Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты

Крайним выражением этой традиции стала книга генерал-майора Н.Ф. Гарнича «1812 год», впервые изданная в 1952 г. (2-е изд. — 1956 г.). Гарнич написал ее в ухарском стиле, подменяя, утрируя, извращая очевидные факты: договорился, например, до того, что русские после Бородина будто бы 11 верст преследовали французов [57] ; выходило, что Кутузов начал вдруг отступать к Москве после того, как он 11 верст гнался за разбитым Наполеоном. Вообще, Кутузов у Гарнича поднят (по сталинскому рецепту) «двумя головами выше» Барклая-де-Толли и других русских военачальников, не говоря уже о «ничтожных французах с их бездарью» — Наполеоном во главе. Хлестаковский опус Гарнича выдержал два издания и был выдвинут на соискание Ленинской премии, но затем, к чести нашей сатиры, высмеян журналом «Крокодил» [58] , что, впрочем, не помешало П.А. Жилину и Л.Г. Бескровному вновь и вновь рекомендовать его в числе достижений отечественной науки [59] .

57

Гарнич Н.Ф. 1812 год. М, 1956. С. 181.

58

Семенов М.Г. Тайны ремесла // Крокодил. 1959. № 7.

59

Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 65–66; Жилин П.А. Указ. соч. С. 13, 434.

С 1947 г. до середины 1950-х годов вся советская литература о Кутузове и о войне 1812 г. теснилась в том русле, которое контурно обозначил Сталин и проложили по сталинскому контуру Жилин, Бескровный, Гарнич [60] . При этом советские историки надзирали друг за другом, чтобы никто из них не вышел из заданного русла. Сегодня как анекдот воспринимается действительный случай, когда на заседании ученого совета историков Ленинградского университета один из профессоров упрекнул докладчика профессора С.Б. Окуня: «Товарищ Сталин показал нам, что Кутузов был на две головы выше Барклая-де-Толли, а у вас получается — только на одну» [61] .

60

См.; М.И. Кутузов. Материалы юбилейной сессии военных академий Красной армии, посвященной 200-летию со дня рождения М.И. Кутузова. М., 1947; Прунцов В.В. Бородинское сражение. М., 1947; Жилин П.А., Ярославцев А.В. Бородинское сражение. М., 1952; Червяков Д.Е. Партизанское движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 г. М., 1953; Полководец Кутузов: Сб. статей. М., 1955 и др

61

См.: Пугачев В.В., Динес В.А. Историки, избравшие путь Галилея: Статьи. Очерки. Саратов, 1995. С. 137. В 1952 г. П.А. Жилин упрекал Н.Ф. Гарнича в том, что он не сумел «показать, почему Барклай-де-Толли как полководец был на две головы ниже Кутузова» (Кутузов был выше двумя головами… // Родина. 1992. № 6–7. С. 172).

К «неподдающимся», хотя бы и мировой значимости, ученым применялись оскорбительно-жесткие меры воздействия: против них власть «спускала» с трибун, недоступных для ответной критики, своих оруженосцев — порою случайных, в научном отношении никчемных, но религиозно преданных «верхам». Так, против Е.В. Тарле был спущен С.И. Кожухов — в то время директор Бородинского музея. Его статью «К вопросу об оценке М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г.» опубликовал в 1951 году журнал «Большевик». Формально директор Бородинского музея, а фактически журнал ЦК ВКП(б), обвинил Тарле в том, что он на страницах своего классического труда «Нашествие Наполеона на Россию» (который, кстати, с 1938-го по 1945 г. издавался в СССР и за рубежом ежегодно) изобразил войну 1812 г. якобы «в кривом зеркале» и «не осветил того главного факта, что Кутузов как стратег и тактик выше Наполеона» [62] . Вслед за статьей Кожухова и в ее духе прошли обсуждения книги Тарле на ученых советах Института истории АН СССР, Московского и Ленинградского университетов.

62

Кожухов С.И. К вопросу об оценке М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г. // Большевик. 1951. № 15. С. 24.

Тарле подготовил ответ на статью Кожухова и 15 сентября 1951 г. послал его Сталину. «Для меня ясно, — писал Евгений Викторович „хозяину“ партии и страны, — что без Вашего содействия это, очень краткое, чисто деловое мое письмо в редакцию журнала „Большевик“ напечатано там не будет» [63] . Сталин такое содействие оказал. «Большевик» напечатал ответ Тарле, где на конкретных примерах показана необъективность Кожухова («систематически умалчивает о том, что я говорю, но приписывает мне то, что я и не думаю утверждать, и затем победоносно опровергает это»). Вместе с тем Тарле признал, что в его книге есть известная недооценка Кутузова, и обещал «приступить к пересмотру недочетов, ошибок и вообще прежних сложившихся мнений» о Кутузове.

63

АРАН. Ф. 627 (Е.В. Тарле), оп. 4, д. 145, л. I (копия). Подлинник этого письма Тарле с пометой Сталина «м.б. напечатано» обнаружил в РЦХИДНИ Е.И. Чапкевич (См.: Чапкевич Е.И. Пока из рук не выпало перо… Жизнь и деятельность акад. Е.В. Тарле. Орел, 1994. С. 165, 189).

Редакция «Большевика» сопроводила ответ Тарле специальным заявлением, в котором историку было строго указано на то, что он «не пересмотрел еще до конца своих ошибочных взглядов» и настаивает на своем, «вопреки фактам и документальным свидетельствам, приведенным в статье тов. Кожухова». Заявление кончалось жесткой директивой: «Редакция полагает, что академик Тарле выполнит свое обещание и даст советскому читателю новые исследования, написанные с учетом тех справедливых критических замечаний, которые были высказаны в нашей печати».

Такое заявление редакция журнала «Большевик» сделала конечно же с ведома, а может быть, и по прямому указанию Сталина, который к тому времени уже мог разочароваться в былых надеждах на Тарле как на своего придворного историка [64] . Академик Тарле был тогда уже стар (77 лет) и болен, а главное, хорошо понимал (отчасти по собственному опыту начала 1930-х годов) [65] , сколь опасно для ученого в СССР инакомыслие и непослушание. Поэтому он уступил. Уже в мартовском номере журнала «Вопросы истории» за 1952 г. появилась его статья «Михаил Илларионович Кутузов — полководец и дипломат». В ней Тарле, следуя духу времени и букве указаний ЦК, очень идеализировал Кутузова, хотя и провозгласил, как это делал прежде, истинным победителем Наполеона русский народ, который «нашел в Кутузове достойного представителя».

64

О том, как Сталин в 30—40-е годы «ухаживал» за Тарле («пожаловал» ему роскошные квартиры в Ленинграде и Москве, восстановил в звании академика, консультировался у него), см.: Чапкевич Е.И. Указ. соч. С. 95–97, 104–105, 145, 147, 158. Тарле, однако, в противоположность жилиным, гарничам и др., ни в одном из своих печатных трудов ни разу не восславил Сталина.

65

Об аресте Тарле по т. н. «академическому делу», его исключении из АН СССР и двухлетней ссылке в Казахстан подробно см.: Академическое дело 1929–1931 гг. Вып. 2. Дело по обвинению акад. Е.В. Тарле. Ч. 1–2. СПб., 1998.

Еще большие уступки конъюнктуре были сделаны в статье Е.В. Тарле «Бородино», написанной тоже в 1952 г., но при жизни автора не напечатанной (вероятно, сам Евгений Викторович находил ее конъюнктурной сверх меры). Статья была опубликована лишь в 1962 г. Здесь Тарле, вопреки своему обыкновению, подгонял факты и аргументы под заданную схему: например, чтобы представить Бородино безоговорочной, не только моральной, но и «стратегической, тактической победой русской армии и ее полководца», он утверждал, будто при Бородине «целью Кутузова было отражение наполеоновских сил и сохранение русской армии», умалчивая о том, что сам Кутузов ставил целью «спасение Москвы» [66] .

66

М.И. Кутузов. Сб. документов. М., 1954. Т. 4, ч 1. С. 106, 113, 119, 120, 130.

Итак, Е.В. Тарле уступил сталинскому воззрению на Кутузова. Уступил вынужденно, в разладе с самим собой [67] . Лишь с позиции черного юмора можно заключить, что он тогда «творчески пересмотрел свои старые взгляды» [68] . Но даже это научное покаяние не спасло Тарле от нападок сталинистов. В 1952 г. П.А. Жилин выступил с брошюрой «Великий русский полководец Кутузов», где по-кожуховски хулил суждения Тарле о Кутузове. Евгений Викторович вынужден был обратиться с просьбой защитить его от травли к секретарю ЦК ВКП(б) М.А. Суслову. «Он, — писал Тарле о Жилине, — подло, лживо, сознательно клеветнически плетет что-то о том, что я следую за фальсификаторами истории. И это после моей статьи, о которой Вы хорошо знаете. Эта гнусная выходка — часть кампании клеветы и забрасывания меня грязью, ведомой кожуховыми и жилиными» [69] . Суслов, видимо, посчитал, что «кожуховы и жилины» поработали более чем достаточно, и поручил своим чиновникам успокоить Евгения Викторовича [70] . Разумеется, вся эта двухлетняя травля великого историка отравила последние годы его жизни и ускорила его конец.

67

По воспоминаниям В. Г. Сироткина, Тарле в лекциях перед студентами 1953 г. резко критиковал свои поздние работы / / Историографический сб. Саратов, 1977. Вып. 6. С. 171–172.

68

Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. Указ. соч. С. 110.

69

Цит. по: Чапкевич Е.И. Указ. соч. С. 167. Трагикомично, что Жилин был бы вправе усмотреть «фальсификацию» именно в статьях Тарле 1952 г., написанных под давлением сверху, а вместо этого объявил «фальсификаторскими» подлинно научные труды Евгения Викторовича 30-х годов.

70

См.: Чапкевич Е.И. Указ. соч. С. 167.

В дальнейшем — при всех (впрочем, не принципиальных) переменах в политической конъюнктуре от хрущевской «оттепели» до брежневского «застоя» — идеализация Кутузова продолжалась, а нагнетали ее главным образом те же историки- сталинисты во главе с П.А. Жилиным и Л.Г. Бескровным (Н.Ф. Гарнич в 1961 г. умер). Высшим, официально признанным авторитетом среди них стал энтузиаст клеветнической кампании против Е.В. Тарле генерал-лейтенант Жилин, увенчанный лаврами члена-корреспондента АН СССР, лауреата Ленинской премии, начальника Института военной истории Министерства обороны СССР. Его конъюнктурная поделка 1950 г. «Контрнаступление Кутузова в 1812 г.» переиздавалась четырежды, разбухая в объеме и меняя названия [71] , но сохраняя и даже утрируя сталинскую концепцию (конечно, уже без ссылок на самого Сталина). Жилин и в поздних своих трудах повторял такие вздорные мифы, как выдуманный им «конфликт между Кутузовым и царским правительством» [72] или тезис о том, что в 1805 г. на полях Баварии Кутузов «возглавлял борьбу русского народа против наполеоновской агрессии» [73] .

71

Контрнаступление русской армии в 1812 г. (1953); Гибель наполеоновской армии в России (1968, 1974); Отечественная война 1812 г. (1988).

72

Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974. С. 40; Он же. Отечественная война 1812 г. С. 33.

73

Жилин П.А. О войне и военной истории. М., 1984. С. 503, 504.

Не отставал от генерала Жилина и полковник Бескровный. Задавшись целью показать, что Кутузов как полководец превосходил Наполеона, Бескровный попытался даже определить меру этого превосходства: «Кутузов был выше Барклая-де-Толли двумя головами», но «Барклай был выше любого из французских маршалов и мог тягаться с Наполеоном» [74] . Вывод отсюда напрашивался сам собой: Кутузов выше и Наполеона — тоже на две головы.

В качестве одного из доказательств превосходства Кутузова над Наполеоном у нас с 50-х годов широчайше распространилась версия, будто Наполеон «всегда (в 1812 г. тоже. — И. Т.) стремился решать исход войны в одном генеральном сражении», отличаясь тем самым (разумеется, невыгодно) от Кутузова, который понимал, что «исход войны решается не одним, а несколькими сражениями» [75] . Оплошность этой версии столь очевидна, что доверие к ней сонма историков кажется невероятной. Дело в том, что и до 1812 г. Наполеон никогда не решал исхода какой бы то ни было из своих войн в одном сражении, и в 1812 г. такой исход исключался заведомо уже потому, что перед Наполеоном (он это знал!) стояли вразброс на 800 верст три русские армии, и при всем желании он не мог встретиться с ними в одном сражении.

74

Кутузов был выше двумя головами… // Родина. 1992. № 6–7. С. 171.

75

Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956. С. 119–120; 1812 год: Сб. статей. М., 1962. С. 95; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 398, 597; История военного искусства. М., 1963. Т.1. С. 179; История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1967. Т. 4. С. 122; Окунь С.Б. История СССР: Лекции. Л., 1978. Ч. 2. С. 6; Жилин П.А. О войне и военной истории. М., 1984. С. 501; Он же. Фельдмаршал М.И. Кутузов. М., 1988. С. 297; Рязанов Н.И. М.И. Кутузов и его письма // Кутузов М.И. Письма. Записки. М., 1989. С. 544, 553. Этот перечень можно продолжить.

Труды П.А. Жилина и Л.Г. Бескровного получили в официозных кругах ярлыки фундаментальности и до смерти их авторов оставались вне критики. Впрочем, наши историки до 1990-х годов не забывали поминать добрым словом ни Н.Ф. Гарнича, ни С.И. Кожухова [76] .

По примеру советских официозных историков, искательно равняясь на них, идеализировали Кутузова наши писатели — прозаики, поэты, драматурги [77] . По-жилински представлен Кутузов и в повести Д.И. Петрова-Бирюка («весь народ» требовал в главнокомандующие «всеми любимого Кутузова»; при Бородине Кутузов «одержал крупнейшую победу» [78] и т. д.), и в романе Л.И. Раковского («вся страна говорила: только Кутузов может спасти Россию!»), и в драме Г.Д. Мдивани (здесь гордый князь П.И. Багратион встречает Кутузова, только что назначенного главнокомандующим, с подобострастной восторженностью: «С вами мы победим, Михаил Илларионович!», а при Бородине раненный, чуть не на руках Кутузова, восклицает: «Друг мой, хозяин мой…» [79] ). А поэт-орденоносец Н.И. Рыленков, развивая сталинский тезис, «подсчитал», что Кутузов как полководец был выше Барклая-де-Толли «на расстояние между Тарутином и Нижним» [80] .

76

Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. Указ. соч. С. 109, 113. Здесь (1990 год!) говорится, что Кожухов «обоснованно критиковал» ошибки Е.В. Тарле, «используя разнообразные источники, доказал» и т. д.

77

Их произведения, созданные еще до распада СССР, переиздаются и ныне.

78

Петров (Бирюк) Д.И. Сыны степей донских. М., 1959. С. 135, 203.

79

Мдивани Г.Д. Петр Багратион // Избр. произведения. М., 1974. Т. 2. С. 435, 468. Курсив мой. — Н.Т.

80

Рыленков Н.И. На Старой Смоленской дороге. М., 1969. С. 232.