Фарса

Я повернулся к ней и увидел смешливые искорки в ее глазах. Похоже, девушка прекрасно понимала настоящую причину такого моего поведения, и сейчас надо мною подтрунивала. Но я не обижался. Чувствовал, что она делает это без злого умысла, или желания оскорбить. Но отвечать что-то было нужно, поэтому я заметил:

— А вы, похоже, прекрасно разбираетесь в таких вопросах?

— Я все же дочь торговца. — Невесело улыбнулась она.

А я себя мысленно обругал и обозвал безмозглым чурбаном. Мог бы сообразить, что не стоит поднимать сейчас эту тему. Но, если так подумать, она ведь и правда дочь своего отца и тот, судя по всему, был довольно умелым торговцем. С чего я так решил? Да все из-за того приема. Это была тусовка для своих. А своим в такой компании просто так не стать. И Яльри, похоже, унаследовала его ум, сообразительность и хватку.

Так почему бы не перетянуть ее на свою сторону? Мне в ближайшем будущем не помешает толковый, разбирающийся в торговле человек. У меня, конечно, имелся Арнвальд, но у него были свои задачи, связанные с Вохштерном. Ему предстоит стать следующим бургомистром, когда идея диктата себя изживет. Вот и получалось, что толкового торгаша у меня и нет.

А торговать я собирался много и со всеми сразу. По крайней мере, первое время. Ведь, как ни крути, но мелкое фарское баронство само себя прокормить не может. Точнее, может, но так, что лучше бы не могло. Круглый год жрать брюкву я не хотел. И, чтобы мои подданные ее жрали, тоже. И для этого, поначалу, придется много торговать. И такой человек, как Яльри ди Марциль, подходит мне, как никто другой. Только вот, согласится ли сама девушка?

Глава 6

В Зишту мы попали без проблем. Это был относительно крупный приморский город, поэтому, появление двух господ верхом не вызвало у стражи никаких лишних вопросов. Особенно после того, как я заплатил чуть больше положенного за въезд.

Сам же город оказался… Обычным. Видно было, что он не особо старый, не особо важный, не особо богатый. Из примечательного — в нем имелся порт (тоже «не особо»), море (тут все было в полном порядке), и нереально теплая, как для начала зимы, погода (но куртку надеть все же пришлось).

Первым делом мы направились в таверну. Я хотел, было, поинтересоваться у стражи, какая из них будет получше. Но, тут вмешалась Яльри, сказав, что знает одну неплохую. Спорить я не стал. Раз сказала, что знает, значит действительно знает.

Как оказалось, знала она не только таверну, но и сам город. Ориентировалась в хитросплетениях его улиц так, будто не единожды по ним лично ездила. А может, так оно и было. Все же отсюда до Ноллы рукой подать. Она аккурат на той стороне моря находится. Так что нет ничего удивительного в том, что девушка, частенько тут бывала. Особенно, если была замешана в отцовских делишках.

Мои подозрения насчет последнего значительно усилились, когда мы, наконец, прибыли в ту самую, неплохую, таверну. Нет, внешне та действительно была ничего так, только вот располагалась в порту. Что само по себе говорило о контингенте, в ней обитающем. А уж когда я заметил небритые, мрачные рожи мордоворотов, выполняющие тут роль служек, то паззл полностью сложился.

Яльри тут тоже хорошо знали. Тот мордоворот, что принимал у нас лошадей, в первую очередь подошел к девушке и, уважительно ей поклонившись, помог слезть с седла. Хотя, по идее, я выглядел богаче и первым делом он должен был подойти именно ко мне (привычного нам этикета по отношению к женщинам тут еще не существовало). Но нет, мне от него достался лишь внимательный оценивающий взгляд, не более. Но я не расстроился, чай не красна девица, сам как-нибудь справлюсь.

— Донья ди Марциль, добро пожаловать. Примите мои соболезнования по поводу случившегося. — Такими словами встретил нас на пороге хозяин, оказавшийся высоким, чуть горбоносым, с черными как смоль волосами и живыми, внимательными глазами, мужчиной лет сорока-сорока пяти.

— Благодарю вас, дон Диаго. — Опустив глаза, как и подобает порядочной девушке, ответила моя спутница.

— Чем могу служить?

— Нам нужно две комнаты. Хороших. И, будьте добры, позаботьтесь о наших лошадях. — Перехватил инициативу в разговоре я.

Не то чтобы мне было неприятно, что меня затерли на задний план, нет, от этого моя гордость ничуть не пострадает. Просто, нужно было сразу показать кто главный в нашей паре. Кто платит. И с кем нужно решать вопросы. А то знаю я эту братию, если сразу не продемонстрировать кто тут самец, впоследствии могут возникнуть непредвиденные и совершенно ненужные мне неприятности.

Дон Диаго бросил быстрый взгляд на девушку, но не заметив с ее стороны никакой особой реакции, чуть поклонился и проговорил:

— Все сделаем, уважаемый…

— Зовите меня просто «ваша милость». — С улыбкой проговорил я.

Я заметил краем глаза, как Яльри метнула на меня быстрый взгляд. Не ожидала, наверное, такого финта. Ну, да оно и не удивительно, в ее понимании я был кем-то из безземельных дворянчиков низкого пошиба, а «милостью» в Хольтриге называли исключительно дворян владетельных.

Таким образом, я сейчас заявлял о себе, как о довольно значимой фигуре, и умная ноллка тут же это поняла. Понял и хозяин, улыбка его стала шире, спина согнулась чуточку сильнее, и он поинтересовался:

— Еще что-нибудь, ваша милость?

— Да, мы бы хотели поесть. Накройте стол, будьте добры, в номере госпожи. И, еще, пусть ваши слуги затопят мыльню. Нам не помешает привести себя в порядок с дороги.

— Все сделаем. — Вновь поклонился трактирщик, после чего крикнул: — Эльна! Покажи дорогим гостям их комнаты.

— А вы не так просты, Шурик. — Задумчиво проговорила Яльри, когда мы уселись перекусить в ее комнате.

— Как и вы, донья, как и вы. — Намеренно назвал я ее так же, как это сделал недавно хозяин таверны.

Она вскинула на меня свои чудесные, темные как ночь, глаза. Наши взгляды встретились. И я понял, что еще чуть-чуть, и меня вновь начнет колбасить гормональный шторм. Поэтому, поспешно отвел свой взор.

— Меня волнует другое. — После некоторой паузы, продолжил я.

— Если вы о трактире и о его работниках, то можете не беспокоиться. Мы с отцом частенько тут останавливались. Господин Диаго его старый друг.

— Вот это меня и беспокоит. Не может ли быть так, что он вашему батюшке больше не друг?

— На что вы намекаете?

— Я не намекаю, я говорю прямо. На вас по дороге сюда было совершено нападение. Как вы сказали, вашим дядюшкой. Так вот, не может ли быть так, что и господин Диаго как-то причастен к тому нападению?

— Исключено! Ему это просто невыгодно. Иначе, его тоже… — Она запнулась, так как поняла, что чуть не сболтнула лишнего.

Но и этой оговорки мне хватило, чтобы удостовериться, что если дочка и не участвовала в папашиных делишках, то уж точно была достаточно проинформирована.