Фавориты правителей России

Анастас Иванович поощрял развитие радио– и киноиндустрии, так как полагал, что это помогает людям культурно развиваться и ведет к повышению общей культуры быта, а значит, и культуры питания. Именно поэтому в конце 1930-х гг. по его инициативе в СССР была издана первая советская поваренная книга «О вкусной и здоровой пище». В отличие от дореволюционных изданий в ней было необходимое сочетание разнообразных рецептов для повседневного и праздничного столов, меню комплексных обедов, блюд национальной кухни народов союзных республик. Каждый рецепт был проверен в специальном Институте питания, так как в «правильном» рецепте должны были присутствовать оптимальные по тем временам сочетания продуктов, их количества и необходимой питательной ценности готового блюда. В дореволюционных сборниках, предназначенных в основном для аристократии, для приготовления требовалось слишком много продуктов, причем не все они были порой доступны.

В кризисные 1920-е гг. большое внимание уделялось низкой себестоимости готового блюда – оно должно было быть очень дешевым и более-менее сытным, на его вкусовые качества большого внимания не обращали.

Книга Микояна стала первым опытом популярной энциклопедии для широкой аудитории, в которой богатый ассортимент рецептов отличался доступностью приготовления и хорошими вкусовыми качествами блюд. По традиции к каждому из разделов в качестве эпиграфа было подобрано одно из высказываний И. В. Сталина. Книга выдержала мно жество переизданий.

Микоян стал одним из создателей и так называемых «рыбных дней». В эти дни, начиная с сентября 1932 г., в столовых и других предприятиях общественного питания подавали только рыбные и овощные блюда, что объяснялось борьбой с недостатком белков в рационе, вызванным спадом производства мяса.

По свидетельству современников, Микоян обычно был спокоен, а как руководитель – сдержан и вежлив с подчиненными. Рядовых посетителей он угощал апельсинами из большой вазы на своем столе. Находясь же в плохом настроении, он мог швырнуть в лицо своим служащим поданные на подпись документы (как и Л. М. Каганович).

После избрания членом Политбюро ЦК (в 1935 г.) Анастас Иванович работал еще больше. В результате через 2 года он получил должность заместителя председателя Совета Народных Комиссаров. В то время по всей стране проходили «большие чистки» в партийных и государственных органах. Хотя Микоян и не проявлял в поисках «врагов народа» такой активности, как, например, Л. М. Каганович, но он не мог вообще уклониться от участия в карательных акциях – при Сталине каждый из наркомов обязан был допустить аресты определенного количества работников всех уровней в своей отрасли («лимит на чистку»). Также на него повлияла не только природная осторожность, но и судьба его друга Г. К. Орджоникидзе, который протестовал против арестов своих подчиненных и по указанию Сталина был доведен до самоубийства в начале 1937 г. Свою роль сыграла и угроза Сталина уличить Микояна в предательстве товарищей по Бакинской коммуне (С. Шаумяна и других бакинских комиссаров). Таким образом, подпись Микояна оказалась и на документах, решивших участь Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова, и в осенних протоколах чистки партийных органов в Армении, куда Анастас Иванович выезжал вместе с Г. М. Маленковым в 1937 г. В то время в городах и сельских районах были арестованы и расстреляны несколько тысяч неповинных людей: партийных работников и госслужащих.

Подписывая обвинительные документы и выступая на собраниях с соответствующими речами, Микоян отдавал себе отчет в истинном положении дел и как мог старался его исправить. Он, по свидетельствам современников, обещал «при первой возможности» помочь в освобождении некоторых арестованных, оказывал материальную поддержку их родственникам, помогал устроиться на работу или вернуться из ссылки. Так, он помог избежать ареста И. Х. Баграмяну, будущему маршалу, а в то время курсанту Академии Генерального штаба.

В 1939 – 1940 гг. Микоян, будучи наркомом внешней торговли, вел переговоры с немецкими экономическими делегациями и следил за выполнением договоров по поставкам оборудования и сырья. При этом немецкая сторона уже в конце 1930-х гг. не выполняла в полной мере своих обязательств, ссылаясь на технические неувязки. В свою очередь, Микоян добросовестно обеспечивал поставки сырья и продовольствия в Германию вплоть до середины июня 1941 г.

После начала войны обязанности Анастаса Ивановича резко изменились – он был назначен руководителем специального комитета по продовольственно-вещевому снабжению воинских частей, а через год вошел в Государственный Комитет Обороны, что означало высшую власть в стране в военное время.

На посту главного армейского снабженца Микоян проявил себя настолько хорошо, что в сложном 1943 г. был удостоен звания Героя Соцтруда. После решительного перелома в ходе военных действий советские части перешли в наступление, а Анастас Иванович (в составе соответствующего комитета) занялся восстановлением разрушенного народного хозяйства на бывших оккупированных территориях.

В самом начале войны были депортированы немцы Поволжья, многие народности Северного Кавказа и крымские татары. Справедливости ради надо упомянуть, что в большинстве подобных случаев Анастас Микоян стремился по возможности смягчить суровые приговоры в отличие от других членов Политбюро и Государственного Комитета Обороны страны.

Так, тотальное выселение чеченцев и ингушей с Северного Кавказа планировалось на начало февраля 1943 г. А. Микоян сумел убедить И. В. Сталина, К. Е. Ворошилова, Л. П. Берию и Н. С. Хрущева отложить депортацию по крайней мере до тех пор, пока Северный Кавказ не будет полностью очищен от немецких захватчиков. К этому мнению присоединился и Л. М. Каганович. Основным аргументом Микояна было то, что тотальная депортация за 24 ч повредит международному престижу страны.

С наступлением мирного времени трудовая вахта Анастаса Ивановича продолжилась на посту главы Министерства внешней торговли. При этом он по-прежнему занимал пост заместителя председателя Сов мина СССР. Объективность и взвешенность решений Микояна стали причиной того, что именно ему было поручено разбираться в последствиях так называемого «Ленинградского дела».

Предпосылками возникновения этого вопроса были, с одной стороны, внутрипартийная закулисная борьба, а с другой – усиливавшаяся самостоятельность Н. А. Вознесенского, председателя Госплана СССР, и его сторонников: ленинградцев А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и других руководителей, – а также многочисленные должностные нарушения с их стороны. Репрессии затронули не только самих обвиняемых, но и их родственников, знакомых, рядовых партийных работников, служащих, деятелей науки, культуры и искусства – ленинградцев по происхождению.

Репрессии конца 1940-х – начала 1950-х гг., поиски шпионов и «врагов народа» затронули не только внутреннюю политику СССР, но и страны социалистического блока, например Югославию. Пострадала и семья самого Анастаса Ивановича – его сыновья, Вано и Сергей, были арестованы и отправлены в ссылку.

Неизвестно, насколько далеко зашли бы «партийные чистки», но в истории этого периода наступили благотворные перемены, связанные со смертью И. В. Сталина. Немедленно были секвестированы аппараты президиума Центрального комитета партии, секретариата ЦК и Совмина СССР. В официальных докладах руководители партии и правительства перечислялись не по алфавитному принципу, а в порядке значимости и роли во внешней и внутренней политике страны. Со стороны это выглядело примерно так: Маленков, Молотов, Берия, Каганович, Хрущев, Ворошилов, Булганин и Микоян. В любом случае место в первой десятке внутрипартийной иерархии способствовало только укреплению положения Микояна, равно как и его отстраненность от развернувшейся клановой борьбы за власть. Тем не менее он всегда был в курсе событий и основных моментов закулисной игры, которая велась бывшими соратниками «отца народов».

Так, Н. С. Хрущев настолько доверял Анастасу Ивановичу, что сообщил ему о своем плане ареста Л. П. Берии, правда, уже перед началом заседания ЦК партии. Вопреки надеждам Хрущева Микоян занял выжидательную позицию, не сообщив, «против» он или «за». Сомневались в верности Микояна Г. М. Маленков и Н. А. Булганин. Однако, когда на заседании Президиума ЦК партии Берии было выражено недоверие и поставлен вопрос о его отставке, Микоян также решительно поддержал Хрущева, воздержавшись однако от конкретных оценок работы Берии и решения его дальнейшей судьбы.