Файерфокс – Огненный лис

Я заметил, что теперь бугорков хватает всем нам, никто не ползает по нашим головам и не плачет от голода. Даже мне всегда находился свободный бугорок и меня никто не отпихивал от маминого живота.

Тогда я не задавался вопросом "почему так?", меня это не волновало и не заботило. Я не понимал, что так бывает, когда от недостатка пищи или по другим причинам кто-то из твоих братьев или сестер уходит из Мира живых.

Ма часто рассказывала нам сказки про Радугу, которая иногда появлялась в небе. Она почти всегда бывала после дождя, который Ма называла "Слезами Предков", когда на небо выходил прогуляться Огненный Кот. Тогда мы и видели эту Радугу. Ма всегда говорила, чтобы мы обязательно полюбовались ею, потому, что именно там находятся наши предки, ушедшие за грань Мира.

– Когда вы видите Радугу, – говорила она, – обязательно помашите лапкой. И спойте "Песню радости". Тогда те, кто смотрит на вас оттуда, ваши предшественники, деды и прадеды, увидят вас и услышат ваше пение. Они поймут, что у вас все хорошо, порадуются и помашут вам лапкой в ответ.

Я всегда был любознательным и любопытным и часто спрашивал ее зачем наши предки ушли туда, им что, здесь было плохо? Ведь в этом Мире так красиво! Вокруг мягкая травка, деревья шелестят кронами, наверное перешептываются между собой, тоже сказки друг другу рассказывают, поют птички, летают бабочки и стрекозки, прыгают пучеглазки… Всего так много! И так интересно жить! Зачем кто-то по собственной воле залазит на эту Радугу? Пусть она даже такая красивая! Ведь они могли бы жить рядом с нами и не махать нам лапками сверху, а обнимать нас этими лапками. И петь вместе с нами "Песню радости"…

Мама с любовью и печалью смотрела на меня и молчала. Потом нежно лизала мою мордочку и прижимала к себе лапкой.

– Ты очень умен, Миу-миу, – говорила она мне. – Ты очень отличаешься от своих братьев и сестер. И не только по цвету, но и по своим размышлениям "не по возрасту". Я не знаю, что ответить тебе. Ты задал очень сложный вопрос, ответ на который скрывает сама Вселенная. Никто не знает, почему так заведено, что мы не можем находиться в этом прекрасном Мире вечно. Все мы рождаемся, живем и уходим, когда приходит срок. И у каждого он свой. Каждому отмерено столько времени, сколько ему наплели Три Радужные Кошки. Они сидят на Радуге и плетут косы наших жизней из мышиных хвостиков, которые им приносит Огненный Кот, играющий с облачными мышами. Ты, наверное заметил, что все облака не имеют хвостиков. Это потому, что, чтобы им разрешено было свободно гулять по небесной поляне, они отдали свои хвостики в уплату Огненному Солнечному Коту. А он, в свою очередь, вечером, уходя спать, отдает их Трем Кошкам Радуги. Наши косы жизни в их руках. Только они знают, какой длины они получатся. На длинную косу не всегда хватает хвостиков – бывает небо слишком чистое и облачные мыши не выходят на прогулку. Тогда и хвостики собирать не с кого. И косы получаются короткими.

– Ма, а когда я родился, на небе тоже было мало облачных мышей? – испугался я. – Моя коса тоже может быть короткой, и я скоро уйду на Радугу и встречусь с предками?

– Нет, Миу-миу, – отвечала мама. – Ты можешь быть абсолютно спокоен на этот счет. В тот день была хорошая погода и дул сильный ветер. Огненный Кот весело гонял по небу огромные стаи облачных мышей. И когда именно ты рождался, глаза Огненного Кота заглянули прямо в мои, широко открытые от боли схватки. Я была ослеплена и даже закрыла глаза, не в силах смотреть на его великолепие. Но я чувствовала, как его горячие усы щекочут мое тело. Тогда и родился ты – сын Огненного Кота. Поэтому ты такого цвета. Как Солнце. Посмотри на нас! Все мы – просто серые и полосатые, а ты – рыжий, солнечный! Думаешь это просто так?

И мама, хитро улыбаясь и прищуриваясь с нежностью смотрела на мою озадаченную рожицу.

– Ты совсем не знаешь этого Мира, Миу-миу, – продолжала мама. – Он не всегда бывает таким прекрасным и безопасным, как сейчас. Ты родился, когда в Мир пришло Лето – лучшее время Колеса Жизни, которое все время поворачивается и никогда не стоит на месте. На этой его стороне тепло и радостно, всё в Мире рождается и растет с невероятной скоростью. Но скоро, очень скоро оно повернется, и наступит Осень – предвестница старухи Зимы. Зима – это страшный холод и голод. И именно зимой многие уходят на Радугу, потому, что не в силах терпеть такие мучения здесь, на Земле. Потом Зима проходит, Колесо Жизни опять поворачивается, и наступает Весна – время обновления. Именно Весной мы начинаем снова оживать, чувствовать и любить. Это волшебное время. Мы собираемся вместе и поем "Песни любви и страсти". А потом, когда Колесо опять поворачивается на Лето, на свет появляетесь вы – наше маленькое продолжение. Сначала вы крошечные, как Пучеглазки, которые тебе так нравятся, потом вы вырастаете в больших котов и кошек, как я, например, обзаводитесь своими семьями, у вас появляются свои дети. И так оборот за оборотом совершает ваше личное Колесо Жизни. Потом вы становитесь настолько взрослыми и мудрыми, что вас начинают призывать наши предки, чтобы вы тоже могли присутствовать вместе с ними на Совете Наимудрейших, заседающем на просторах Радужных полян. Ваша шерсть начинает местами седеть и выпадать, глаза начинают хуже видеть, лапы слабеют. Но это потому, что у вас открывается внутреннее зрение. И чем вы хуже видите глазами, тем лучше различаете написанное в душах живых. Именно поэтому советы Старейшин так ценны, и к их мнению должны прислушиваться все молодые, еще не набравшие должного жизненного опыта, коты. Наконец наступает момент, когда зов наших предков становится так громок и призывен, что мы принимаем однозначное решение присоединиться к ним. Мы прощаемся с этим Миром и уходим к подножию Радуги, чтобы пройти по ней, как по дороге, и попасть туда, где нас с радостью встретят Три Радужные Кошки. Старшая из них возьмет свои Ножницы Вечности и перережет нашу косу жизни. Этим она воссоединит нас и наших предков в одной огромной стае.

– Ма, значит пока я не вырасту и не поседею, я буду здесь, с тобой? И мне не нужно будет сидеть в Совете Стаи на Радуге? – спросил я.

– Конечно, моя любовь, – зевнув промурчала засыпающая Ма, – тебе еще долго никуда не нужно будет идти. Там, на Совете, пока вполне обойдутся без тебя, мой солнечный мальчик. Пока я с тобой, никто не навредит тебе и не обидит. И мы еще доооолго будем из этого Мира вместе с тобой махать лапкой своим предкам, взирающим на нас. И громко петь им "Песню радости"…

…Мама уснула, а я задумался. Мне совсем не хотелось идти на Радугу к наимудрейшим. Здесь, в мире было столько прикольных пучеглазок, жучков, ящерок и птичек, не считая бабочек и стрекозок… Я еще совсем не наигрался с ними! И потом, что я мог сказать умного в этом Совете? Я был совсем маленьким и даже не знал, что бывает не только теплое Лето… Да! Мне точно было рановато бегать по радужным полям и давать ценные советы потомкам! Тем более, что под кустиком блестели чьи-то два маленьких черных глазика, и мне срочно нужно было выяснить кто это и поиграть с ним…

В зацветшей воде,

Мутной, подернутой ряской,

Где луна не гостит, -

"Там поселиться хочу!" -

Вот что кричит лягушка.

(Сайгё)

ГЛАВА 3. ВРЕМЯ БЕСПЕЧНЫХ

…Шло время. Огненный Кот почти каждый день гулять на синее небо.. Часто он гонял стаи белых облачных мышей, и мы всей семьей радовались, что в эти дни Три Радужных Кошки кому-то сплетут длинные косы жизней. Иногда облачные мыши убегали и небо затягивали стаи серых облачных крыс. Тогда с неба капали или лились длинными упругими струями "Слезы Предков". Видимо они очень скучали по оставшимся на земле и мечтали лизнуть их в носик или обнять лапками. Потом снова выходил Огненный Кот и своими жгучими усами, как бичами, разгонял крысиные полчища. Иногда он так ими размахивал, что мог и обжечь того, кто неосторожно засыпал на солнцепеке.

Мы часто любили всей семьей сидеть на разогретой солнцем траве до тех пор, пока не становилось уж слишком жарко. Трава после росного утра парИла, и в воздухе повисало тяжелое душное марево. Тогда Ма уводила нас играть в тень густых кустов.

Нас осталось всего трое из восьми. Самый слабенький от рождения братик Ру – последыш – ушел к предкам из-за постоянного недоедания, ему все время не хватало места у самых наполненных молоком маминых бугорков. Он пытался отвоевать себе право есть первым, но более сильные и рослые все время оттесняли его. И он получал лишь оставшиеся жалкие капли. В итоге у Ру больше не осталось сил бороться за еду, и он ушел искать Радугу ночью, когда все мы крепко спали. Утром мы не смогли его растормошить, чтобы поиграть. Мама простилась с ним, в последний раз лизнула его в носик, тщательно обнюхала и повела нас на другую полянку, сказав, что братик больше не проснется и нужно оставить его здесь, чтобы с его телом разобрался Лесовик.

Кто это такой мы не знали, но подумали, что это такой помощник Трех Радужных Кошек, обитающий на земле и помогающий душам, решившим отправиться по Радужной дороге, найти туда путь. И правда, на следующий день Ма ходила на это место и не нашла тела Ру. Наверное Лесовик забрал его.

Сестренка Ур, немного погодя, тоже покинула нас. К ее животу и под мышками присосалось слишком много клещей. Как так получилось, никто не знал. То ли у нее была слишком тонкая горячая кожа, то ли она слишком часто лежала в высокой траве и мало двигалась… Мама пробовала выкусывать клещей, но их головы все равно оставались под кожей и Ур начала болеть. Я очень любил Ур. Она была веселой лежебокой, толстушкой и хохотушкой. Никогда не обижалась на меня, даже когда я в шутку нападал на нее и случайно задевал ее острым коготком по носику. Когда Ур ушла искать Радугу, я очень расстроился и долго вечерами звал ее назад, поиграть. Но она так и не услышала меня – наверное очень далеко смогла уйти. Мой слабый голос не достигал ее ушей. Ма сказала, что Ур тоже забрал Лесовик.

Моего маленького братика Мр как-то ночью украл страшный бесшумно летающий хищник, когда мама в очередной раз пошла на охоту. Серый монстр опустился на нашу спящую стайку, как огромная тень, круглые глаза его хищно сверкали в темноте. Клюв кровожадно приоткрывался и щелкал, предвкушая легкую добычу. Он мгновенно схватил того, кто спал наверху нашей плотной кучки двумя огромными когтистыми лапами, низко и обрадованно прокричал "Ууууххх! Ууууууххх!" и также бесшумно взлетел. Мр успел только придушенно пискнуть. Больше мы его никогда не видели. Мр и умерший от недоедания Ру были близнецами. Мы их с трудом отличали друг от друга, пока они не начали подрастать и не стала заметна разница в их размере. Хорошо их с самого рождения различала только Ма. Она говорила, что всегда знает кто есть кто.