели всевозможные киношки и мультики. Я даже не отпустила детей в их спальню. Очень хотела провести ночь с ними — ощущать мирное дыхание, тепло, родной запах, гладить по головам и бормотать нежности.

***

Наутро пришлось расстроить детей:

— Праздник переносится.

Это было трудно, ведь ребятам не расскажешь правды, а рассуждать «на тему» и не находить веских оправданий — как-то глупо и низко. В общем, сослалась на плохое самочувствие, но клятвенно заверила, что через пару дней мне значительно полегчает, и мы точно поедем в какой-нибудь Детский Развлекательный Центр

Это хоть как-то спасло положение и отвлекло моих ненаглядных. Я наставительно рекомендовала собрать вещи к началу школы, которая начиналась со следующей недели, проверить канцелярские принадлежности: ручки, карандаши, линейки, тетради и прочее.

Позвонила родителям, сообщила, что ребята уже дома.

Поинтересовалась, как мама и папа себя чувствовали, и намекнула, что скоро в моей жизни произойдет важный момент.

— Ты беременна? — первое, что ляпнула мама.

— Нет, — возмутилась я тихо. — Но собираюсь замуж…

— За того красавчика? — воодушевилась родительница. — Или врача? — хихикнула игриво.

— Эм-м-м, — вот теперь мне стало откровенно стыдно. — Нет, мамуль. Я выхожу замуж на психоаналитика.

— О! — изумилась мама. — Все настолько запущено?

— Почему? — немного обиделась шутки.

— Потому что в здравом уме за психотерапевтов не выходят. Их труды и рассуждения о правильном и верном — одно, а что у них самих море недостатков и проблем — другое. Ты хоть читала про кого-нибудь из них?

— Ну, когда училась, читала труды и писала курсовые…

— Нет, — перебила мама, — ты читала о самих авторах трудов?

— А что такое с ними?

— Да у них поголовно два-три брака, куча детей, которых совершенно не контролировали, и у которых не сложилось детство — были пробелы в воспитании и далеко не самое праведное прошлое. Алкоголизм, наркотики…

— Все-все, мам, — смешком остановила запал родительницы, которую понесло в дебри. — Я поняла. Еще раз взвешу все за и против. Покопошусь в прошлом жениха, выужу пару скелетов и, надеюсь, они меня спугнут не на столько, чтобы расторгнуть помолвку.

— Не торопись, — наставляла мама. — И чем тебе врач не приглянулся? — бормотала в трубку. — Да и красавчик мне нравился. Такой интересный, загадочный…

— Ма-а-а, — простонала я в мобильник. — Все, мне пора, детвора бежит кушать. Люблю, целую! — торопливо распрощалась с родительницей и натянула улыбку, встречая сына и дочу.

Сегодня хотела устроить скромный праздник, поэтому на завтрак приготовила блинчики, печеньки, мафины и какао.

В обед закажем, что пожелает ребятня, а на ужин, вообще, отравлю детские желудки разной пакостью: картофелем-фри, чикинами, соусами, напитками и мороженым.

День проходил пусто, но весело и сыто для животиков. Ромка удивил своим приездом, а я обрадовалась. И детям — хорошо, и мне. Все же хоть чуть-чуть ощутить себя полной семьей для ребят полезно. Они не должны забывать папу, впрочем, как и он о них.