ФБР. Правдивая история
Шрифт:
Бюро создавало новую защиту для безопасности своих компьютеров. Хансен быстро выявил ее недостатки и узкие места.
Вскоре в его обязанности стало входить составление ежемесячного отчета о результатах наблюдений сотрудников ФБР за советскими гражданами. Он проводил много часов в картотеке ФБР, изучая историю работы ФБР против КГБ и советской военной разведки — ГРУ. Он узнал имена немногочисленных давних источников ФБР в составе советских делегаций в Нью-Йорке.
В ноябре 1979 года Хансен незамеченным вошел в офис Амторга на Манхэттене — советской торговой миссии, которая была передним краем советской разведки на протяжении шести десятилетий. Миссией руководили старшие офицеру ГРУ. Хансен знал, куда идти и с кем встретиться в Амторге. В тот день он добровольно предложил свои услуги в качестве шпиона. Он передал кипу документов по электронному наблюдению за советским жилым городком в Нью-Йорке, которое вело ФБР, и наладил систему доставки новых
Обязанности Хансена росли. Ему было дано задание подготовить финансовые сметы для разведывательных операций ФБР в Нью-Йорке. Поток денег показывал цели ФБР на следующие пять лет и его планы на осуществление проектов совместно с ЦРУ и Агентством национальной безопасности. В его третьем послании Советам описывались эти планы. А потом он решил залечь на дно.
Если бы Хансен перестал шпионить в тот момент, ущерб, им нанесенный, все равно не имел бы себе равных в истории ФБР. Сам Уильям Уэбстер провел анализ причин произошедшего после того, как это дело всплыло на свет божий в 2001 году. Он назвал его «невероятным нападением»[574], эпохальной катастрофой, «пятисотлетним потопом», который уничтожил все на своем пути.
Хансен временно прекратил свои контакты с советскими в Нью-Йорке, когда главное дело против американского шпиона уже должно было стать достоянием гласности. Расследование дошло до Франции, Мексики и Канады, прежде чем летом 1980 года ФБР сосредоточило свое внимание на ушедшем в отставку армейском шифровальщике по имени Джо Хельмих. Он был арестован год спустя и приговорен к пожизненному заключению после того, как ему было предъявлено обвинение в продаже Советам шифров и руководства по эксплуатации системы KL-7 — основного инструмента шифровки сообщений, разработанного в Агентстве национальной безопасности. Он был скромным уоррент-офицером (категория военнослужащих между сержантским и офицерским составом. — Пер.), имевшим доступ к совершенно секретным документам. Его предательство происходило на тайных встречах с офицерами советской разведки в Париже и Мехико с 1963 по 1966 год. Ему было заплачено 131 тысяча долларов. Он продал Советам отмычку, которая позволила им расшифровывать самые засекреченные сообщения американских военных и офицеров разведки во время вьетнамской войны.
Хансен понял один из самых важных аспектов расследования: оно продлилось семнадцать лет. ФБР могло не закрывать контрразведывательное дело на протяжении жизни одного поколения. Для шпионажа не было закона об ограничениях.
«Пусть террористы знают»
Война Америки с коммунизмом достигла своей кульминации с избранием Рональда Рейгана. Он был рядовым бойцом в этой борьбе еще с 1947 года, когда служил тайным осведомителем ФБР в кампании против голливудских «левых». Он полагал, что война с коммунизмом и война с террором — это одна и та же битва.
«Дорогие сограждане, я рад сказать вам сегодня, что я подписал закон, который объявит Россию вне закона навсегда, — однажды сказал Рейган с улыбкой во время проверки звуковой аппаратуры для его еженедельного президентского радиообращения. — Через пять минут мы начинаем бомбить». Эта шутка дала представление о настроениях президента. Рейган хотел сконцентрировать всю имевшуюся у него власть против русских. Он удвоил сумму, которая тратилась на ФБР, ЦРУ и Пентагон, и увеличил вчетверо расходы на секретные виды оружия и тайные операции. Он намеревался нарастить мускулатуру и силу американской разведки для сражения с Москвой и ее приспешниками.
Президент способствовал борьбе с терроризмом, когда закрыл дело против Марка Фельта и Эда Миллера. Ветераны ФБР были объявлены виновными через два дня после того, как Рейган завоевал Белый дом, одержав полную победу на выборах. Им было предъявлено обвинение федеральной коллегией присяжных в заговоре с целью нарушения конституционных прав американцев. На суде они легко признали, что отдавали приказы на проведение несанкционированных проникновений в помещения и иных действий, но утверждали, что должны были выполнять их по распоряжению президента. Сам президент Никсон давал показания на суде, равно как и пять бывших министров юстиции. Стоя на месте для свидетелей, Никсон придерживался своей доктрины: президент имеет власть нарушать закон, а ФБР — право совершать преступления по его
приказу во имя национальной безопасности. Президент Рейган согласился с этим. Его давний начальник штаба, советник и будущий министр юстиции Эдвин П. Миз составил декларацию, дающую Фельту и Миллеру полное и безусловное помилование.Президент подписал этот указ незадолго до того, как он был серьезно ранен душевнобольным стрелком 30 марта 1981 года. «Марк Фельт и Эдвард Миллер служили Федеральному бюро расследований и нашему государству весьма успешно, — говорилось в нем. — Им была дана власть, доходившая до высших правительственных кругов», и они «действовали ради высокой цели — положить конец терроризму, который угрожал нашему государству».
Президент подчеркнул эту цель в своем помиловании. «В 1972 году Америка находилась в состоянии войны, — говорилось в нем. — Фельт и Миллер действовали так, как, по их мнению, было жизненно необходимо, чтобы информировать директора ФБР, министра юстиции и президента Соединенных Штатов о деятельности враждебных иностранных государств и их пособников в нашей стране». Эта фраза не подкреплялась фактами: целями ФБР были не агенты иностранных держав. Но помилование было политическим решением. Рейган и его самые влиятельные советники хотели восстановить право правительства шпионить по своему желанию на территории Соединенных Штатов, отменять нормы, введенные при президентах Форде и Картере, и позволить ФБР составлять свои собственные руководящие документы для прослушивания телефонных разговоров и использования жучков. Рейган неоднократно клялся в том, что даст волю американской разведке, возродит ее тайные силы и уберет законодательные преграды, установленные на ее тропе войны с террором.
Госсекретарь Александр Хейг объявил, как только был приведен к присяге, что Советский Союз занимается обучением, финансирует и вооружает самые опасные террористические группы в мире. Новый начальник ЦРУ — хитрый руководитель избирательной кампании Рейгана Уильям Кейси — объявил, что КГБ — штаб-квартира всемирного терроризма. В этом обвинении было несколько элементов правды: советские архивы, открытые после холодной войны, показали, что в 1970-х годах КГБ поддерживал горстку жестоких палестинских активистов и разведывательную службу Восточной Германии — Штази, укрывал радикалов, которые в 1979 году пытались убить самого Хейга. Но эти факты не были известны президенту и его команде национальной безопасности. Также они не были основными в их риторике в стиле крестовых походов.
«Пусть террористы знают», — сказал президент Рейган через неделю после своей инаугурации. Если они нападут, Америка нанесет «быстрый и эффективный ответный удар».
Глава 39. Цена молчания
Объектами первого контртеррористического дела, с которым ФБР столкнулось при президенте Рейгане, были союзники Америки в войне с коммунизмом. Сотрудник ФБР Стенли Пайментл назвал его «одним из самых болезненных расследований»[575] в своей долгой карьере.
Реакционный военный режим в Сальвадоре, поддерживаемый Соединенными Штатами, вел борьбу с небольшой армией партизан «левого» толка. Военные и их «эскадроны смерти» убили около 65 тысяч гражданских лиц, включая священников, монахинь, церковнослужителей, руководителей профсоюзов, студентов и крестьян. Среди погибших оказались три американские монахини и одна мирянка. Это были «четыре невинные церковнослужительницы, которые пытались делать свою работу, помогая бедным», — сказал Пайментл. В декабре 1980 года их вытащили из микроавтобуса, увезли, изнасиловали, расстреляли в упор и сбросили на обочину грязной дороги. Это было явно преднамеренное убийство, зверство в грязной войне.
Пайментл — атташе ФБР по юридическим вопросам в Центральной Америке — столкнулся с чудовищными политическими препятствиями. Госсекретарь Хейг тонко предположил, что монахини помогали в Сальвадоре партизанам из Национально-освободительного фронта Фрабундо Марти (FMLN — совершал политические убийства, но в гораздо меньших количествах, чем правительство. — Пер.). Администрация Рейгана начала удваивать и снова удваивать американскую военную помощь Сальвадору. Военные и представители разведки Сальвадора работали в тандеме с представителями ЦРУ.
Но Пайментл нашел союзника в посольстве США в Сальвадоре — молодого секретаря политического отдела, имеющего источник внутри военного режима. Пайментл довел свое расследование до верхушки цепи инстанций. Он сильно подозревал, что приказ на убийство исходил от командира Национальной гвардии генерала Карлоса Эухенио Видеса Касановы.
«Я пошел поговорить с Видесом Касановой», — сказал Пайментл. Он велел генералу передать оружие пятерых людей, подозреваемых в совершении убийства, — все они были военнослужащими рядового состава. Он планировал отправить винтовки в лабораторию ФБР вместе с пулями, извлеченными из тел церковнослужительниц, и отпечатками пальцев, снятых на месте преступления. Он вскоре выяснил, что Видес Касанова приказал спрятать орудия убийства; генерал планировал передать ФБР чистое огнестрельное оружие.