Фавориты правителей России

Лжедмитрий оказался более внимательным к слабостям своих приближенных, чем Годуновы. Он осыпал всяческими милостями своего неожиданного сторонника. Влияние Басманова при дворе было весьма велико, а презрение горожан его не беспокоило. В благодарность за это Петр Басманов не покинул самозванца во время мятежа Василия Шуйского и практически оставался его единственным защитником до самого конца. Именно он более 10 минут защищал от заговорщиков дверь в покои Лжедмитрия, пока тот тщетно искал второй выход. Только тогда, когда Басманов был убит стрельцами, самозванец оказался схвачен.

Останки Петра Басманова были выставлены на Лобном месте в течение нескольких дней, пока его сводный брат Иван Голицын, по иронии судьбы участвовавший в заговоре В. Шуйского, не выпросил у нового царя разрешения похоронить их. После гибели фаворита у него не осталось потомства, и фамилия Басмановых постепенно сошла с исторической сцены.

Иван Голицын (1731 – 1797)

Еще один фаворит самозванца, князь Иван Голицын, приходился Петру Басманову сводным братом. Он начал службу окольничим, а затем был назначен воеводой передового полка в Новгороде Великом.

Также обладая военными талантами, но отличаясь большей коммуникабельностью, чем его сводный брат, Иван Голицын пользовался заметным расположением как правителя Бориса Годунова, так и боярина Василия Шуйского.

Голицын участвовал в войне со Швецией, встречал послов крымского хана, выполнял другие ответственные поручения. Вместе с братом П. Басмановым Иван также был послан на борьбу с засевшим в Путивле самозванцем.

Голицын не был обижен на Годунова и присягнул его сыну, но он хорошо понимал, что молодой царь обречен. Клановость, местничество и несогласие среди бояр довершили то, что началось с промахов, допущенных прежним правителем, и осуществленных им репрессий. Поэтому Иван своевременно переметнулся на сторону сильнейшего. Более того, он возглавил отправленную в Путивль делегацию перешедших на сторону самозванца воевод и других дворян и боярских детей из разных областей и городов. Аргументируя свою лояльность, Иван ссылался на погрешности в тексте присяги царевичу Федору Годунову и ругал правителя Бориса площадной бранью, во всех красках расписывая его пороки.

При этом предусмотрительный фаворит убеждал самозванца в своей преданности и обещал ему хоть сейчас привести к присяге московские полки и добыть законный престол.

Сдавшись перед напором талантливого демагога, Лжедмитрий не устоял. Он приблизил Голицына к себе, сделал его дворовым воеводой и даже свидетелем на своей свадьбе с Мариной.

Заручившись полным расположением самозванца, коварный князь Иван немедленно примкнул к организованному в обстановке строжайшей секретности заговору Василия Шуйского на случай, если тот увенчается успехом. Политическое чутье, никогда не подводившее Голицына, на этот раз подсказало ему, что запутавшийся в противоречиях Лжедмитрий обречен и его казнь или позорное бегство – только вопрос времени. Именно он проводил «переговоры» со старицей Марфой. С ее слов, Иван доходчиво объяснил стрельцам и обществу «всю правду» про то, как безжалостный еретик и колдун заставил пожилую монахиню под страхом пыток и казни признать его своим сыном и царевичем.

Следующий государь, Василий Шуйский, по достоинству оценил талант Голицына и наградил его званием боярина и воеводы. Вместе с братом царя, не слишком талантливым полководцем Дмитрием Шуйским, Иван Голицын преследовал отряды повстанцев И. Болотникова от Серпухова до Калуги, у которой армия московского государя потерпела поражение.

При Романовых князь Иван стал видным членом Боярской думы, но без права решающего голоса. Со временем он преисполнился важности, говорил и ходил очень медленно, искренне считая себя чрезвычайно важной в государстве персоной. Уже будучи назначенным главным судьей во Владимирском приказе, князь Иван обиделся на молодых князей Шуйского и Трубецкого и проигнорировал свадьбу государя Михаила, на которую те тоже были приглашены. За это много возомнивший о себе фаворит был сослан в Пермь (или Вятку), где и умер через 3 года, в 1627 г.

Михаил Салтыков (? – 1621)

Сторонник Лжедмитрия II Михаил (Кривой) Салтыков происходил из русского дворянского рода Салтыковых. Согласно легенде предком их являлся некий «сын дворянский» Михаил Салтык Прушанин, который прибыл «из немец» с многочисленной свитой примерно в середине XII в. Считается, что прозвище отца-основателя рода по-старославянски означает «лад, эталон». Будущий фаворит самозванца достиг боярского звания еще при Борисе Годунове. Имея много родственников в Польше, Михаил активно участвовал в русско-польских переговорах.

Являясь активным участником заговора против Лжедмитрия I, Салтыков надеялся на восхождение по карьерной лестнице. Но правительство Василия Шуйского выслало его из столицы без объяснения причин.

Будучи поставлен воеводой в заштатный Орешек, Михаил в 1609 г. отправился в лагерь Лжедмитрия II, «тушинского вора», и возглавил там группу знатных бояр и дворян, проводивших пропольскую политику. Заручившись доверием самозванца и став чем-то вроде посредника между русской аристократией и польским королем Сигизмундом III, в следующем году Салтыков возглавил особое посольство в Смоленск, заключившее договор об избрании королевича Владислава русским самодержцем. Известно, что в посольство, кроме Салтыкова, входили его сын Иван, известный дьяк Иван Грамотин, бывший опричник и подручный Лжедмитрия I Михаил Молчанов. В начале 1610 г. российское посольство было в торжественной обстановке представлено польскому королю, и Грамотин и Салтыков от имени «думы, двора и всех людей» объявили, что москвичи хотят иметь королем Владислава при условии, что он «прибавит таких прав и вольностей, …каких прежде не было». Со своей стороны, послы также предъявили «писанные кондиции», существенно ограничивавшие власть нового короля, как непременное условие. Их суть довольно стандартна: свобода исповедания и обязательность православного вероисповедания, сохранение законов и податей в прежнем размере, отмена смертной казни без земского суда, понижение и повышение в чине сообразно заслугам. Особенно любопытно требование свободы ездить в другие «христианские государства», кроме языческих, и запрет отнимать у путешественников имения и дворы за это. Осенью того же года Салтыков стал помощником польского коменданта в Москве А. Гонсевского. В октябре следующего года он руководил (вместе с князем Ю. Трубецким) русским посольством в Польшу с требованием присылки новых воинов и отпуска Владислава в Москву. Обратно в Россию после этого Михаил Салтыков уже не вернулся. От Сигизмунда III ему достались во время воеводства в Смоленске обширные поля и благоустроенные имения. Скончался ловкий фаворит в 1618 г. (по другой версии – в 1621 г.).

Василий Масальский-Рубец (? – 1611)

Сложно сказать, чьим в действительности фаворитом был неуклонный блюститель собственных интересов Василий Масальский-Рубец. На рубеже XVI – XVII веков он верой и правдой служил Борису Годунову, был строителем сибирского города Мангазеи и засечным воеводой. Оказался обласканным Борисом и не имел врагов среди Шуйских. Тем не менее посланный в 1604 г. в Путивль в качестве осадного воеводы знаменитый Масальский-Рубец без колебаний перешел на сторону самозванца, став его дворецким и ближайшим советником. Именно князь Василий явился инициатором физического устранения царицы Марии и молодого правителя Федора Годуновых. При этом, как говорят современники, с особым цинизмом он сохранил жизнь молодой царевне Ксении именно для того, чтобы ей пришлось испытать участь наложницы безродного авантюриста Лжедмитрия.

Самозванец облек своего фаворита особым доверием. Как сейчас говорят, в его обязанности входило организовывать кутежи нового царя и заниматься его досугом.

Из-за князя Василия все слои населения старались спрятать или услать подальше своих дочерей, предварительно вымазав их сажей до неузнаваемости.

Обладая достаточно представительным видом, Василий Масальский присутствует на многих протокольных мероприятиях самозванца. Кроме того, в 1606 г. В. Рубец-Масальский вместе с боярином М. Нагим в качестве почетного эскорта встречает невесту самозванца Марину Мнишек и ее отца Юрия у русской границы.

После казни самозванца и восшествия на престол Василия Шуйского Масальский был отправлен воеводой в Корелу. Но как человек ненадежный Василий скоро был отозван обратно в столицу.

В 1608 г. В. Масальский снова перешел на сторону Лжедмитрия II, которого предал через 2 года.

Известно, что в русском посольстве к польскому королю Сигизмунду III для переговоров об избрании Владислава московским государем князь Василий был вторым послом. С конца 1610 г. он был полномочным представителем Сигизмунда III в Москве и скончался в следующем году от неустановленной болезни.

Фавориты Василия Шуйского

Известно, что выбор нового царя с легкой руки Бориса Годунова предстояло совершить Земскому собору. Расчет Годунова оказался беспроигрышным, так как на его стороне были патриарх и бояре-консерваторы, большинство служилых и посадских людей, боявшихся перемен и смуты. Сложнее была ситуация у его преемников. Тогда, когда пришлось короноваться Василию Шуйскому, его «группа поддержки» состояла из малочисленной, но решительной партии в столице и Новгороде. В уездах Восточной России он был известен мало, а псковичи отлично помнили алчность и распущенность его деда, князя Андрея, бывшего там наместником во время детства Ивана IV. Поэтому Шуйский не мог решиться на приговор Земского собора, который не был бы для него полностью благоприятным. Иные «смутьяны» призывали выбрать нового патриарха, которого и поставить во главе «временного правительства» до избрания нового государя. Но Шуйский и его сторонники считали, что «царь нужнее патриарха». В присяжной росписи, данной боярам, новый царь обещал «бояр и торговых людей … не казнить и у семейств их имений не отнимать», что, скорее всего, было в обычае в те жестокие времена. О земских реформах в тексте не упоминается. Зато убедительно доказывается происхождение бояр Шуйских и их предка князя Александра Невского от римских Цезаря и Августа, а также от самого Рюрика.