Файтин!

Первая была, как сейчас помню, Снежана, обломщица… Как-то собрались мы с парнями отметить выходные на недостроенной даче Сергиных родителей. И девчонок пригласить. Все приготовили. Дача — двухэтажный дом из натуральных бревен. Стены, стропила, балки — все из них. Печка-бочка, чугунная, здоровая, с толстой дверцей и металлической трубой, уходящей в крышу. Отец Сереги какой-то дизайнерский лесной домик из дачи сооружал. Что-то типа шале не шале, изба не изба… Короче, как ему виделось, и на сколько денег было. На дворе осень, рядом лес, из которого пахнет запахом осенних листьев, шашлыки, ром, коньяк, ликер, шампанское и сеновал в пристройке, где спит Серегин отец, когда приезжает на дачу. Сено мы растащили по разным местам, соорудив «лежки». Сверху покидали на них овчины, удачно подвернувшиеся под руку в том же сеновале. Они, правда, немного странно пахли, но, понюхав, Серега сказал — «Нормально! Запах зверя. У нас считай ночевка в лесу. Он будет пробуждать в подсознании у женщин древние инстинкты!» До сих пор не знаю, действительно ли овчина возбуждающе действует на женский пол? Проверить мне не удалось. Пока туда-сюда, пока мясо жарили с парнями, глядь, а Снежик уже «теплая», с девочками коньячку выпила. А потом, после шампанского, ей вообще поплохело. Че делать? Везти в больницу? Ночь на дворе. Да и мы на мотоциклах приехали. Как ее везти? Свалится. Скорую вызвать? Сотовый не ловит, да и не поедет скорая в какие-то кармыши. Поняв, что за Снежанну отвечаю я и только на меня вся надежда, я вспомнил мамины уроки, засучил рукава и приступил…

Чудная ночка вышла. У парней была выпивка, еда и секс. У меня же были сопливые рассказы про то, как тяжело живется девушке в этом мире, какие парни сволочи, им нужно только одно и тд. и тп. А еще у меня было вонючее и ржавое помойное ведро, куда Снежанна периодически «травила». Это за место сэкаса…

Ндаа-а, зато я приобрел бесценный опыт. Связался с женщиной — следи, чтобы она ничего не учудила. Иначе будет тебе вместо секса, не пойми что. Они же, как дети…

Снежанна выжила. Потом, наедине, извинялась — «Ой, прости меня, пожалуйста, я такая дура! Но просто почему-то тогда мне так грустно было. Думала поднять настроение…». Хотел я ей сказать ей, что да, что она не только дура, но еще и обломщица, но не стал. Решил быть джентльменом…

Потом были еще случаи. В основном это были подруги подруг, в тяжелейшей жизненной ситуации. Без парней, или из-за парней. Амур-тужур, короче и вот теперь Сун Ок. После того как она упала на пол и ее на него вырвало, я посмотрел в ее расширенные зрачки и понял, что лучше будет промыть ей желудок. Чем я и занялся. Она, конечно, попыталась отбрыкнуться, но со мной это не пройдет. Опыт имею, знаю, начнешь миндальничать — будешь два часа в туалете блевню нюхать под соплежевательные рассказы о том, как трудно в этом мире жить. В такой ситуации нужно действовать как в армии — отдавать четкие команды громким командным голосом и пресекать на корню любые попытки волюнтаризма. Тогда неэстетический процесс будет протекать быстро и технично, что пойдет во благо всем его участникам…

О, станця Ченгдам! Моя, выхожу… Теперь где-то тут должен быть выход номер девять…

* * *

Держа в руках лист бумаги с нарисованным на ней планом маршрута, по улице идет Юн Ми, с любопытством крутя головою по сторонам. Приблизившись к перекрестку, на котором она должна повернуть налево, она замечает группу девочек примерно ее возраста, группами и поодиночке стоящими друг за другом. С удивлением смотря на впервые увиденную в Корее очередь, Юн Ми проходит мимо ее, до поворота, поворачивает и останавливается в изумлении. Очередь, хвост которой она только что миновала, продолжается по всей улице и упирается своим началом в здание с большим белым полотнищем, на котором сверху написано огромными черными буквами — GLOBAL ARTIST TRAINING CENTER.

Постояв секунды три в изумлении, Юн Ми надувает щеки, выдыхает и, сделав шаг к очереди, вежливо обращается с вопросом к девочке примерно своего возраста: Аегусси, скажите, пожалуйста, это очередь на прослушивание?

— Нет, — довольная от того, что к ней обратились как к старшей, отвечает та, — это очередь на запись на прослушивание.

— На запись? — удивляется Юн Ми, — а в интернете написано, что сегодня можно будет записаться и пройти прослушивание…

Девочка в ответ отрицательно крутит головой.

— Нет, говорит она, — SM изменили порядок. Там на двери весит объявление, в нем все написано.

— Спасибо, — благодарит Юн Ми, — пойду, почитаю.

— Файтин! — напутствует ее собеседница поднятием руки с жатым кулачком.

Юн Ми кивает и неторопливо направляется к зданию, попутно разглядывая стоящих в очереди. В основном это девочки ее возраста, парней гораздо меньше, как и соискателей более старшего возраста. Дойдя до стеклянных дверей, перед которыми толпится народ, Юна протискивается сквозь него и подходит к приклеенному изнутри к створке объявление на большом листе белой бумаги. В нем говорится, что в связи со сложностями испытываемой мировой развлекательной индустрией агентство SM Entertainment изменяет порядок проведения прослушивания. Как и прежде они будут проводиться в каждые выходные, но число прослушиваемых в один день ограничивается семидесятою претендентами и будет производиться только по предварительной записи. Сегодня с двух часов дня будет производится запись на прослушивания, которые состоятся в сентябре месяце.

Юн Ми медленно читает написанное иероглифами объявление, краем уха слушая разговоры потенциальных айдолов обсуждающих нововведение.

— Что это они такое делают? SM больше не нужны новые мемберы? [23]

— Говорят, что они хотят начать мировые прослушивания. В каждой стране мира они будут проводить конкурсы, чтобы найти себе новых айдолов.

— SM больше не будут создавать корейские группы? Это правда?

— Дело не в этом! SM закончили прошлый год с убытками в девять миллионов долларов, а позапрошлый год прибыли вообще не было. Они просто не хотят тратиться на обучение новых трейни. На сайте агентства написано, что они разрабатывают новые концепции для своих мемберов.

23

мембер — участник музыкального коллектива. прим. автора

Внезапно, как это иногда бывает, гомонящая толпа на мгновение смолкает и на секунду устанавливается тишина. И вот в этой внезапной тишине, неожиданно громко раздается голос Юн Ми, которая закончив читать объявление, перешла к изучению приклеенного рядом с ним списка — кого вообще принимают в агентство.

— Когда в публичном доме падает выручка, — комментирует она последнюю реплику, ни к кому конкретно не обращаясь, так, словно размышляя вслух, — то там меняют девочек, а не кровати переставляют…

В округе секунды на три наступает озадаченная тишина. Все с удивлением смотрят на Юну. Та же, как ни в чем небывало, продолжает изучать заинтересовавший ее список.

— Что ты сказала? — с возмущением обращается к ней парень, который только что рассказывал про безрадостную финансовую картину агентства.

Юна не отзывается. Парень несильно толкает ее в плечо, привлекая внимание.

— Эй!

— Чего? — неласково оборачивается к нему Юна, нахмурив лоб.

— Ты что сказала?

— Что я сказала?

— Ты сравнила SM Entertainment с публичным домом?!

Юна на пару секунд задумывается.

— Я что, что-то сказала? — удивляется она.

— Да! И тебе нужно извиниться, если не хочешь неприятностей.

— Я никого ни с кем не сравнивала. Это просто шутка такая, которая говорит, что возникшую проблему нужно решать радикальным способом, а не полумерами. Если мемберы агентства два года приносят ему убытки, где гарантия того, что это не случится и в этом году? На месте SM я бы их всех разогнала, ну, или половину и набрала бы новых!

После высказывания Юн Ми толпа разом выдыхает и начинает говорить вся целиком. Разговоры сливаются в гул, в котором слышны отдельные выкрики, вроде: «Разогнать Girls Generation?!», «Она что, ненормальная?!» «Вот, дура!» «Она анти-фанатка?»

Постепенно, гул толпы из первоначально-удивленного становится все более недовольным.

— Ты кто такая? — строго глядя на Юну, интересуется разговаривавший с ней до этого парень.

— Я — Юн Ми, — окинув парня взглядом, и чуть помедлив, отвечает та.