Фатальная ошибка

— Молись о том, чтобы никогда больше не встречаться со мной, жалкий старик. Потому что после моего следующего визита ты очутишься в ящике глубоко под землей. Там твое место, оно ждет тебя уже много лет.

Он повернулся и, не оглядываясь, вышел на улицу. Ночной холод ударил его в лицо, как еще одно неприятное воспоминание, но его беспокоила лишь мысль о том, что за игру Эшли придумала и почему она решила, что его отец ей поможет. Кто-то из них обманывал его.

Сев за руль автомобиля, он завел двигатель и подумал, что выяснить все это надо немедленно.

Сжимая в руках пистолет, Хоуп прислушивалась к перебранке отца и сына и шуму драки. Она затаила дыхание, когда Майкл О’Коннел выскочил из дома и прошел к своей машине всего в нескольких шагах от нее. Она не трогалась с места, пока он не вывел машину со двора и не исчез в ночи, набирая скорость.

Наступил критический момент.

«Не медли, — говорила ей Салли. — Не тяни ни одной секунды. Заходи в дом, как только он уедет».

Хоуп поднялась на ноги. В ушах у нее звучал голос Салли: «Не жди, ни о чем не думай. Заходи прямо в дом. Не говори ни слова. Просто нажми на курок и сразу уходи не оглядываясь».

Глубоко вздохнув, Хоуп вышла из-под навеса, быстро пересекла полукруг света около двери и взялась за ручку. Рывком открыв дверь, она перешагнула через порог.

Она оказалась в кухне, но, как и говорил Скотт, видела часть гостиной. Застыв на месте, она смотрела, как отец Майкла О’Коннела медленно поднимается с пола.

Повернувшись и увидев ее, он не удивился.

— Вы от мистера Джонса? — спросил он, выпрямляясь и отряхивая пыль с одежды. — Вы опоздали всего на минуту. Этот подонок как раз отчаливает на своей тачке.

Хоуп заняла стойку и подняла пистолет.

О’Коннел-старший заморгал глазами.

— Алё-алё! — бросил он. — Вам же не я нужен, а этот чертов ублюдок!

Все вокруг стало вдруг неестественно преувеличенным. Все краски стали ярче, все звуки громче, все запахи острее. Дыхание Хоуп отдавалось в ее ушах шумным низвергающимся каскадом.

Стараясь не думать о том, что делает, она прицелилась в грудь О’Коннела и нажала на курок.

И… ничего не произошло.

* * *

Следователь принес большую коробку, когда-то запечатанную клейкой красной лентой, теперь разорванной, и со стуком бухнул ее на стол. Затем, наклонившись ко мне и слегка усмехнувшись, он спросил:

— Вы видели, наверное, детишек в рождественское утро? Как они глядят на коробки и пакеты под елкой?

— Да, но какое отношение?..

— Для нас вещественные доказательства вроде этих рождественских подарков. Детишки всегда думают, что самый большой подарок самый лучший. Но это не обязательно так. Часто наиболее ценный подарок содержится в неприметной и некрасивой коробке. Так случается и в нашем деле. Когда нападешь на след, то бывает, что какая-то незначительная деталь оказывается самой важной. Поэтому при осмотре места преступления или во время обыска надо обращать внимание на все мелочи.

— А как было в данном случае?

Следователь ухмыльнулся и вытащил пластмассовый контейнер с пистолетом, также запечатанный красной лентой. Он вручил контейнер мне, и я стал разглядывать сквозь прозрачную стенку пистолет, обсыпанный порошком для изучения отпечатков пальцев.

— Будьте осторожны, — предупредил детектив. — Не думаю, что эта штука заряжена, но обойма вставлена, так что чем черт не шутит. — Он улыбнулся. — Удивительно, сколько инцидентов, почти фатальных, бывает в камере хранения, когда люди начинают размахивать оружием, полагая, что оно не заряжено.

Я осторожно держал контейнер в руках.

— На вид ничего особенного.

— Да, дерьмовое оружие, — кивнул следователь. — Из самых дешевых, какие можно найти. Их производит одна компания в Огайо. Штампуют на станке все детали по отдельности, соединяют их, упаковывают и отсылают какому-нибудь торговцу с подмоченной репутацией. Уважающий себя оружейный магазин никогда не возьмет подобный хлам. А профессионал никогда им не воспользуется.

— Но он все же работает.

— Ну да, вроде того. Легкий, двадцать пятого калибра. Киллеры-профессионалы — а их у нас тут не так уж много, как вы догадываетесь, — любят оружие мелкого калибра, потому что к нему легко пристроить самодельный глушитель, а работу свою оно выполняет исправно. Но это, разумеется, не относится к такой халтуре, как эта. Слишком ненадежен. Плохо слушается, предохранитель и ударную часть то и дело заедает, точно стреляет только с очень близкого расстояния. И ко всему прочему, не так уж эффективен. Питбуля средних размеров или громилу выпущенная из него пуля не остановит — разве что вам повезет с первого же выстрела попасть в самое сердце или какое-нибудь другое жизненно важное место. — Полицейский ухмыльнулся. — Или же надо стрелять с близкого, совсем близкого расстояния — например, обнимая человека в постели. Но если вы хотите кого-то убить, то орудовать этой штукой в такой близи от него небезопасно.

Я кивнул, и следователь вновь уселся на свое место.

— Век живи, век учись.

Я еще раз внимательно рассмотрел пистолет, словно он действительно мог сообщить мне что-то.

— Но при всем при том, — заключил следователь, — этот дрянной пистолетик вроде как сделал свое дело.

44 Перед выбором

Хоуп поняла, что допустила какую-то ошибку, и лихорадочно соображала, какую именно. Большим пальцем она сместила предохранитель до отказа вниз, чтобы убедиться, что он не мешает стрельбе, и загнала левой рукой патрон в патронник. Сделать это надо было, естественно, до того, как она вошла в дом. Крышка пистолета отошла назад, курок был взведен. У нее мелькнула жуткая мысль, что ни Салли, ни она сама не удосужились проверить, заряжен ли пистолет.

Какую-то секунду она колебалась — то ли продолжать, то ли броситься наутек.

Отец О’Коннела, который начал уже поднимать руки вверх, вдруг издал дикий вопль и кинулся к Хоуп.

Она подняла пистолет во второй раз и нажала на курок как раз в тот момент, когда О’Коннел налетел на нее.

Пистолет подпрыгнул у нее в руках, она услышала щелчок и звук удара, а затем стала падать назад, с грохотом опрокинув кухонный стол. Стоявшие на нем пустые бутылки разлетелись во все стороны, ударяясь о стены и шкафы. Она повалилась на пол, ловя ртом воздух. О’Коннел-старший, издавая страшные утробные звуки, навалился на нее, нанося удары и стремясь содрать с нее шлем-маску, чтобы добраться до горла.

Хоуп не знала, попала ли в него первая пуля. Она отчаянно пыталась направить на него пистолет и выстрелить еще раз, но рука О’Коннела зажала ее руку, как в тисках, и отводила дуло пистолета в сторону.

Она изо всей силы ударила его коленом в пах, и он охнул от боли, но не отпустил ее. Мужчина был сильнее, — это она почувствовала сразу; он старался выгнуть ее руку так, чтобы дуло было направлено в ее грудь вместо его. В то же время свободной рукой он продолжал нещадно молотить ее. И хотя он часто промахивался, после некоторых ударов у нее в глазах вспыхивали красные искры боли.