Фараон Эхнатон
Шрифт:
Перикл, сын Перикла, молчит, молчат и остальные его коллеги.
Председатель(с укоризной к Периклу). В сорок лет можно бы и о мертвых подумать. Разве тебе не сорок?
Перикл. Будет через год.
Молодой афинянин(своему соседу). Он, кажется, просит снисхождения по малолетству.
Его сосед. Ха-ха-ха!
Председатель. О мертвых вы подумали? (Он указывает пальцем на стратегов, дескать, вас спрашивают.)
Подсудимые
Амазис (на нем небесно-голубого цвета гиматий, золотистая борода в колечках). Высокочтимый трибунал! Я хочу сказать еще несколько слов от имени тех, кто воздает должное героям битвы при Аргинусах, хочу вкратце еще раз довести до слуха высоких судей наше мнение перед тем, как будет вынесен приговор… Любая битва есть величайшее проявление стойкости духа и воинского искусства. Битва требует полной отдачи всех сил — душевных и физических. Всего себя! Только и только так можно ее выиграть.
Народ. Верно сказано!.. Хорошо сказано?
Амазис(он владеет всеми скотобойнями в Афинах, поэтому слова его имеют особый вес). Я спрашиваю: каков результат битвы у Аргинусских островов, что находятся близ Лесбоса? Кто ее выиграл? Кто? — я спрашиваю. Не мы? Не афиняне? Не эти стратеги, которые находятся здесь, на Пниксе, в качестве подсудимых? В штормовую погоду наши разбили противника и вернулись сюда победителями. Афиняне, чего вам еще надо?!
Амазис поворачивается лицом к народу. А народ молчит. Вода медленно льется из клепсидры. Аиазис молча сходит с трибуны. Его место занимает Лисандр.
Лисандр(худущий, как жердь, со впалыми щеками, с глазами, блестящими словно звезды). Я тоже буду краток, как Амазис. День ведь прошел в доскональном разбирательстве этого дела. Все теперь ясно, как ясны письмена на дощечке.
Молодой афинянин(своему соседу). Ты слышишь?
Его сосед. Не мешай…
Лисандр. Одни говорят: «Стратеги наши одержали победу при Аргинусах», Им вторят другие: «Аргинусские острова войдут в историю как место нашей победы». Одни предлагают: «Увенчаем же лавровыми венками победителей при Аргинусах!» Другие вторят им: «Великая победа должна быть отмечена великим триумфом!» Вот какие голоса раздавались сегодня здесь, под кипарисами Пникса…
Голос из народа. Были и другие!
Лисандр. Верно, были.
Голос из народа. Это говорили истинные патриоты.
Лисандр. Я как раз и намереваюсь обратиться к этим самым голосам… Когда сегодня некоторые говорили о победе, то имели в виду победу любой ценой.
Молодой афинянин. В самом деле — что?
Его сосед. Он сейчас объяснит. Лисандр — голова!
Молодой афинянин. Говорят, он за аристократов…
Его сосед(горячо). Лисандр — это голова! Понял?
Лисандр. Побеждать — значит много думать, прежде чем бросаться в бой, прежде чем опускать в воду весла на боевых кораблях. Это значит — по возможности береги своих, а своих мертвых предай земле.
Шум в народе. Возгласы одобрения. Члены трибунала призывают к спокойствию
Молодойафинянин(в порыве признательности). Слава Лисандру!
Его сосед. Потише, ты!
Лисандр(дождавшись тишины). Шестеро наших стратегов пренебрегли этими правилами. Спасибо им за то, что разбили лакедемонян. Спасибо им за то, что потопили часть вражеских кораблей вместе с их предводителем Калликратидом. Но ведь и мы потеряли немало! Многие наши моряки утонули в море. Им не была оказана надлежащая помощь. Не была даже сделана попытка выловить трупы и с почестями предать земле.
Молодой афинянин. Позор таким стратегам!
Лисандр. Я кончаю. В назидание всем, в назидание потомкам — шестерым стратегам, представшим здесь перед судом народа, следует вынести самый суровый, самый беспощадный приговор!
Народ. Приговор? Какой? Скажи — какой?
Лисандр(после долгой паузы). Единственно в таких случаях возможный — смертный приговор!
Народ жестами и возгласами одобряет предложение Лисандра. Трибунал прерывает свою рабогу, чтобы вынести приговор.
И через час объявляется единогласное решение судей: шестерых стратегов Афин, хотя и выигравших морское сражение при Аргинусских островах, но не принявших должных мер для спасения утопающих воинов, а также и мер для пристойного погребения погибших и тем самым навечно запятнавших себя стратегов, — казнить смертной казнью.
И недалеко от этого места — у подножия Пникса — воины, вооруженные дубинами, размозжили головы великим стратегам великих Афин.
1970
Крепость
Они очутились в ужасном положении, когда грекам пришла мысль поджечь дома
Прокопий Кесарийский
Византийские войска плыли на тридцати кораблях. На самом большом, украшенном резьбой, расписанном золотом и заморской лазурью, развевались знамена двух императорских военачальников — Иоанна и Улигача.
Хриплый мореход выкрикивал слова команды — три ряда весел послушно погружались в воду.
Медленно перекатывались волны Понта. Уходил в сизую дымку тумана тонкий берег, на котором как на ладони был виден полуразрушенный Питиунт. Знаменитая буковая роща и вековые сосны, оскверненные римлянами, вытянулись в узкую полосу, похожую на лезвие обоюдоострого ножа абазгов. Ветер дремал в это раннее утро, и паруса висели, словно широкие плащи на тощих плечах.