Фашизм. Тоталитарное государство

6. «Гамбургер тагеблатт» (20.VII.1937): «К позорному столбу» (178—329).

7. «Килер нойесте нахрихтен» (20.VII.1937): «Возрождение немецкого искусства» (178—330).

8. «Кёльнише фольксцайтунг» (20.VII.1937): «Палата немецкого искусства» (178—330).

9. «Кёльнише цайтунг» (20.VII.1937): «Пути к искусству» (178—331).

Содержание перечисленных статей почти аналогично, однако лучше всего его суть выражена в «Кельнише фольксцайтунг», в статье «Палата немецкого искусства»: «Ясно, значит истинно! Эти слова фюрера содержат в себе всю программу искусства. Постигнув их, художник, как и в былые времена расцвета, может сегодня возвыситься до истинного внутреннего и внешнего понимания творчества. Фюрер восстановил право здравого смысла в искусстве, а этим и здоровое наслаждение жизнью и жизненную радость: больше никакого мудрствования, никаких экспериментов, никакой сумятицы чувств!» (178—330).

«Этой выставкой фюрер подвел черту под целым периодом», — пишет в «Дойче альгемайне цайтунг» Бруно Вернер.

Речь вождя многие месяцы будет в центре внимания литераторов и теоретиков искусства. Она останется эталоном оценки художественных произведений и творчества художников во всех областях искусства. В соответствии с ней будут перестраиваться художественная критика и эстетическая мысль. Речь вождя превратится в программу искусства, которой оно должно вдохновляться и руководствоваться.

«Фюрер хочет, чтобы искусство вытащило народ из отсталости, — пишет два месяца спустя в «Искусстве третьего рейха» некто д-р Ганс Кинер, — он хочет вернуть его народу, он хочет, чтобы в дальнейшем оно оказывало очищающее, воспитательное воздействие... Однако от немецкого художника фюрер требует, чтобы он отказался от замкнутости в себе, заговорил о своей привязанности к народу: и это должно проявляться в выборе изображаемой темы, которой следует быть народной и понятной, служить национал-социалистскому идеалу храброго и героического» (178—220).

Фюрер, разумеется, абсолютный авторитет не только в живописи, но и в архитектуре. В статье, посвященной Паулю Людвигу Троасту — крупнейшему архитектору рейха. Ганс Кинер пишет: «Фюрер видит проблемы и указывает пути их разрешения. Опыт подтверждает: Пауль Людвиг Троаст был доверенным лицом фюрера... по вопросам жизнеутверждающего немецкого искусства... Слова фюрера однозначно точны, но еще полезнее увидеть, как в работах Троаста, в его формальных художественных решениях на практике применяются идеи фюрера о жизнерадостном, органически чистом немецком искусстве» (178—253).

Началась война — и немецкая печать начинает уделять особенно большое место «военному гению» фюрера. 20 апреля 1941 года Гитлеру исполняется 52 года. Все газеты и журналы публикуют обширные статьи, в которых фюрер предстает величайшим полководцем всех времен. Партийный орган «Фолькишер беобахтер» помещает статью под заголовком «Полководец», ее автор — генерал-фельдмаршал фон Райхенау. Он сравнивает юбиляра с Фридрихом Великим, а его стратегическое дарование с талантом Клаузевица и Мольтке. Гению фюрера приписываются победы в Польше, Норвегии, Голландии, Франции. «Национальцайтунг» доходит в своем усердии до того, что в статье «Вечная загадка фюрера» намекает: фюрер послан Германии провидением (119—193).

Разумеется, культ личности фюрера разжигается и остальными партийными вождями национал-социализма. Как уже упоминалось, Бальдур фон Ширах. рейхсканцлер по вопросам молодежи в НСДАП, пишет стихотворение «Величие» по случаю 50-летнего юбилея фюрера, в котором Гитлер «указывает путь звездам и при этом остается человеком, как ты и я», непритязательным и скромным. Позже, на Нюрнбергском процессе, фон Ширах сделает характерное признание, которое в полной мере может быть отнесено ко всем представителям партийной верхушки: «Я являлся восторженным приверженцем Гитлера и относился ко всему, что он говорил и писал, как к откровению» (88—320).

Геббельс также делает свой вклад в подогревание культа Гитлера. В речи по случаю открытия Имперской театральной академии в июне 1938 года он говорит о фюрере как о «самом сильном и понимающем» стороннике художников: «Сегодня вы живете в счастливое и великое время. Вы видите перед собой мужчину — вождя народа и государства, который все это время был вашим самым сильным и понимающим сторонником. Он любит художников, потому что сам он — художник. Под его благословенной рукой над Германией восходит новый Ренессанс» (179—49).

Культ личности вождя, как и любой культ, имеет свой ритуал. В каждом учреждении или канцелярии, в каждой школе, в каждом доме на центральном месте висит портрет фюрера. Перед портретом должны быть свежие цветы, символизирующие безграничную и неувядающую любовь народа. Фюрер открывает большие художественные выставки или «недели книги», международные и национальные торжества. 1 августа 1936 года — день открытия Олимпийских игр в Берлине. Гитлер возглавляет Международный Олимпийский комитет. 18 июля 1937 года нацисты организуют празднование «Двухтысячелетия немецкой культуры». Гитлер открывает национальное торжество и занимает центральное место на правительственной трибуне, перед которой проходят колонны демонстрантов. В 1937 году закладывается «Дом немецкого искусства» — Гитлер кладет первый камень. 19 мая 1935 года пущен в эксплуатацию первый автобан на участке Франкфурт—Дармштадт — Гитлер перерезает ленточку.

Каждое значительное событие в третьем рейхе должно быть освящено верховным партийным вождем. Это символизирует его неразрывную связь с партией, государством и народом.

К ритуалу культа Гитлера относится и способ изображения вождя. Его нельзя изображать усталым, грустным, неуверенным. У вождя не может быть никаких недостатков — ни духовных, ни физических. Он чист, как идеал, целеустремлен, как луч. С этим должны считаться и художники и фотографы. На одном из полотен (1940 год), под названием «Полководец», фюрер смотрит в будущее — его взгляд зрит счастливую судьбу национал-социалистской Германии (151—293).

На плакате Губерта Ланцингера «Гитлер-знаменосец», показанном на «Большой немецкой художественной выставке» в Мюнхене в 1938 году, а потом выпущенном в виде почтовой открытки, фюрер изображен в слегка стилизованных рыцарских доспехах, со знаменем в руке, устремленным в будущее (151—203).

Ритуал настолько строг, что даже сам Гитлер вынужден считаться с ним. Авторы «Третьего рейха» предложили для публикации фотографию вождя, на которой он снят пишущим в очках. Так как вид фюрера в очках оказался весьма жалок, Гитлер собственноручно перечеркнул снимок и запретил его публиковать. Чтобы фюрер не появлялся в очках на публике, его секретари переписывают тексты огромными печатными буквами. Подчиняясь ритуалу собственного культа, требующему, чтобы вождь был скромен, близок так называемым простым людям («вышел из народа»), Гитлер никогда не одевается помпезно. После прихода к власти его постоянная одежда — форма рядового члена партии, никаких отличительных знаков. Пропаганда приписывает Гитлеру «железную волю», «непоколебимую решительность», «колоссальную работоспособность», «необычный ораторский дар».

В своих «Воспоминаниях» Шпеер рассказывает о характерном эпизоде, относящемся к 1934 году. На одном из берлинских вокзалов женская нацистская организация должны была встретить Гитлера цветами. Однако встречающие не знали, какие у Гитлера любимые цветы. Руководительница организации обратилась к секретарю фюрера Ханке, но и он не знал. Спросили у Геббельса, тот тоже не знал, но посоветовал обратиться к Шпееру, ибо он постоянно контактировал с Гитлером. Шпеер знал, что фюрер глубоко безразличен к цветам вообще и сказал, что у Гитлера нет любимых цветов. Тогда было решено: любимыми цветами фюрера должны стать эдельвейсы, так как они растут на горных вершинах. С того самого дня все считали, что эдельвейс — любимый цветок фюрера. Подчиняясь строгим требованиям ритуала, Гитлер полюбил эдельвейс (171—60).