Федералист

На совещании в штабе большинство склонялось к мысли построить франкам «золотой» мост, лишь бы убрались. Я все же настоял на более активных действиях. Слишком серьезные силы под рукой у командующего экспедиционного корпуса Дюфура, и усилить его еще пятнадцатью тысячами — не лучшая идея. Французская эскадра по-прежнему контролирует побережье. От ее последних действий пострадали не только прибрежные города, но и территории внутри страны. Время от времени высаживались десанты и на юге, а сделать я ничего не мог. Даже Акиндек был обстрелян артиллерией с кораблей и на треть выгорел. Правда, войти в порт под жерлами тяжелой артиллерии фортов они не рискнули, как и организовать наступление по суше.

Зато я получил очередное недовольство во множествах сообщений и неприятные разговоры за спиной. Жители Альбиона были убеждены в своем огромном вкладе в общее дело (так и есть), недовольны потерями рекрутов и отсутствием достижений. Так мог иссякнуть основной источник пополнений после потери Батавии. Людям требовалось нечто более зримое и достаточно весомое, чем бесконечные маневры перед носом франков. Что именно из-за этих действий они и не смогли пройти на юг, находясь под постоянной угрозой и не получив возможность расправиться с Континентальной армией вдалеке от войны, мало кого трогало. А вот собственные сгоревшие дома крайне волновали.

В этой обстановке требовалось действовать незамедлительно. Отступающий обоз растянулся на огромное расстояние. За шесть дней франки прошли всего тридцать пять миль, давая прекрасную возможность догнать, разрезать корпус внезапным ударом и уничтожить по частям. Или хотя бы серьезно потрепать. Поскольку в авангарде двигалась Первая дивизия в количестве четырех тысяч человек в сопровождении легкой конницы из местных республиканцев, в середине Вторая численностью до шести тысяч, сопровождающая основную часть беженцев, а замыкала Третья в составе четырех тысяч гренадеров и легкой пехоты при поддержке кирасиров, то требовалось нанести несколько одновременных ударов, связав действиями и не позволив соединиться в один кулак.

План предусматривал согласованные атаки четырьмя отрядами, находившимися на изрядном расстоянии. В тот момент все казалось четко расписанным и достаточно ясным. Позже на практике план оказался излишне сложным, да еще сказалось отсутствие необходимой координации. Первый отряд под командованием генерала Луазона элементарно опоздал к началу и в результате практически не участвовал в сражении, позволив перебросить вражеские части в опасное место. Затеянная им перестрелка продолжалась три часа и ни одной стороне существенного успеха не принесла. Не того от опытного офицера ожидал.

Полковник Эрсан, вместо того чтобы обойти мельницу и пару каменных домов, занятых франками, и идти дальше, принялся их штурмовать. Легкие орудия, имеющиеся в его распоряжении, стен не пробивали, и когда наконец добился успеха, помощь уже не требовалась. Вместо наступления пришлось поспешно уходить. Хорошо еще пушки не бросил впопыхах, но вот гордая демонстрация трех десятков пленных более несдержанного могла бы и довести до мордобития. Не успех вышел, а глупость.

Один Рюффен сумел правильно разыграть карты и нанес немалый урон корпусу франков. Однако и он из-за отсутствия соседей вынужденно отошел, не доведя до победы атаку.

Но в тот момент этого никто знать не мог. Пророков среди моих офицеров не имелось. По проселочной дороге две бригады с поддержкой трех драгунских полков двинулись вдогонку. За день покрыли почти десять лье и затаились в лесу, не зажигая костров. При желании отдохнувшие и отъевшиеся после зимнего житья впроголодь солдаты могли бы покрыть вдвое большее расстояние, однако перед боем форсированный марш имеет смысл устраивать лишь в критических ситуациях. Схема движения была построена с учетом и других отрядов.

Погода стояла отнюдь не жаркая, особенно без солнца, начало весны. Но лучше посидеть под шинелью, жуя солонину с каменными сухарями и ромом, чем быть раньше времени обнаруженными. Благодаря хорошо поставленной разведке и местным жителям, демонстрирующим рвение в свете смены власти, мы вышли почти вплотную и остановились на расстоянии нескольких сотен ярдов от аванпостов.

В полной тишине позавтракали и принялись строиться, стараясь не поднимать шума. Лагерь франков тоже просыпался, там раздавались достаточно хорошо слышные голоса. Тянуть дальше не имело смысла. Отдаю приказ — и через считаные мгновения воздух разрывает визг ядер, летящих в скопище народа прямо на виду. Именно на обстрел и сделана первая ставка, не зря практически вся артиллерия превращена в конную для скорости. Успех любого столкновения зависит от слаженности действий орудий и стрелков. Проверено на опыте. Именно они наносят наибольший урон противнику, в отличие от основной колонны, которая не обладает большой огневой мощью в начале движения. Штыковые атаки эффективны только против неподвижно стоящего или медленно двигающегося противника, поэтому они применяются относительно редко.

В лагере поднялась дикая паника. А у нас все шло по плану. Первая бригада уже разворачивалась на ходу. Колонна, используемая всеми европейскими армиями и по необходимости заимствованная у тех американцами, обычная адаптация линейного построения с использованием нескольких подразделений (обычно батальонов), построенных вглубь. Она позволяет командиру перемещать большие массы солдат через поле боя более организованно и гораздо быстрее, чем прежде. Колонна может маневрировать на холмистой пересеченной местности. Ее легко перестроить из марширующей в атакующую, и маневр требует значительно меньше времени, чем развертывание линейных построений. Передовые отряды стрелков выделяются без нарушения основного построения в двух- или трехрядные линии огня.

Пауза, двенадцать орудийных залпов — и затрещали выстрелы. Стреляли взводами, начиная с правого фланга. Я хорошо знаю, как это смотрится спереди. Жуткое зрелище, когда стрельба перемещается по шеренгам не заканчиваясь и начинается опять, дойдя до последнего солдата. Свинец хлещет постоянно по врагу, не прекращая ни на секунду. Как только противник дрогнул, строй идет в штыковую атаку, довершая разгром. Сейчас глупо говорить «опрокинули» — франки не ожидали ничего подобного и абсолютно не готовы. Фактически они разбегаются.

Бригада пошла вперед, и, перекрывая выстрелы, крики боли и ржание лошадей, над рядами загремела песня.

Вперед, доблестная армия, День славы нашей настал! Против нас Республика Водрузила кровавый штандарт. Вы слышите в наших полях Гнусные крики злодеев? Они идут, чтобы уничтожить нас, Спасайте своих жен и дочерей! К оружию, американцы! Вставайте все в строй! Пора, пора! Кровь синих Оросит наши нивы… [43]

43

В реальности это исполняли вандейцы. Существует несколько вариантов песни, и я убрал слова «католический» и «Вандея», оставив остальное.

— Что-то неправильно, — пробормотал рядом Раус, всматривающийся в разворошенный человеческий муравейник, постоянно скрывающийся за клубами порохового дыма.

— В чем дело? — резко спросил я.

— Такое впечатление, — опуская подзорную трубу и не глядя в глаза, ответил он, — что там почти нет «синих».

— Коня! — вскричал я и поднялся в седло, когда его подвели. — Резервный полк разворачивай у дороги. К ним могут подойти на помощь, мы обсуждали. Будь готов ко всему. Седьмой драгунский, за мной!