Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера

И.В. Сталин, недовольный тем, что войска Южного фронта перешли к обороне, 23 января направил генералу Еременко директиву № 30025, в которой говорилось:

«Захват Батайска нашими войсками имеет большое историческое значение. С взятием Батайска мы закупорим армии противника на Северном Кавказе, не дадим выхода в районы Ростова, Таганрога, Донбасса 24 немецким и румынским дивизиям.

Враг на Северном Кавказе должен быть окружен и уничтожен, так же как он окружен и уничтожается под Сталинградом.

Войскам Южного фронта необходимо отрезать 24 дивизии противника на Северном Кавказе от Ростова, а войска Черноморской группы Закавказского фронта, в свою очередь, закроют выход этим дивизиям противника на Таманский полуостров.

Главная роль принадлежит здесь Южному фронту, который должен совместно с Северной группой Закавказского фронта окружить и пленить или истребить войска противника на Северном Кавказе.

Основные силы Южного фронта, расположенные в районе Маныча и южнее Дона, необходимо немедленно двинуть на Батайск для захвата Батайска и Азова, для перехвата основных путей отхода противника и для окружения его отходящих частей, с тем, чтобы вся техника противника осталась на месте» [261] .

261

Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка Верховного Главнокомандования: Документы и материалы. 1943 год. Т. 16 (5–3). С. 35.

Фон Манштейн, не сумев деблокировать 6-ю армию, вынужден был отбивать ожесточенные атаки войск Южного и Юго-Западного фронтов. Кроме того, ему теперь пришлось заняться и спасением 1-й танковой армии, часть сил которой 27 января была подчинена командующему группой армий «Дон».

29 января на Юго-Западном фронте в наступление перешла 6-я армия генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова, а на следующий день – 1-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова и 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко. Однако на левом крыле Юго-Западного фронта 5-я танковая армия и 8-й кавалерийский корпус втянулись в затяжные бои с подошедшими резервами врага. В тот же день фон Манштейн перевел свой штаб из Таганрога в Сталино, так как теперь решающее направление группы армий было уже не на Дону, а на Северском Донце.

31 января фон Манштейн направил телеграмму Главному командованию Сухопутных войск, в которой изложил свою точку зрения по вопросу о возможности удержания Донбасса. Он предлагал нанести удар со стороны Харькова с целью разгрома советских войск северо-восточнее города еще до начала распутицы. В случае неудачного исхода этого удара фон Манштейн считал, что невозможно будет удержать Донецкий бассейн [262] . Однако все доводы командующего группой армий «Дон» не были приняты во внимание.

262

См.: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 468.

С целью развития успеха командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин ввел в сражение на стыке 6-й и 1-й гвардейской армий подвижную группу фронта. Наступление войск правого крыла фронта поддерживала авиация 17-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации С.А. Красовского. Подвижная группа фронта силами 3-го и 10-го танковых корпусов вышла к Северскому Донцу и с ходу форсировала его в районе Красного Лимана. В ночь на 2 февраля в сражение был введен 4-й гвардейский танковый корпус. В тот же день завершилось наступление войск Донского фронта. Представитель Ставки ВГК маршал артиллерии Н.Н. Воронов и командующий фронтом генерал-полковник К.К. Рокоссовский доложили И.В. Сталину: «Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16.00 2.II.43 г. закончили разгром и уничтожение сталинградской группировки врага…В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника, боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились» [263] .

263

Цит. по: Кардашов В.И. Рокоссовский. 4-е изд. М.: Молодая гвардия, 1984. С. 309.

Победа под Сталинградом имела большое военно-политическое значение. Она внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в войне и оказала определяющее влияние на дальнейший ход всей Второй мировой войны. Советские войска захватили стратегическую инициативу и удерживали ее до конца войны. По данным К.К. Рокоссовского, в плен было взято свыше 91 тыс. солдат и офицеров. За время ликвидации котла войска Донского фронта захватили 5762 орудия, свыше 3 тыс. минометов, 744 самолета, 1666 танков, 261 бронемашину, большое количество военного имущества [264] . Генерал-фельдмаршал В. Кейтель в своих мемуарах отмечал: «Сдача Сталинграда была тяжелым ударом для нашего авторитета; истребление целой армии и сложившаяся в результате этой потери обстановка означали неудачу, созвучную с крушением нашей кампании 1942–1943 гг., несмотря на всю гениальность, с которой она была задумана. Совершенно неудивительно, что наши критики раскричались еще больше, и русские получили громаднейший стимул для ведения своей войны; мы разыграли наш последний козырь и проиграли» [265] .

264

См.: Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М.: Голос, 2000. С. 229.

265

Цит. по: Кейтель В. Мемуары фельдмаршала. Победы и поражения вермахта. 1938–1945 гг. / Пер. с англ. П.Ю. Никишова. М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. С. 227.

Фон Манштейну, несмотря на все усилия, не удалось помочь 6-й армии. Он проиграл будущим маршалам Советского Союза К.К. Рокоссовскому и А.И. Еременко. Перед командующим группой армий «Дон» теперь стояли иные задачи – удержать Ростов, Нижний Дон и Донбасс. Ему пришлось действовать сразу против войск четырех фронтов (Южный, Юго-Западный, Воронежский и Северо-Кавказский).

5 февраля 4-й гвардейский танковый корпус совместно с соединениями 3-го танкового корпуса освободил Краматорск. Подвижная группа 3-й гвардейской армии, обойдя Ворошиловград с юго-запада и запада, овладела Собовкой (5 км западнее Ворошиловграда) и перерезала железную дорогу, идущую на Сталино. Вражеский гарнизон, опасаясь окружения, стал отходить.

В этой критической для войск группы армий «Дон» обстановке генерал-фельдмаршал фон Манштейн был вызван на совещание в Ставку Гитлера. На специально присланном самолете «Кондор» фон Манштейн 6 февраля прибыл в Ставку. На совещании фюрер заявил:

– За Сталинград я один несу ответственность! Я мог бы, быть может, сказать, что Геринг неправильно информировал меня о возможностях снабжения по воздуху, и таким образом переложить хотя бы часть ответственности на него. Но он мой преемник, которого я сам назначил себе, а потому я не могу допустить, чтобы на нем лежала ответственность за Сталинград.

Тем самым Гитлер как бы снял ответственность с фон Манштейна и не стал искать «козлов отпущения».

На совещании фон Манштейн снова поставил вопрос об оставлении восточной части Донбасса. Кроме того, он коснулся вопроса о руководстве Гитлером военными действиями. «Сознавая, что такому диктатору, как Гитлер, – пишет фон Манштейн, – невозможно было отказаться от должности главнокомандующего, я попробовал подсказать ему вероятное решение, которое не затрагивало бы его престижа, но в будущем могло бы обеспечить безупречное военное руководство. Я просил его обеспечить единство руководства военными действиями назначением одного начальника Генерального штаба, которому он смог бы полностью доверять и одновременно предоставить соответствующие полномочия и права» [266] .

266

Цит. по: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 474.

Однако Гитлер категорически заявил, что не может дать такие права начальнику Генерального штаба, которые практически поставили бы его над Герингом. Последний никогда не подчинился бы начальнику Генерального штаба, даже если бы он и действовал от имени Гитлера.

По поводу оставления восточной части Донбасса между Гитлером и фон Манштейном разгорелся многочасовой спор. «Самой веской причиной, которую все время Гитлер подчеркивал, – пишет фон Манштейн, – была, по его мнению, невозможность отдать Донбасс. Он опасался влияния политических последствий, связанных с потерей этого района, важного в военно-экономическом отношении, на позицию Турции. Но прежде всего он подчеркивал значение донецкого угля для собственной военной промышленности и значение отсутствия этого фактора для военной экономики противника. Овладение донецким углем дало бы возможность русским поддерживать на настоящем уровне производство танков, орудий и боеприпасов» [267] .

267

Цит. по: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 478–479.

Итогом почти четырехчасовой дискуссии явилось согласие Гитлера на сокращение восточного участка группы армий «Дон» до рубежа Миуса.

7 февраля днем фон Манштейн вновь прибыл в свой штаб в Сталино, где его ждало неприятное известие. Войска Южного фронта, в командование которыми 2 февраля вместо убывшего на лечение генерала А.И. Еременко вступил генерал Р.Я. Малиновский, выполняя приказ И.В. Сталина, в ночь на 7 февраля начали завершающее сражение за Батайск и Ростов. Соединения 28-й армии генерала В.Ф. Герасименко ворвались в Батайск и к утру полностью освободили его. Фон Манштейн приказал 1-й танковой армии, армейским группам «Ланц» и «Холлидт» начать 9 февраля отход с нижнего течения р. Северский Донец на подготовленные позиции на р. Миус. Одновременно из района Ростова в район Константиновка, Красноармейское перебрасывались танковые дивизии.