Фаранг (Дилогия)

Катя зевнула. До её смены готовить было ещё три часа и она могла поспать. Уже проваливаясь в сладкий сон, женщина подумала.

"Как он это выдерживает? Двужильный он что ли?"

Сам "двужильный" ныряльщик, в это время сидел на берегу моря и глупо улыбался. Ему было так хорошо! И так плохо! Каждое утро он буквально за шкирку отрывал себя от Кати, заставляя идти себя на "работу".

Женщина ему попалась ненасытная. Что они вытворяли каждую ночь — описать было невозможно. Да Витька и не пытался это вспоминать. Во-первых, следующей ночью будет ещё лучше, а во-вторых, кроме сплошных фейервеков перед глазами он ничего и не помнил.

Егоров посмотрел направо-налево, убедился в том, что его никто не видит и со стоном повалился на спину.

"Пять минут. Пять минут и…"

Виктор уснул, даже не успев додумать свою мысль.

— Ромео, подъём!

Витька продрал глаза и ошарашено осмотрелся. Над ним стоял Олег и насмешливо улыбался.

— На обед пора.

— Какой обед?

— Вкусный.

Витька посмотрел на часы и покраснел. Вместо пяти минут он честно проспал четыре часа под южным солнышком. И никто его не разбу…

— А чего не разбудили?

— Да ну, — Олежка ухмыльнулся и подмигнул, — вы всю ночь на весь остров орали. Ну я и подумал — нехай отдыхают.

Смысл сказанного дошёл до сонного Вити только через пару минут. Он покраснел ещё больше, схватился за голову и, задохнувшись от ужаса, переспросил.

— На весь?

— На весь, на весь. Не боись, Оля проконтролировала — Антошка спал.

— Уфф!

Витька снова повалился на спину

— Ладно, пошли, пообедаем, да делом займёмся.

Дела у Вити и компании шли по-всякому. Если на личном фронте у всех всё было хорошо, то добыча затонувших вместе с самолётом "сокровищ" шла со скрипом. Всё, что лежало близко и легко доставалось, Витя поднял на поверхность ещё до освободительного похода. А за последние две недели он только и сумел, пощипать кормовую кухню да собрать с кресел маленькие синтепоновые подушечки. Ещё Витя прибарахлился тремя десятками пластмассовых подносов с использованными тарелочками и вилками.

И на этом пока было всё.

Мельников, появлявшийся у лагеря на Малой земле раз в четыре дня, выгружал корзину с продуктами для островитян, скорбно чесал в затылке, глядя на куцые трофеи, и плыл дальше — забирать с большого острова очередную партию переселенцев.

На обед, длившийся обычно не менее двух часов, собиралась вся компания. Глава "поисковой партии", как называл их Мельников, Виктор, Катя, Антошка, Олег с Олей и Йилмаз, который поговорил со своим капитаном, подумал-подумал, да и остался. Чему Витька был несказанно рад, ибо ещё одной пары мужских рук им очень недоставало. Так дело и шло. Витя, Катя и Оля занимались нырянием, Олег пасся на отмелях, пытаясь прокормить небольшую общину, Антошка был официальным "костровым", а Йилмаз — водовозом. Турок, оседлав старый плотик Мельникова, совершал ежёдневные чартерные рейсы через пролив к роднику и обратно. Была в их маленькой компании ещё одна девушка. Турок, снова всех удивил. Вместо ожидаемой соотечественницы-стюардессы, тридцатилетний пилот уговорил остаться с ним семнадцатилетнюю племянницу тёти Ули Жанну. Девушка эта была высоченная, тонкая и абсолютно плоская. Типичная "вешалка" по определению Вити.

Жанна повязала на голову косынку (не хиджаб, а так… "по колхозному") и объявила, что она отныне, как и всякая восточная женщина, будет следовать за своим "Йилмазиком" повсюду. Народ коротко поржал и посочувствовал турку, ибо жительницы Казахстана, а особенно больших городов, вспоминали о том, что они "восточные женщины", только когда им это было нужно. А потому, назначенная ответственной за кухню девушка, щеголяла в платочке, и в таком матершинном полупрозрачном сарафанчике, что лётчик за неё постоянно краснел. Впрочем, хохотушка Жанна быстро пришлась ко двору и стала на острове своей.

Насытившись, все повалились под навес, пережидая полуденную жару, и только мальчишка усвистал гонять по пальмам ящерок.

— Вить.

— Мммм?

— Что дальше делать думаешь?

Вопрос был по-существу. У Егорова враз слетел навалившийся было послеобеденный сон. Олег был прав, надо было что-то решать. Или бросать затею с нырянием и перебираться в новый посёлок, или…

Мысль у Вити на эту тему была. Обобрав салон, собрав все вещи с багажных полок, раскурочив кухню, гардероб и туалет, он пришёл к выводу, что на самолёте осталась лишь одна достойная цель. Отсеки с багажом. Ныряя, Витя хорошо рассмотрел люк кормового багажного отделения. Почти в самом низу фюзеляжа, он висел над песчаным дном всего в каких-то сорока-пятидесяти сантиметрах. Лезть под брюхо самолёта, который держался только на выступающих вниз двигателях, было страшно. К тому же люк был на три метра ниже входа в салон, что для Вити было существенно. Носовой люк был недоступен — "Боинг" лежал, зарывшись носом в песок и к переднему багажному отсеку хода не было. Правда, как-то Йилмаз обмолвился, что в грузовые отсеки можно попасть и из салона, но на поиск замаскированных в полу люков у Вити просто не было времени.

Вообще, Витька здорово наловчился нырять. Теперь опуститься на двенадцатиметровую глубину, забраться внутрь самолёта и пробраться к кабине пилотов, для него было обычным делом. Егоров спокойно, без надрыва задерживал дыхание на две с половиной минуты, а рекордом для него были сумасшедшие три минуты десять секунд, по часам на руке у Кати.

Правда сначала ему пришлось приходить в себя минут десять, потом получать выволочку от перенервничавшей женщины, а потом клясться, что он "никогда больше!"…

Егоров перекатился на живот и посмотрел на лётчика.

— Ил, а скажи, пожалуйста, в какую сторону открывается люк багажного отделения?

Если бы турок ответил, что наружу, то Виктор, пожалуй, дал команду сворачивать лагерь, но Йилмаз только довольно потёр ладони.

— Внутрь!

Это была новость на миллион. Ещё одним миллионом в копилку хороших новостей было то, что лайнер турецкой авиакомпании был, так сказать, бюджетной комлектации. На нём отсутствовали механизмы электропривода открывания люков. Всё, что требовалось от Вити — это нажать на аэрозащитную пластину, сунуть руку под рукоятку и, потянув её на себя, немного повернуть против часовой стрелки.

Йилмаз настолько возбудился от решения шефа, что соорудил из прутьев макет рукоятки и наглядно показал Вите как нужно открывать люк.

— Когда повернёшь рычаг, люк начнёт уходить внутрь. Там установлен механический доводчик — он сработает в любом случае. Но там вода…

"Ага. Люк пойдёт медленно"

— … поэтому не жди и поднимайся сразу. Люк будет открываться долго. И ещё, — лётчик взволнованно ходил по пляжу, — чтобы его зафиксировать в верхнем открытом положении, тебе придётся нырять снова.

Витька безразлично пожал плечами.

"Надо — значит надо…"

— Чемоданы лежат в сетках. Они очень прочные и их придётся резать.

Олег, услышав об этом, ожил.

— Возьмёшь мой нож.

Дизайнер каждый вечер точил свою железку о камень и привёл лезвие в более-менее божеский вид. Витька же свой нож использовал лишь для потрошения рыбы и на такую фигню, как заточка внимания не обращал.

Егоров уставился на бронзовое бедро Кати и задумался. В смысле навара — это был Клондайк похлеще багажных полок. Это был плюс. Но грузовой отсек был глубже и, вдобавок, заперт. Это был минус. Дыхания ему на такую работу точно не хватит. Это был второй, и гораздо больший минус.