Фата-Моргана 4 (Фантастические рассказы и повести)

— ИСЧЕЗ?!

— Он только что пропал. Я держала его… и внезапно… Нам нужно выйти отсюда!

— Может быть, ты уронила его, — жалким голосом предположил Кальдерой и зажег спичку. Сзади раздалось яростное шиканье. Майра уже протискивалась к выходу. Под стульями не было никакого малыша, и Кальдерой догнал жену в фойе.

— Он исчез, — жалобно стонала Майра. — Просто исчез. Может быть, он в будущем. Джо, что нам делать?

Каким-то чудом Кальдерону удалось поймать такси.

— Мы поедем домой. Это самое вероятное место. Надеюсь…

— Да. Конечно, там. Дай мне сигарету.

— Он будет в квартире.

Он был там. Сидел на корточках и проявлял явный интерес к прибору, который поставил перед ним Кват. Этот прибор был радужнопестрым снеговиком с четырехмерными присосками, и он говорил тонким, высоким голосом. Не по-английски.

Бордент увидел вошедшую пару, одним движением выхватил парализатор и начал размахивать им. Кальдерон схватил Майру за руку и потащил ее назад.

— Оставьте! — взмолился он. — Это не нужно. Мы ничего не будем делать против вас.

— Джо! — Майра пыталась высвободиться. — Ты хочешь посмотреть, как они…

— Верно! — сказал Джо. — Бордент, уберите эту штуку! Мы хотим поговорить с вами.

— Ну… если вы обещаете не мешать нам…

— Мы обещаем, — Кальдерон силой отвел Майру на кушетку и удержал ее там. — Смотри же, дорогая, у Александра все хорошо. Они не причинят ему боли.

— Делать ему больно? Да, действительно! — воскликнул Финн. — Да с нас же в будущем шкуру сдерут, если мы кому-нибудь в прошлом причиним боль.

— Тише, — приказал Бордент. Он, должно быть, был главным в этой четверке. — Я рад, что вы все поняли, Джозеф Кальдерон. Мне очень не нравится применять силу против одного из полубогов. В конце концов, вы ведь ОТЕЦ Александра.

Александр протянул свою толстенькую лапку и попытался коснуться движущегося радужного снеговика. Очевидно, он был им очарован. Кват сообщил:

— Киввелиш испускает искры. Стоит ли мне вас ТИНИРОВАТЬ?

— Не слишком быстро, — предупредил Бордент. — Через неделю он станет рациональным, и мы сможем ускорить процесс. А вы, Кальдерон, пожалуйста, расслабьтесь. Вы чего-нибудь хотите?

— Выпить.

— Это значит — алкоголь, — объяснил Финн. — Рубайят упоминает его, вы же знаете.

— Рубайят?

— Пьющий драгоценный камень в библиотеке 12.

— Ax, да, — Бордент вспомнил. — Этот. Я подумал о доске джауе, той, с громовыми эффектами. Будьте так добры, приготовьте что-нибудь алкогольное, Финн.

Кальдерон сглотнул.

— Не беспокойтесь. У меня есть алкоголь в этом шкафчике. Можно мне…

— Вы же не пленник! — Бордент, казалось, был шокирован. Мы только должны проводить вас туда и выслушать ваши объяснения, а потом… Ну, потом все будет по-другому…

Майра покачала головой, когда Кальдерон протянул ей стакан, но он мрачно и многозначительно посмотрел на нее.

— Ты не почувствуешь никакого действия. Проглоти это!

Она ни на мгновение не спускала глаз с Александра. Малыш повторял теперь вслед за снеговиком тонкие звуки. Они, казалось, не имели никакого смысла.

— Луч работает, — сообщил Кват. — Однако индикатор показывает легкое кортикальное сопротивление.

— Измените угол подачи энергии, — посоветовал Бордент.

Александр прокаркал:

— Моджевабба?

— Что это? — сдавленно спросила Майра. — Суперязык?

Бордент улыбнулся ей.

— Нет, это только язык малышей.

Александр разразился слезами. Майра сказала:

— Супермалыш он или нет, но если он плачет таким образом, значит, у него есть для этого важные основания. Ваше обучение это предусматривает?

— Конечно, — спокойно ответил Кват. Он и Финн вынесли Александра наружу. Бордент снова улыбнулся.

— Вы начинаете верить, — кивнул он. — Это помогает.

Кальдерон выпил и почувствовал, как горячие пары виски обожгли внутреннее небо. Желудок его сжался от дурного предчувствия.

— Если бы вы были людьми… — с сомнением начал он.

— Если бы мы были ими, нас бы здесь не было. Старые категории изменились. Когда-то это должно было начаться. Александр — первый homo superior.

— Но почему мы? — спросила Майра.

— Наследственность. Вы оба работаете с радиоактивностью и несомненно, с коротковолновым излучением, которое влияет на зародышевую плазму. Поэтому произошла мутация. С этого времени она будет происходить снова и снова. Вы случайно оказались первыми. Вы умрете, но Александр будет продолжать жить. Может быть, тысячу лет.

Кальдерон осведомился:

— Вы пришли из будущего?.. Вы сказали, что вас послал Александр?

— Взрослый Александр. Зрелый супермен. Конечно, тогда будет другая культура — она превзойдет ваше понимание. Александр — один из Х-свободных. Он сказал мне (конечно, через машину-переводчика): «Бордент, я осознал себя как супера лишь в возрасте тридцати лет. До сих пор я развивался как простой homo sapiens. Я сам не знал своего потенциала. И это нехорошо». Это действительно нехорошо, — признал Бордент. Все способности организма проявляются только тогда, когда ему с самого рождения предоставляются все шансы для развития. Или, по крайней мере, с раннего детства. Александр сказал мне: «С моего рождения уже прошло пятьсот лет. Возьми пару руководителей и отправляйся в прошлое! Найди меня, когда я был еще мальчиком! Дай мне с самого начала особое образование! Я думаю, вам удастся развить меня».

— Прошлое, — задумчиво произнес Кальдерон. — Вы думаете, его можно изменить?

— Ну, оно оказывает влияние на будущее. Нельзя изменить прошлое без того, чтобы будущее не менялось. Но существует известная тенденция возвращения к норме. Существует временная норма, всеобщий, уровень. В первоначальном секторе мы не посещали Александра. Теперь это изменено. Таким образом, мы меняем будущее. Но незаметно. Это не затрагивает критических темпоральных точек, основ развития. Единственное последствие будет состоять в том, что взрослый Александр полностью осознает свой потенциал.

Александра снова внесли в комнату. Он буквально сиял. Кват продолжил обучение со снеговиком.

— Вы в связи с этим мало что можете предпринять, — заверил Бордент. — Я думаю, что теперь вам это ясно.

Майра спросила:

— Александр будет выглядеть как вы? — Лицо ее напряглось.

— О, нет. Он физически совершенный экземпляр. Я, конечно, никогда его не видел, но…

Кальдерон вмешался:

— Наследство всех времен. Майра, ты постепенно осознаешь эту идею?

— Да. Супермен. Но он — наш малыш.