Файл №704. Биплан-призрак
Шрифт:
Я остановилась. Повернулась к нему. Подняла на лоб солнцезащитные очки, более напоминавшие мотоциклетные. Кеннеди машинально повторил мой жест. Глядя в его опухшие от бессонницы глаза, я отчеканила:
– Я, Элис Рейчел Блэкмор, присягаю и клянусь всем, что дорого мне на этом свете: я не никогда не замышляла убийство Айгора Проньина, не убивала его сама и не покрывала его убийство, совершенное другими лицами.
Кеннеди помолчал. И тихо сказал:
– Я тебе верю…
Помолчал еще. Вздохнул. Произнес:
– Мы отбросили все возможные объяснения событий. Остались три варианта - совершенно невероятных. Но один из них - искомая истина…
Интересно,
– В нашем распоряжении есть три шизофренических версии, - сказал Кеннеди.
– Первая - самоубийство. Неимоверно хитрым способом: Проньин принес с улицы сосульку, в медицинском отсеке укрепил ее острым концом вверх - и рухнул на нее затылком. Умер не сразу, сумел выползти в коридор. А сосулька растаяла в ране.
– Исключено. Я зондировала рану - атлант [27] расколот. Льдом еще можно проткнуть мягкие ткани, но кость… Сосулька должна была лететь со скоростью ружейной пули. К тому же ранение вызвало мгновенный паралич, никуда он не мог выползти.
– Так я и говорю - шизофрения. Второй вариант: Хусейн как-то сумел зажать стилет в своих лапах, и…
– Отстань от бедной собаки! Что привязался к псу!
– перебила я.
– У любой шизофрении должны быть какие-то разумные пределы!
27
Атлант – самый верхний позвонок, на который опирается череп.
Несколько секунд я помолчала, пытаясь понять, что же такое сказала. Это всё солнце, проклятое солнце…
– Изложи третью версию, - попросила я после паузы более спокойным тоном.
– Убийца - полуоттаявший антаркт Анти, - объявил Кеннеди.
– Если сосулька отпадает по техническим причинам, а за Хусейна ты ручаешься, - то вот она, истина. УБИЙЦА - АНТИ.
Вновь повисла пауза - долгая-долгая.
Потом Кеннеди спросил:
– А что за белиберду выдала компакт-лаборатория насчет его крови?
– Да полную ахинею… Будто бы основная составляющая исследуемой субстанции - этиловый спирт. Нет, конечно, факт ее незамерзания это объясняет - но ни одно белковое существо не смогло бы… Что с тобой, Макс?! Сердце?!
– В-в-в-в-сё в п-п-п-порядке… - просипел он из сугроба.
– Это от неожиданности… Я все понял… То-то мне этот Анти показался смутно знакомым… А ведь можно было ждать, что он уцелеет в рухнувшем вертолете… Но как, черт возьми, он добрался сюда с Земли Котса?! Ведь это же три тысячи миль по ледяной пустыне… Неужели все-таки…
– КТО УЦЕЛЕЛ??? КТО ДОБРАЛСЯ???
– возопила я.
– Мао… - рассеяно пробормотал Кеннеди. И продолжил о своем, непонятном: - Неужели все-таки за этим мутантом стояли ОНИ?…
– Кеннеди, не нервируй меня… - проскрежетала я.
– Расскажи все толком! Какой еще Мао?! Председатель Мао давно умер!! Рассказывай, все что знаешь!!!
– Я и сам толком ничего не знаю… - пожал он плечами (это я догадалась, что пожал - под громоздкой паркой жест был совершенно незаметен).
– Все произошло в девяносто первом году, когда ты еще не пришла в отдел паранормальных явлений. Мое внимание привлек один заключенный спецтюрьмы на Южных Шетландских островах. Мао - его имя, хотя по рождению он русский. Но - так вот назвали родители, бывает… У парня обнаружился феноменальный метаболизм, количество алкоголя в крови измерялось не в промилле, а в процентах, причем в десятках процентов! Плюс -
– Подожди, Кеннеди. Я все равно ничего не понимаю. Южные Шетланды отделяет от Антарктиды пара сотен миль холодного моря, а содержатся там лишь приговоренные к пожизненному заключению. Как он мог очутиться здесь?
– Все очень просто… - начал Кеннеди. И не успел закончить. Странные звуки за спиной заставили нас дружно обернуться.
Звуки раздавались из станции. Мы не могли их слышать - однако слышали. Потому что наружная дверь тамбура была распахнута. Густые клубы пара вырывались из нее, свидетельствуя, что и внутренняя широко открыта, вопреки всем инструкциям.
Потом из белого облака вынырнула низкорослая фигура и зашагала к нам.
– Привет, Макс!
– издалека крикнул Анти (или Мао?).
– Я рад, что ты жив! А ничего у тебя девчонка, Саиду бы понравилась.
На пришельце оказался надет белый халат до колен - и больше ничего из одежды. И - никакой обуви. Но держался он легко и непринужденно, словно дело происходило на флоридском пляже. В руке Мао (буду называть его так) держал полупрозрачную пластиковую канистру - наполовину полную. Больше ничего у него не было.
Кеннеди сделал несколько глотательных движений и произнес:
– Здравствуй, Мао! Я тоже рад, что ты жив. Хотя не понимаю - как.
– Да я сам не понимаю… Иногда мне кажется, что я бессмертный. Если выпить нечего - какая только чушь в голову не лезет…
С этими словами он отвинтил крышечку с канистры и сделал два долгих-долгих глотка. В морозном воздухе резко запахло спиртом. Меня передернуло. Мао нагнулся, поднял комок снега, кинул в рот.
– Расскажи, что случилось после того, как рухнул вертолет… - попросил Кеннеди.
Рассказ Мао
(Примечание д-ра Блэкмор: К сожалению, я не сразу догадалась включить диктофон, а включив, не сразу догадалась спрятать его в меховую рукавицу, выставив наружу лишь микрофон. Поэтому начало рассказа Мао утратилось. Восстанавливать же его по памяти я не стала по причинам, которые укажу ниже.)
… догнал я эту мохнатую зверюгу, за хвост подергал. Она оборачивается, смотрит на меня. А глаза - прямо как у моего директора школы, и изо рта так же пахнет.
– Пойдем вместе, - говорю.
– Мне тоже на юг, а вдвоем веселее. Не знаешь, где тут магазин ближайший?
Ничего не ответила. Вздохнула - меня аж паром обдало. А потом хоботом как обхватит! Всё, думаю, раздавит сейчас. Наверное сказал что-то для нее обидное. Кто же знает, как в Антарктиде к этим мохнатым обращаться принято?
Но нет, поднимает она меня к себе на спину, отпускает. И дальше потопала. Я в шерсть длинную зарылся и еду. Хорошо, тепло, жаль - выпить нечего.
Долго так шли. В смысле - она шла, а я ехал. Потом вижу - скатываться я со спины начал. Вперед, к голове. Словно зверюга моя с крутой горы шлепает. Странно, думаю, вроде ни в какую гору мы не поднимались. Вцепился в шерсть покрепче, смотрю, что дальше будет. Только зря смотрю - вокруг туман, ничего не видно. А потом вроде как в гору пошла - к хвосту я поехал. Ага, понял, яма была здоровенная. Но ошибся.