Фарфоровая жизнь

Но иногда, отсекая неприятные вещи, отсекаешь и саму себя, хотя это не так страшно, как если бы жить среди призраков. И если бы еще сны можно было контролировать, то и вовсе было бы отлично.

– Приехали. – Василиса оглянулась. – Давай, принцесса, вытряхиваемся.

Молчание Тины беспокоило Василису. Ее активная эмоциональная натура отказывалась принимать ту каменную отчужденность, с которой Тина встречала удары судьбы.

«Словно и не с ней все это происходит. – Василиса шла вслед за Тиной, глядя на ее прямую спину. – Как аршин проглотила, ей-богу. Знаю я таких тихих, потом если слетают с нарезки – туши свет, бросай гранату! Надо ее как-то расшевелить, что ли… Мороженого поесть бы, да какое мороженое, когда вчера температура была! Ну, ладно, что-нибудь придумаю».

– Тина Евгеньевна, доброе утро!

Девушка за стойкой заулыбалась Тине, словно увидела родную сестру, давно потерянную и вновь обретенную.

– Доброе утро, Светлана. – Тина оглянулась на ряд кабинетов. – Николай Эдуардович у себя?

– Минуточку.

Девушка выскочила из-за стойки и скрылась за дверью одного из кабинетов.

– И чего сама побежала, позвонить не могла ему, что ли? – Василиса с интересом рассматривает огромный аквариум. – Здоровенные рыбы какие… Пафосное местечко, вот уж не думала.

– Это очень известная фирма, и…

Дверь открылась, и показалась девушка из-за стойки.

– Тина Евгеньевна, прошу вас.

Тина молча сделала шаг к двери и оглянулась на Василису.

– Я здесь тебя обожду. – Василиса покосилась на кресла у окна. – Что ж я в твои дела буду лезть.

– Хорошо.

Тина вдруг подумала, что было бы лучше, если бы Василиса пошла с ней, но настаивать в таких вещах неприемлемо. Это и правда только ее проблемы, зачем в них вникать Василисе? Она и так нырнула в них больше, чем должна была. Хотя могла бы просто сесть в машину и уехать.

Навстречу Тине поднялся из-за стола среднего роста мужчина в аккуратном пуловере и синей рубашке.

– Тина Евгеньевна, какими судьбами? Вы одна, без Семена Валериевича?

– Конечно. – Тина вдруг поняла, что адвокат понятия не имеет о случившемся. – Семен вчера был убит. И сейчас у меня возникли некоторые трудности, потому я…

– Убит?!

Адвокат уставился на Тину, словно впервые ее увидел.

– Боюсь, что да. – Тина устроилась в кресле для посетителей, и адвокат тоже опустился в свое кресло. Вид у него был самый что ни на есть ошарашенный. – И я понимаю, что в связи с этим мне нужно решить кое-какие проблемы, утрясти дела. Я не вникала в дела фирмы, конечно, и сомневаюсь, что способна ею руководить, но…

– Тина Евгеньевна, миленькая! – Адвокат удивленно уставился на Тину. – Вам совершенно не придется всего этого делать. Еще в июле прошлого года вы подписали документы, которые исключали в дальнейшем ваше участие в фирме, чтобы не дергать вас всякий раз из-за ерунды. Всем занимался ваш уважаемый супруг, а месяц назад вы передали в собственность фирмы свои активы, а свою часть передали Семену Валериевичу, а Семен Валериевич закрепил в уставе правопреемственность. И если он скончался, его половина, его часть, переходит во владение второго партнера, а половина достается вам. Но дело в том, что требуется время, чтобы определить эти части, снова рассчитать долевое участие, равно как и долю прибыли, а если учесть, что ваш дом теперь собственность предприятия, то…

– И что это значит?

– Это значит, что вся ваша собственность передана в собственность юридического лица, в виде уставного капитала, вы же сами подписали документы. – Адвокат развел руками. – И пока ваш муж был жив, это было для вас вполне приемлемо, но сейчас… Дело в том, что в уставе четко прописан раздел о праве наследования части в уставном капитале, из которой следует то, что я вам уже озвучил.

– То есть моя часть уменьшилась?

– Да, но пока решается насколько. Никто же не думал, что ваш муж погибнет так скоро, изначально все это было сделано, чтобы уменьшить налоги и расширить бизнес. И ваши интересы, конечно, не учли, но кто же мог подумать, что Семен Валериевич погибнет? Он сам уж точно так не думал, потому что эти изменения были его распоряжением, и все эти движения с правом собственности были предприняты как временная мера.

– И потому моя банковская карточка заблокирована?

– А она заблокирована? – Адвокат вскинул брови. – Видимо – да, поэтому. Со смертью вашего супруга у вас больше нет доступа к корпоративному счету, пока не утрясутся все вопросы с собственностью и долями, а карточка была корпоративная.

– И что теперь?

– Тина Евгеньевна, я думаю, вы с господином Леонтьевым эти вопросы решите, я со своей стороны обещаю, что это займет всего пару месяцев, и господин Леонтьев, как цивилизованный человек, вполне может войти в ваше положение и назначить вам ежемесячные выплаты, процент от прибыли, тем более что…

Тина вспомнила Михаила Леонтьева, с разбега прыгающего в бассейн отеля – в немыслимых трусах, гогочущего, заросшего волосами, и содрогнулась. Зависеть от милости такого человека она не хотела и не собиралась.

– Ежемесячные выплаты? – Тина вздернула подбородок. – Из бизнеса, который основал мой отец?

– Мне жаль. – Адвокат поднялся. – Боюсь, я ничем не могу вам помочь, вы же сами подписали все документы.

– Конечно.

Тина поднялась и молча вышла из кабинета. Услышанное никак не укладывалось в ее голове.

Деньги в их семье были всегда. Отец, основав бизнес, делал все, чтобы семья ни в чем не нуждалась, и Тина жила той жизнью, которую считала для себя приемлемой. Семен поддерживал такое положение вещей, и отец был этим доволен, ему вовсе не хотелось, чтобы Тине пришлось каким-то образом ограничивать себя в стремлении жить практически на перекрестке всех дорог мира.

Но теперь Тина осознала, что прежняя жизнь безвозвратно потеряна. У нее нет денег, нет дома, ей некуда идти, а сама она должна выступить в роли просительницы перед какими-то неизвестными людьми.

В холле Василиса пугала рыбок, стуча сотовым по стеклу аквариума.

6

Бережной никогда не чувствовал себя беспомощным. Но сегодня, вернувшись из больницы, где его подчиненного и друга Дениса Реутова подсоединили к капельнице и каким-то приборам, а в морге на столе оказался патологоанатом, в то время как тело, которое он вскрывал, бесследно исчезло… Это даже для Бережного было слишком.

– Андрей, с ним все будет хорошо, вот увидишь.

Бережной промолчал. Конечно, нужно надеяться на лучшее, но оптимистом он никогда не был – много лет он видел ту сторону жизни, которую обычные граждане стараются не знать. Именно он своей работой позволял гражданам не знать эту сторону жизни, но сам всегда понимал, что к чему. И совершенно необязательно, что с Денисом Реутовым все будет хорошо.

– Дина, дело не в том. – Бережной снял пальто и прошел в гостиную. – Риск – это часть нашей работы, тут как карта ляжет. Меня не покидает мысль, что я должен был вникнуть в дело изначально. Я просмотрел его – не каждый день в доме одного из известных семейств города случается двойное убийство, и в тот момент меня что-то зацепило, но потом раздался звонок, причем звонок пустячный, а мысль исчезла. Что-то я упустил…