Фартовое дело
Шрифт:
— С чего ты это взяла? — сказал Никита. — Ничего я не кислый.
— А по-моему, я тебе надоела, — поставила диагноз Светка. — Домой хочется, к папочке с мамочкой. В родную пустую кроватку, где никто от тебя ничего не требует… Где нет этой старой бабы, у которой шарики за ролики заехали. Верно?
— Ну чего ты мелешь? — сказал Никита, привлекая Светку к себе. — Просто я сегодня доделывал эту работу над «повестью Белкина» и немного устал. Ты ведь тоже устаешь, целыми днями где-то бегаешь, ездишь. Вечером плюх — и заснула. Будить-то жалко.
— Правда? — спросила Булочка, укладывая голову Никите на грудь.
— Чистая…
Наверно, разговор мог перейти в нечто нежно-интимное, но Светкин телефончик, лежавший на письменном столе, назойливо затюлюкал, и его обладательница, отстранив Никиту, ухватилась за говорящую фигулину.
— Слушаю.
Никита догадался, что звонит Серый, и понял, что с минуты на минуту ему прикажут куда-то ехать.
— Неприятности? — поинтересовался Никита. Булочка выглядела озабоченной.
— Пока только осложнения. Но могут перерасти в неприятности. Поблизости от озера несколько раз появлялся один из бывших подручных Хрестного. Третий раз проехался. Это тревожит. Но главное — Серый увидел одного мужика, который может иметь отношение к Парвани. Слышал о таком?
— Да, когда-то Люська рассказывала. Потенциальный покупатель. — Никита из скромности не стал напоминать Светке, что о Парвани она узнала от него.
— Правильно. Конечно, этот товарищ не стал на каждом шагу орать, что он от Парвани. Тем более что он человек не совсем восточный, а почти западный. Короче говоря, французский армянин. Открыл в нашем городе представительство некой парижской фирмы. Косметику продает. Но при этом активно пытался заводить шашни с АОЗТ «Прибой». Там сейчас командует Веня, за которым наблюдает Люсенька. А этот самый месье Жак Саркисян пользуясь тем, что там никто не знает французского, кроме переводчика Миши — того самого, который больше всех знал о переговорах Балясина и Парвани, помнишь? — постоянно пытался с ним пообщаться, так сказать, сепаратным образом. И все время заводил разговор о том, что Парвани готов возобновить контакты.
— А Миша вас проинформировал?
— Миша очень хитрый тип. Он понимал, что если мы сильно засомневаемся в его откровенности, то уберем сразу и быстро. Нам ведь его не надо с поличным брать, как чекистам. У нас все проще и надежнее. Поэтому он нас сразу поставил в известность: Парвани хочет знать, как вышло, что он еще не получил этот клад. Для чего и прислал этого самого Жака. Все это произошло примерно через неделю после того, как ты уехал, и мы еще не знали, что сундуки увезены, а не лежат в болоте. К тому же я была зла на Парвани, который через своего Махмуда нас пытался объехать. В общем, пока суд да дело, Миша — если он, конечно, правду говорит — пытался Жака отшить, утверждая, что ничего не знает. Потом Саркисян стал интересоваться мной — должно быть, собрал кое-какую информацию. А я тогда думала, что мы вот-вот клад вынем и что продавать его все равно кому-то надо. Велела Мише потянуть время. А потом, когда стало ясно, что впустую роемся, решила, что с этим Жаком пора завязывать, а Мишу от этих разговоров отучать. Но тут этот Жак совершенно неожиданно закрыл свое представительство у нас и перекатил в соседнюю область.
— У вас же там друзья теперь… — припомнил Никита.
— Не только они, — хмыкнула Светка. — Там теперь некий Шмыгло прописался, бывший кореш Хрестного, точнее, «шестерка». Нам от этого Шмыгла никакого вреда не было. Он там какую-то фирмочку держит типа автосервиса, разные мелкие делишки делает, грузы развозит, водкой приторговывает, но в особой цене не числится. Вот он-то и появился у нашего озера. Первый раз пять дней назад, потом два дня спустя, а вот сегодня еще раз прокатился. И если первый и второй раз приезжал с другом по кличке Мурзила, то на третий с месье Жаком. Причем переодетый в какое-то рванье. И не подумаешь, что солидный бизнесмен.
— Наверно, приметили, что вы около озера крутитесь, — предположил Никита.
— Мы там крутимся давно, но их это не интересовало. А неделю назад, как ты знаешь, мы Механика упустили. Уже через сутки после этого Шмыгла первый раз прокатился в Малинино и Дорошино.
— Ты считаешь, что им Механик помогает?
— Считаю. Добровольно или нет — неизвестно, но без него они бы туда не стали соваться — это точно. Механика пока никто не видел, но от кого еще Шмыгло мог узнать об озере?
— От ваших ребят, например.
— Кроме Серого, Сани и Маузера, никто не в курсе дела. А они Шмыглу на дух не переносят. Но знают, что, когда еще в Бузиновском лесу работали, Механик пару раз со Шмыглом виделся. И даже помог ему,
когда у Шмыгла мотор забарахлил на просеке.— Как я понял, надо будет уже сегодня к вам ехать?
— Конечно. Прямо сейчас.
РАЗМЫШЛЕНИЯ МЕХАНИКА
Время близилось к полуночи, но Механику не спалось. Все, что произошло с момента бегства из Москвы, прокручивалось вновь и вновь, а голова напряженно обдумывала и осмысляла происшедшие события, пытаясь разобраться, что было сделано правильно, а что нет, какие перспективы свернуть себе шею и есть ли шансы благополучно выкрутиться.
Наверное, за то, что он прихватил с собой Юльку, его многие знакомые посчитали бы дураком. Даже Есаул скорее всего. По уму-разуму девку нужно было придавить сразу же, как только обнаружил в машине, а потом зарыть в сугроб, отъехать, как можно дальше и бросить угнанную машину. Пересесть на электричку и добраться до какой-нибудь станции, через которую ходят дальние поезда. Или на автобус, который отвезет куда подальше. Все это было, возможно, куда более правильно, но почему-то не хотелось упрекать себя за все эти явные ошибки.
На самом деле он прокатился на чужой «шестерке» аж 700 с чем-то километров, имея на борту деваху, которой не должен был верить уже потому, что она со своим пацаном наводила на него Булкиных костоломов и несла ответственность за Есаула. Жив ли Есаул, Механик не знал, но понимал, что если он попался, то проживет недолго. Хотя Механик и убедил Юльку, что, попадись она ментам, ей тут же накрутят кучу статей, особой уверенности в ее хорошем поведении он не испытывал. Потому что эти убеждения действуют на зрелых мужиков, а не на баб, тем более таких молодых, как Юлька. Ведь бабы — Механик считал это непреложной истиной — думают каким угодно местом, только не головой. В любой удобный момент — а таких было сколько угодно! — эта дура могла заорать: «Держите его, это бандит!» Впрочем, она могла вытворить нечто подобное и в каком-нибудь «неудобном» случае. Просто от какой-нибудь внезапно нашедшей тоски по маме или — что еще хуже! — от тоски по своему парню, которого Механик как минимум тяжело ранил.
Тем не менее ничего такого не случилось. Механик спокойно проехал не только по проселкам, но и по солидным шоссе, успешно миновал многие и довольно большие населенные пункты, пообедал и поужинал вместе с Юлькой в придорожных заведениях, пару раз заправился на бензоколонках и даже обменял тысячу долларов в обменном пункте. Сделал он это для того, чтоб заменить свою дубленку с прожженным карманом на менее приметное темно-синее пальто. А потом подумал-подумал и приобрел новую куртку для Юльки. Она обалдела, потому что куртка в отличие от ее старой, обошедшейся в 400 тысяч старыми, стоила почти тыщу рублей новыми, но жеманиться не стала и с удовольствием напялила новый прикид. По ходу путешествия оказалось, что Юльку можно безбоязненно отпускать в туалет не только в лесу, но и в населенных местах.
В общем и целом, прокатавшись больше десяти часов, они приехали в крупный областной город, до которого могли бы по нормальной дороге добраться часа за четыре. Время было позднее, но Механик, героически борясь со сном, все-таки сумел доехать до вокзала. Здесь он скрепя сердце бросил машину и сел с Юлькой в поезд, который привез их рано утром в столицу соседней области. Для удобства и маскировки забрали с собой челноковские сумки, внутри которых оказалось достаточно места, чтобы спрятать рюкзачок и «дипломат». Таким образом, немалая часть примет, которые могли бы дать ментам Тема и Леха — об их судьбе Механик не знал, но был убежден, что недострелил их, а потому опасался, что они дадут показания, — отпадала. Свою простреленную дубленку и потертую куртку Юльки Механик, тщательно проверив карманы, чтоб не оставить ничего лишнего, неподалеку от города бросил в подарок бомжам, гревшимся у костра. А теперь и еще две приметные вещички — «дипломат» с деньгами и рюкзачок, в котором было много всяких интересных для милиции вещей, исчезли с глаз долой. А с клетчатыми клеенчатыми сумками ехал чуть ли не каждый второй. За паспорта, которые предложили предъявить при покупке билетов, Механик немного поволновался, но никто их всерьез не смотрел. Что же касается «шестерки», то Механик оставил ее на стоянке, где стояло десятка три автомобилей, принадлежавших самодеятельным «извозчикам». Можно было не сомневаться, что на нее обратят внимание самое раннее к вечеру.