Файлы Сергея Островски

— Мольвиг? — Сергей развалился в кресле, вытянув ноги. — Но куда он денется? Он же не должен покидать здание до завершения проекта, я правильно понял?

— За исключением обстоятельств, особо упомянутых в соответствующем пункте контракта! — Сухая формулировка прозвучала необыкновенно хищно. Дон протянул руку, и сигнал вифона опередил его. Показав рукой Сергею: мол, уберись из зоны видимости, но не уходи, — Дон нажал кнопку приема.

— Сэр, тут у меня Генри Мольвиг. — На экране появился молодой человек в штатском, тот самый, что впускал Сергея в первый день. — Он говорит, что хочет экстренно разорвать контракт по личным обстоятельствам. Я сказал ему, что должен сообщить вам, согласно инструк…

— Уилли, не выпускай его ни в коем случае!

Вопль начальства заставил Уилли выскочить из кресла.

— Да, сэр, мы условились, что он подождет. (Парень повернулся вправо, ища глазами кого-то, и замер с приоткрытым ртом.) Мистер Мольвиг? Минутку, сэр, он, наверное, вышел…

— Твою мать!!!

…Через четверть часа Дон, весь красный, оборвал связь и оглянулся. Сергей добросовестно сливался с интерьером — играл в какую-то игру на своем вифоне, воткнув наушники и всем своим видом показывая, что внутренние дела службы безопасности его не касаются.

— Ты предупредил его.

— Что? — Сергей вытащил затычку из уха.

— Пока Уилли звонил мне, ублюдок вышел из нашего офиса и направился к лифту на служебную посадочную площадку. Похоже, взял у кого-то со стола ключ-карту, когда узнаю, у кого — оторву голову раздолбаю. Оттуда его, очевидно, в ту же секунду забрал коптер, потому что на площадке его не было. Бежать за тем мороженщиком, насколько я понимаю, поздно, хотя я и озадачил ребят. Мороженое возил курьер из «Дзанарди», всегда один и тот же, — студент медицинского колледжа. И коптер никто не видел, черт, черт, черт… Это ты его предупредил.

— Дон! — укоризненно воскликнул Сергей. — Возможно, я был сегодня утром несколько неосторожен. Понятия не имею, где я прокололся, но… да, наверное, он что-то понял.

— И разумеется, ты этого не хотел!

— Разумеется. Но утечка прекращена. Он ведь не успел получить четвертую главу и далее? А публичный судебный процесс против известного художника не добавил бы издательству шарма. И откровенно говоря, я тоже подумал, что этой унитазно-литературной истории не нужна огласка.

— Что?! Да теперь об этом будут кричать все пиратские форумы!

— А «Дольфин Букз» ответит, что это гнусная ложь, недостойная внимания. Одно дело заявление обвиняемого на открытом процессе, другое — брехня в форумах. Но едва ли до этого дойдет: такой хороший метод где-нибудь сработает еще раз, если болтать о нем поменьше. Мысли позитивно: может, в другой раз это случится с другим издательством.

— Ты ни хрена не изменился с академии. — Дон подошел к бару и вдумчиво оглядел три пузатых бутылки.

— Такой же многообещающий юный курсант?

— Такая же самодовольная сволочная зараза. Хочешь пиццу-маргариту?

Сергей подался вперед, блеснул глазами.

— Отдай половину, и можешь сказать мне еще четыре плохих слова по твоему выбору.

* * *

Виски на голодный желудок производит удивительное действие. Веселящее главным образом, но также что-то случается с интенсивностью света и силой тяготения.

— За литературу!

— За литературу. Как этим проклятым тварям покажется алкоголь?

— Тем, что выжили после гептамиксина? Наверное, понравится. А тебе разве не нужно работать? Докладывать начальству, директорату, все такое?

— Сейчас выпьем еще, и я им напишу. А вообще я увольняюсь, как только сдам отчет. Хватит с меня. Кстати, ты, надеюсь, понимаешь, что издательство предъявит твоему протеже иск о возмещении убытков?

— Что ж, полагаю, недвижимость в этой стране ему больше не понадобится. А в качестве капитала у него останется имя. Завтра более громкое, чем вчера.

— Чего не хватало этому старому идиоту? — простонал Дон.

— Это был вопрос? — невинно уточнил Сергей. — О мотивах преступления?

— А что, ты и это успел узнать?

— Только гипотеза. Ничего такого, чего не было в его досье. Помнишь, лет двадцать назад он участвовал в инциденте, связанном с правами на интеллектуальную собственность? Когда был художником мультсериала «Форкосиганы».

— Инцидент… а, рисунки на стенах кафе в кампусе Херберт-колледжа? Помню, конечно: нарисовал нескольких персонажей да еще и подписался, безумец. Но это же ерунда, с кем из них не случается. Ему, кажется, ничего за это и не было.

— Можно сказать, что ничего. Студия повела себя великодушно, они были в нем заинтересованы. Стену покрасили, виновные отделались штрафами, инцидент предали забвению. Все, но, возможно, не он. Я обратил внимание на некоторые его картины того периода, те, что выставлялись, они тоже есть в досье. «Долли с черной кошкой», «Долорес», «Д.Г. и три апельсина»…

Дон недоуменно свел брови, потом сунулся в файлы.

— Бинго! Не ищи, я тебе сам скажу: владелицу кафешки звали Долорес Гилл. Кстати, Мольвиг ни разу не был женат, верно?

— Ну, это уже твои фантазии.

— Гипотезы. Но если они верны, то закон о защите интеллектуальной собственности сильно подпортил его жизненные планы.

— Экие нежности, — буркнул Дон. — Преступление — в любом случае преступление, не согласен? Ничего, что этот артист намеревался отнять деньги — не у издательства или Каматы, нет! — а у сотен сотрудников издательства, у конкретных людей? Отнять шанс у молодых писателей, чьим агентам «Дольфин» отказал бы? Когда прибыли мало, не до новых проектов.

— Ты прав. Просто, понимаешь… я сам в школе смотрел «Форкосиганов». Естественно, не знал имени художника до вчерашнего дня. Но меня бы не обрадовал его арест.

— Б-благотворитель. — Дон произнес это, словно еще одно плохое слово. — Куда он двинет теперь, как ты думаешь?

— Выбор большой. Латинская Америка, Африка южнее Сахары, острова. Многих художников на определенном этапе развития манят экзотические страны, вспомни Гогена. И, может быть, ему хочется снова порисовать на стенах и заборах.