Фатальная Любовь (Седьмое Откровение)

Остановившись возле искомой двери, крашеной серой больничной краской, он пару минут раздумывал о чём-то, а потом, набрав побольше воздуха в грудь, осторожно взялся за медную ручку... Окно на дальней стене было зашторено, и потому Скиннер несколько секунд осматривался, пытаясь хоть что-то разглядеть. Сняв очки и близоруко щурясь, он взглянул на шкафчики вдоль стены, нашарил выключатель над ними и включил свет... Мягкий свет заполнил небольшое помещение ординаторской. Скиннер заложил руки в карманы, нахмурившись... и внезапно его брови разгладились, чуть удивлённо приподнялись вверх с одобрительной усмешкой... Скалли спала на узком диване в углу, чудом уместившись на нём, подтянув колени к подбородку и тихонько посапывая. Бежевый пиджак, которым она укрылась, почти сполз на пол... длинные пальцы изредка подрагивали, сжимая край ткани... рыжие пряди почти закрывали лицо... Что за мысли бродили за смежёнными ресницами в этот момент, он не знал, и считал, что отдых она заслужила... Но Скиннер был вынужден прервать его.

– Агент Скалли...
– он наклонился над ней и осторожно тронул за плечо. Начальник слабо надеялся на успех - он знал, что Дана не спала около двух суток, да и последний стресс мог оказать влияние... но...

Тёмный омут сна затягивал всё глубже и глубже, заставляя расслаблять напряжённые мышцы - вокруг медленно плыли таинственные знаки, чем-то напоминающие иероглифы и странно похожие на те письмена, что она видела где-то... совсем недавно. Из глубокого колодца с смутно поблескивающей плёнкой воды на дне изредка доносились отблески языков пламени, жертвенного костра... Ей было так легко и так трудно, вместе с тем, как никогда. Полу-видения, полу-воспоминания порой заставляли содрогаться, иногда были таким разноцветным смешением, будто пришли из тьмы времён, никому ещё не открытой, что казались полной бессмыслицей. Но Дана знала, что её пребывание здесь - лишь на несколько мгновений, что она должна ждать чего-то... чего-то, что принесёт настоящий покой... Кто-то коснулся её - уже в реальном мире, и она мгновенно среагировала, поднимая голову. Горел свет, но Дана к нему быстро привыкла эмоциональная перегрузка уже не так сказывалась, и воспринимать этот мир было гораздо проще. Скиннер... что он здесь делает?.. Она нахмурила брови, пытаясь вспомнить... и вспомнила.

– Сер?..
– она села, обхватив голову руками, и тут же выпрямилась. Скиннер был поражён тем, как быстро она пришла в себя после сна, словно ждала его прихода.

– Простите, я... я задремала...
– Дана чуточку смущённо наклонила голову, собирая рассыпавшиеся волосы в хвост и скалывая их заколкой. Золотистая шёлковая чёлка упала на висок...

– Ну, о чём вы... это я должен просить извинения за то, что разбудил вас.
– он поправил очки на переносице.

– Чем могу?..
– она сверху вниз посмотрела на него, чуть щурясь. Скиннер настороженно оглянулся и сказал.

– Я, собственно говоря, по делу... думаю, вам оно будет небезразлично.

– Я вас слушаю.
– добавила она уже совсем твёрдо, чувствуя, что Скиннер никак не может сформулировать фразу - это было необычно... Его глаза сверкнули за стёклами очков.

– Мне бы хотелось, чтобы вы пошли кое-куда со мной...
– и, поймав её, ставший уже обычно-спокойным взгляд, неожиданно торжествующе добавил.
– Агент Скалли, он очнулся. И хочет вас видеть...

Хотя он видел её в многих ситуациях, но такого ответа не мог предугадать и вообразить... Точёное, непроницаемое лицо вдруг сделалось открытым, каким-то до боли незащищённым - Дана едва не подалась к нему, с доверчивой ноткой прошептав.

– Правда?..

– Пойдём.
– вместо ответа сказал он. Женщина тут же поднялась, встав рядом с ним, и Скиннер вдруг задал себе вопрос - неужели только дружба движет ей в этот момент?.. Впрочем, решил он, это дело касалось только их двоих, а если кто-то или что-то назначило его на роль посредника - так ему... не привыкать. Во всяком случае, это лучше, чем бесконечные интриги... И сейчас Скиннер искренне надеялся на то, что любовь к судьбе в очередной раз победила...

Будто крылья выросли у неё за спиной - потому что Дана шла по больничным коридорам, словно через тонкую дымку тумана воспринимая действительность, и не смогла бы точно ответить, как она всё же добралась до нужного ей места. Ноги сами вели её вслед за начальником, которому она, пожалуй, впервые доверилась так честно и беспрекословно... потому что новость, которую он ей сообщил, была тем, во что она искренне хотела верить... Она понимала всю нелогичность своего поведения, но... но разве случилось бы всё это, открывшее ей истину и давшее силы выстоять, следуй она по своему обычному пути? Господи, как же она была слепа, слепа все эти годы... Впервые доверившись непредсказуемой бездне чувств, Дана ощущала себя освобождённой от какой-то тяжёлой нагрузки... и это ей нравилось, в чём она впервые сумела себе признаться.

Хочет видеть... Боже мой, Малдер жив, жив, и я ему нужна! Кто бы мог подумать, что это будет для меня когда-нибудь... таким чудом...

Она тыльной стороной ладони дотронулась до горячей щеки и про себя улыбнулась. Дана ловила на себе взгляды, различающиеся по выражениям, но сейчас её интересовали только два вопроса - как пройдёт встреча, которая, кажется, будет самой важной для неё, и... как, чёрт возьми, можно быть такой счастливой?.. Слишком откровенные мысли? Слишком глупые? Ну и пусть... И она не понимала, до какой степени это всё не важно?! До какой степени не важно всё, что не связано с сутью жизни, с отношениями, которые... на самом деле стали для неё тем смыслом, который столько раз мог быть утерян и возрождался лишь благодаря тонкой связи между... да, между ними, протянувшейся через испытания, откровения и исходы, и выжившие... действительно спасённые. Ради этого стоило пройти сквозь огонь вечности, всепоглощающий, и увидеть колеблющуюся дымку черты... чтобы понять. Чтобы осмыслить... ладно, это уже начинает походить на научную фантастику, так любимую Малдером. Интересно, как бы он это назвал? Теорией относительно близких отношений? Паранормальной интерпретацией фактов? А может быть, никак бы не назвал, а просто посмотрел в глаза с этой своей чуть ироничной, чуть заботливой насмешкой, такой привычной... только посмотрел.

Поднявшись по лестнице, она оказалась в длинном коридоре, несколько более живо декорированным, чем помещения для немедленной реанимационной помощи. Рационально, - подумала она.
– Там, как ты видела, люди работают и ежеминутно кого-то спасают. А здесь обстановка лечит сама по себе... Дана была поражена контрастом - и стены, и отделка остались теми же самыми, но... сама атмосфера была абсолютно другой. Всё было чуточку ярче, оживлённее, радостнее, и это создавало впечатление в целом - ухоженные растения на подоконниках, более светлые тона, окна, дающие обзор и пропускающие солнечные лучи... Она знала, насколько важно было выздоравливающему человеку состояние уюта и почти домашнего покоя, с заботой создаваемого в таких вот общественных центрах (Теперь понятно, почему родное ФБР помещает пострадавших в эти места. Не денег не хватает. Просто начальство тоже кое-что смыслит в психологии...). Мысль заставила усмехнуться. Что ж... можно надеяться, что Малдер здесь быстро поправится. Он ведь уже почти сделал всё, вынес и выдержал... как герой. И даже не как...

Скиннер остановился возле одной из дверей, увидев молодого врача, делавшего дежурный обход. Оба мужчины, кратко переговорив о чём-то, почти одновременно посмотрели на неё; Дана сочла за лучшее остановиться в стороне, осматривая коридор. Доктор кивнул, важно перелистывая бумаги из папки, и, кажется, дал её начальнику кое-какие инструкции. Скиннер жестом позвал её; женщина тут же подошла, чувствуя себя немного не в своей тарелке; она даже себе не могла сказать, откуда возникло волнующее, тягучее чувство беспокойства за судьбу следующих мгновений...

– Это здесь.
– он убрал визитку в карман и оправил пиджак, указывая на бывшую совсем рядом дверь. Дана не взглянула на неё, делая вид, что внимательно слушает, а на самом деле пытаясь привести мятущиеся мысли в порядок. Нужно собраться... всю эту неделю она заставляла себя делать что-то. Это, казалось бы, было самой незначительной задачей - однако же, в её душе не осталось и следа от уверенности профессионального агента. Буря прошла мимо, унеся её уверенность перед самым лицом испытания... самого важного в моральном плане. Но ведь... в этой палате все "железные" качества будут ей не нужны... так что же она медлит? Женщина повернулась к Скиннеру и словно бы невзначай спросила.

– Этот человек дал вам какую-то информацию относительно агента Малдера, я не ошибаюсь?

Он мысленно похвалил её выдержку и односложно ответил.

– Да. Это - дежурный врач, только что окончивший смену и осмотр своих пациентов... Он спрашивал насчёт официальности нашего посещения. Сообщил, что Малдер... отдыхает.

Тень разочарования пробежала по её внешне спокойному лицу.

– Но вы же сказали, что... он пришёл в себя, и...

– Вы же знаете, как в этом заведении относятся к соблюдению всякого рода правил. Я думаю, блюстители закона могли бы перенимать у них навыки... Скиннер покачал головой. Тонкие чёрные брови еле заметно, но с нетерпением приподнялись.
– Что могут значить слова человека, только что пришедшего в себя после операции?..

– Учитывая обстоятельства - довольно многое.

– Хм... может, вы и правы. Во всяком случае, едва я указал на вас, он сразу согласился на посещение.

Да, играть роль едва стоящего на ногах ангела, перегруженного проблемами, ещё не приходилось... она расправила плечи.

– Я благодарю вас за заботу, сер. Разрешите?..

– Конечно.
– он быстро шагнул вперёд и предупредительно толкнул ладонью дверь, оказавшуюся не запертой. Дана только успела увидеть светлый проём и услышать его реплику.
– Удачи вам...