Федерализация Украины

Однако, базируясь на подобном понимании культуры, мы обязаны сделать вывод, согласно которому практически паритетное использование в общественной практике индивидуального и социального общения двух языков означает не что иное, как практически паритетное функционирование в обществе двух культур! Учитывая же, что культура не есть нечто, существующее вне и независимо от человека, придется признать и тот факт, что само украинское общество разделено на две более или менее равновеликие составляющие, или «общины», и не представляет собой относительно целостное и однородное образование, которое обычно подразумевается под обществом как таковым.

Но и этого недостаточно... Очевидно, что в настоящее время две более или менее равновеликие составляющие украинского общества находятся в состоянии «тлеющего» конфликта, практически все необходимые условия для стремительного «возгорания» которого имеются в наличии. Причем вполне могут найтись «доброхоты» по обе стороны украинско-российской границы, способные даже исключительно ради удовлетворения собственного тщеславия плеснуть бензин во взрывоопасную смесь биполярного в этносоциокультурном отношении общества. Каков же выход из сложившегося положения?

Существует не столь уж большое число вариантов разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности в Украине. Первый из них отстаивается сторонниками превращения Украины в мононациональное государственное образование. Суть его в последовательной ассимиляции всех этнических составляющих страны. Практический же путь реализации данного варианта заключается в попытке с помощью административно-директивной украинизации добиться ситуации, при которой украинский язык и украинская культура превратятся в родной язык и культуру всех жителей Украины. Второй из вариантов отстаивается сторонниками культурной федерализации Украины. Суть этого варианта сводится к тому, чтобы исторически сложившуюся этносоииокультурную биполярность официально признать и зафиксировать в соответствуюших конституционных нормах. Тем самым будет обеспечена возможность свободного параллельного развития украинской и русской (наряду с другими) культур. Практический же путь реализации данного варианта состоит в том, чтобы для начала отдать на откуп регионам вопрос о том, каким образом целесообразнее всего решать проблему «разноязычия» на их территории.

Основной недостаток первого из приведенных вариантов состоит в его недемократическом и в долговременном плане откровенно конфронтационном характере. При подобном же характере разрешения проблемы вопрос о тех, кто прав и кто не прав в конфликте, который рано или поздно будет иметь место, принципиально не стоит. Пора отдать себе отчет в том, что при конфронтационном разрешении рассматриваемой проблемы Украина будет вовлечена в катастрофу, в ходе которой она перестанет существовать не только как независимое государство, но и как относительно целостная этносоциокультурная общность.

Второй вариант разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности Украины правомерен и имеет, как известно, немало аналогов на Западе. Но и у этого варианта, несомненно, имеются недостатки. Наиболее существенный из них состоит в том, что любая форма федерализации согласно этнокультурному признаку не только фиксирует наличие более или менее отчужденных элементов общества, но и нередко стимулирует дальнейшее развитие процесса отчуждения. По крайней мере, ни Швейцария, ни Финляндия, ни Канада не могут служить примером постепенного стирания этнокультурных, включая языковые, различий у разных групп населения.

И все же вариант этносоциокультурной федерализации в складывающейся в Украине ситуации конечно же предпочтительнее, чем откровенно катастрофический вариант этносоциокультурной ассимиляции. Это очевидно! Значительно менее очевидным, но все же заслуживающим внимательного рассмотрения и анализа является еще один возможный вариант разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности в Украине. Условно мы назвали бы его вариантом этносоциокультурной интеграции.

Для того чтобы уяснить суть этого варианта, необходимо прежде всего обратить внимание на небезынтересный факт. Анализ доказывает, что в большинстве случаев как этнические русские, так и в целом русскоязычное население Украины идентифицирует себя с ее полноправными гражданами, а вовсе не с представителями некоей «русской диаспоры». Исключение в этом плане (да и то с оговорками) представляет разве что соответствующая часть населения Крыма.

А теперь соотнесем данный факт с аналогичными фактами, весьма распространенными на Западе. В большинстве стран, ориентирующихся на общепринятые этносоциокультурные эталоны западного образца, не практикуется жесткая дифференциация населения согласно национальному признаку. И не только потому, что в западном обществе широко распространена национальная толерантность. Причина здесь чаше всего более существенная. Дело в том, что человек, не относящийся по национальной принадлежности к некоей этносоциальной общности, но проживающий в сфере культурной «ауры» последней, постепенно обретает поведенческие черты, отличающие его от родовой этносоциальной общности и роднящие с вновь обретенной. Иными словами, практически любой человек, проживший более или менее длительное время в иной этносоииокультурной среде, уже не говоря о родившихся и воспитанных в ее рамках, внутренне перевоплощается. Причем это происходит в том числе и в случаях, когда речь идет об откровенно чуждых друг другу согласно признаку этносоииокультурной специфики «аурах»! Что же в таком случае говорить о ситуации, когда две равновеликие этнокультурные составляющие общества относятся к родственным этнокультурным «аурам»?...

Данный вопрос несомненно является риторическим. В настоящее время имеются многочисленные примеры, убеждающие, что не только русскоязычное население Украины, но и большинство собственно этнических русских на ее территории давно уж обрело единые с украиноязычным населением этнокультурные черты. Причем подобное этнокультурное сходство дает основание идентифицировать едва ли не все русскоязычное население Украины, включая этнических русских, в качестве органичной и неотъемлемой составляющей этносоииокультурной общности, именуемой народ Украины.

Но принимая во внимание как рассмотренный, так и ряд легко моделируемых дополнительных факторов, мы обретаем основания предположить, что при безусловно родственном, как это имеет место в Украине, характере культур и языков не идентичных, но активно взаимодействующих между собой в рамках единого социального пространства этнокультурных адептов вполне вероятно возникновение условий, при которых этнокультурное противодействие сторон будет устранено в процессе их постепенной все более тесной интеграции.

Причем следует особо подчеркнуть, что в указанном процессе нет ничего необычного. Более того, в исторической ретроспективе именно процессы, аналогичные рассматриваемому, обычно приводили к появлению мошных жизнеспособных культур, базирующихся на тесным образом интегрированных культурных составляющих. Да и вообще, чем в принципе может являться относительное этносоциокультурное целое, именуемое современным обществом, как не своеобразной равнодействующей богатой «палитры» неповторимых этнокультурных «тонов»?

Тем естественнее выглядит на этом фоне процесс стихийной консолидации народа Украины. Иной вопрос, что, как и любой стихийный процесс, последний крайне неустойчив. Придать же ему устойчивую форму протекания можно лишь в случае, если мы уясним: наиболее перспективный для Украины путь развития, пролегающий из ее реального прошлого в ее реальное будущее, то есть предполагающий последовательное движение по пути социального мира и прогресса – это путь этносоциокультурной консолидации.

Достичь же такой консолидации можно лишь в случае, если мы хотя бы в этом вопросе проявим такт, предусмотрительность и твердое стремление следовать общепризнанным в цивилизованном мире нормам этносоциокультурного общения...