Фараон
Шрифт:
Хор первый. «О светоч, восходящий на горизонте, великий своей лучезарностью, — ты сам творишь свои формы…»
Хор второй. «И, никем не рожденный, сам рождаешь себя на горизонте…»
После этого раздался голос фараона:
— «О лучезарный на небе! Дозволь мне войти в вечность, соединиться с великими и совершенными тенями высшего мира и вместе с ними созерцать твой свет утром и вечером, когда ты соединишься со своей матерью Нут [138] . И когда-ты обратишь свой лик на запад, пусть мои руки вознесутся для молитвы во славу засыпающей за горами жизни…» [139]
138
Нут —
139
Заимствовано из подлинных источников (прим.авт.)
Так, воздев к небу руки, говорил фараон, окруженный облаком фимиама. И вдруг умолк и откинулся назад, стоявшие за ним жрецы подхватили его.
Он был уже мертв.
Весть о смерти фараона молнией облетела дворец. Слуги бросили свою работу, надсмотрщики перестали наблюдать за рабами. Вызвали гвардию, поставили караулы у всех входов. На главном дворе стала собираться толпа поваров, кладовщиков, конюхов, женщин фараона и детей. Одни спрашивали: правда ли это? Другие удивлялись, что солнце светит на небе. И все громко взывали:
— «О господин!.. О наш отец!.. О любимый!.. Может ли быть, что ты уже уходишь от нас!.. О да, он идет в Абидос [140] … На Запад!.. На Запад! В землю правоверных. Место, которое ты возлюбил, стонет и плачет по тебе!..». [141]
Ужасные вопли раздавались по всем дворам, по всему парку. Они докатились до восточных гор, на крыльях ветра перелетели через Нил и посеяли тревогу в Мемфисе.
Между тем жрецы с молитвами усадили тело умершего в богатые крытые носилки. Восемь человек взялись за шесты, четверо держали опахала из страусовых перьев, у остальных были в руках кадильницы.
140
Абидос — город, расположенный в 8-м верхнеегипетском номе. Здесь находились одна из наиболее почитаемых в Египте «гробниц Осириса» и большой некрополь. В религиозной поэзии название города Абидос употреблялось как синоним слов «запад», «загробный мир», «обитель мертвых» и т.д.
141
Заимствовано из подлинных источников (прим.авт.)
Тогда прибежала царица Никотриса и, увидев тело уже на носилках, бросилась к ногам умершего.
— «О муж мой!.. О брат мой!.. О возлюбленный мой!.. — кричала она, заливаясь слезами. — О возлюбленный, останься с нами, останься в своем доме! Не покидай того места на земле, где ты пребываешь!..»
— «С миром, с миром, на Запад!.. — пели жрецы. — О великий владыка! Иди с миром на Запад!..»
— «Увы! — продолжала рыдать царица. — Ты спешишь к переправе, чтобы переплыть на другой берег! О жрецы, о пророки, не спешите, оставьте его!.. Ведь вы вернетесь домой, а он уйдет в страну вечности».
— «С миром, с миром, на Запад! — пел хор жрецов. — Если будет угодно богу, мы снова увидим тебя, повелитель, когда наступит день вечности! Ибо идешь ты в страну, объединяющую всех людей…» [142]
По знаку, данному достойным Херихором, прислужницы оторвали госпожу от ног фараона и насильно увели в ее покои.
Носилки, несомые жрецами, тронулись, и в них повелитель, одетый, как при жизни. Справа и слева, перед ним и за ним шли военачальники, казначеи, судьи и верховные писцы, оруженосец с секирой и луком и, наконец, жрецы всех ступеней.
142
Заимствовано из подлинных источников (прим.авт.)
Во дворе прислуга, вопя и рыдая, пала ниц, а солдаты взяли на караул;
зазвучали трубы, словно приветствуя живого царя.И действительно, царь, как живой, сидел в носилках, несомых к переправе. Когда же достигли берега Нила, жрецы поставили носилки на золоченую барку под пурпурным балдахином, как и при жизни фараона.
Здесь носилки засыпали цветами. Против них поставили статую Анубиса [143] , и царское судно направилось к противоположному берегу Нила, провожаемое плачем прислуги и придворных женщин.
143
Анубис — греческое название древнеегипетского бога загробного мира Инпу, покровителя умерших и обряда бальзамирования; обычно изображался в виде человека с головой шакала.
В двух часах пути от дворца, за Нилом, за каналом, за плодородными полями и рощами пальм, между Мемфисом и «плоскогорьем мумий», расположился своеобразный город. Все его строения были посвящены мертвым и заселены лишь колхитами [144] и парасхитами, бальзамировавшими трупы.
Город этот был как бы преддверием настоящего кладбища, мостом, соединявшим мир живых с местом вечного покоя. Сюда доставляли покойников и делали из них мумии. Здесь приготовляли священные свитки и опояски, гробы, утварь, сосуды и статуи для умерших.
144
Колхиты (правильнее — хоахиты) — греческое название древнеегипетских жрецов, отправлявших заупокойный культ.
Отдаленный от Мемфиса на значительное расстояние, город был окружен длинной стеной с несколькими воротами. Процессия, сопровождавшая тело фараона, остановилась перед воротами, которые поражали своим величием. Один из жрецов постучался.
— Кто там? — спросили изнутри.
— Осирис-Мери-Амон-Рамсес, повелитель обоих миров, прибыл к вам и требует, чтобы вы приготовили его к вечному странствию, — ответил жрец.
— Может ли быть, чтобы погасло солнце Египта?..
— Такова была его воля, — отвечал жрец. — Примите же повелителя с должными почестями, окажите ему все услуги, как подобает, чтобы не постигла вас кара в земной и грядущей жизни.
— Все сделаем по вашему слову, — произнес голос изнутри.
Тогда жрецы оставили носилки у ворот и поспешно удалились, чтобы не повеяло на них нечистым дыханием скопившихся в этом месте трупов. Остались только сановники с верховным судьей и казначеем во главе.
После долгого ожидания ворота открылись, и из них вышло десятка полтора людей в жреческих одеяниях и закрытых капюшонах.
При виде их судья сказал:
— Отдаем вам тело господина нашего и вашего. Сделайте с ним все, что повелевает религия, не забудьте ничего, чтобы великий покойник по вашей вине не испытывал неудобств на том свете.
Казначей же прибавил:
— Не жалейте золота, серебра, малахита, яшмы, изумрудов, бирюзы и редчайших благовоний для нашего владыки, чтобы у него ни в чем не было недостатка и все было самого лучшего качества. Это говорю вам я, казначей. Если же найдется негодяй, который захотел бы подменить благородные металлы жалкими подделками, а драгоценные камни — финикийским стеклом, пусть помнит, что у него будут отсечены руки и выколоты глаза.
— Будет так, как вы требуете, — ответил один из жрецов с закрытым лицом.
Остальные подняли носилки и вошли с ними внутрь «города мертвых». Они пели:
— «Ты идешь с миром в Абидос. Да достигнешь ты с миром фиванского Запада… На Запад! На Запад!.. В страну праведных!..»
Ворота закрылись. Верховный судья, казначей и сопровождавшие их сановники повернули назад к переправе, чтобы возвратиться во дворец.
Жрецы в капюшонах отнесли носилки в огромное здание, в котором бальзамировались только тела царей и высших сановников, пользовавшихся исключительной милостью фараона. Они остановились при входе, где стояла золотая ладья на колесах, и стали снимать покойника с носилок.