Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера

На гамбургском процессе фон Манштейну были предъявлены 17 пунктов обвинения в «нарушении законов и обычаев войны», а не в «преступлениях против человечества». Речь шла о событиях в Польше, обращении с военнопленными, «приказе о комиссарах», убийствах евреев оперативными группами СД, расстрелах заложников, уничтожении партизан, привлечении гражданских лиц к военным работам, депортации гражданской рабочей силы в Германию и организации разрушений. Все обвинения опирались на предположение, что фон Манштейн нарушил Гаагские конвенции о ведении сухопутной войны от 1907 г. После возражения представителя защиты мистера Р. Паджета представитель обвинения вынужден был все-таки ограничить свое утверждение тем, что это соглашение содержит оговорку о всеобщем участии в международном договоре. В результате конвенции были признаны не обязательными для исполнения только де-юре. Защита в целом ссылалась не на исполнения приказа, а на исполнения «закона государства».

Обвинение придерживалось той точки зрения, что командующий в пределах своей компетенции ответственен за действия всех военных подразделений – даже тех, кто не подчинялся непосредственно его приказам. Это касается, например, СД и полицейских организаций. Обвинение утверждало, что, согласно Гаагским правилам, долг «оккупационных властей» – поддерживать общественный порядок и безопасность, и командующий армией, так как он осуществлял исполнительную власть, был представителем оккупационного правительства. По мнению обвинения, долгом командующего является защита населения от любого вреда, и он отвечает также и за иные властные немецкие структуры, в том числе и те, на которые не распространяется его власть или о чьей деятельности он осведомлен в самом незначительном объеме. Отдельным пунктом фон Манштейн был обвинен в неисполнении обязанностей.

Фон Манштейн был признан виновным в том, «что умышленно и неосторожно пренебрег своим долгом командующего, не обеспечив достойного обращения с советскими военнопленными, вследствие чего многие пленные умерли или были застрелены либо переданы службам безопасности и СС и ими убиты» [501] . Его также обвинили в том, что он санкционировал исполнение приказов Главного командования Сухопутными войсками, согласно которым красноармейцы, которые в штатском оказывались за линией фронта и не докладывали о себе в установленные сроки, рассматривались как партизаны. Кроме того, фон Манштейну предъявили обвинение в том, что он разрешал и санкционировал использование военнопленных на запрещенных и опасных работах, то есть для строительства укреплений и саперных работ [502] . Его также обвиняли в издании приказов и распоряжений о расстреле захваченных комиссаров Красной Армии.

501

См.: Манштейн Э. фон.Солдат XX века. С. 381.

502

Под «саперными работами» в данном случае подразумевается использование военнопленных для снятия минных полей.

Пункт 10 обвинения гласил: «[Подсудимый обвиняется в] совершении военного преступления. Находясь в СССР в период с 13 сентября 1941 года по 24 февраля 1943 года, он нарушил законы и обычаи войны, будучи главнокомандующим 11-й армии и группы армий “Дон”, а также свой долг как военного командующего обеспечить общественный порядок и безопасность, уважать семейную честь, права и жизнь частных лиц в пределах его компетенции. Его умышленное и неосторожное нарушение повлекло за собой уничтожение оперативной группой “Д”, состоявшей из представителей СС, СД, гестапо и других полицейских подразделений, а также войсками по его приказу, с участием указанной группы “Д”, большого количества евреев, цыган, крымчаков и других граждан СССР путем расстрела, повешения, удушения газом, утопления и другими способами в различных местах в пределах его компетенции, что доказывается девятым пунктом обвинения» [503] .

503

Цит. по: Манштейн Э. фон.Солдат XX века. С. 388.

Фон Манштейн был признан виновным и в том, что он издал приказы о принуждении гражданских лиц к труду, в частности к участию в военных операциях и соответственно на работах, непосредственно связанных с этими операциями. Кроме того, он обвинялся в том, что он «издал приказы о депортации гражданских лиц на работу в Германию», что привело к привлечению множества граждан Советского Союза к принудительному труду в рейхе. Ему также было предъявлено обвинение в уничтожении или изъятии запасов продовольствия, разрушении домов и фабрик и уводе гражданского населения.

19 декабря 1949 г. суд приговорил фон Манштейна к 18 годам заключения, в которые не засчитывались годы, уже проведенные в плену. Приговор подлежал утверждению командующим британской Рейнской армией без права обжалования. Гамбургская газета «Альгемайне Цайтунг» в этой связи отмечала:

«Немецкий народ относится к приговору фельдмаршала фон Манштейна, который вчера в первой половине дня был вынесен британским военным судом в гамбургском Дворце правосудия, так же, как и к остальным актам оккупационных властей. Бессмысленно говорить о чувствах в данной связи. Еще более бессмысленно было бы спрашивать, соответствует ли приговор и наказание, которое для 62-летнего полководца означает провести практически всю оставшуюся жизнь в заключении, принципу справедливости. Все, что можно было сказать о базе приговора Манштейна, вынесенного во Дворце правосудия, всесторонне озвучил британский защитник Паджет. Остается лишь вопрос, умен ли приговор. Как Нюрнбергский процесс, так и производство по делу Манштейна были, прежде всего, политическими актами. В данном случае имеет место не просто обвинение какого-то крупного немецкого офицера, а суд над человеком, которого английские военные обозреватели могли назвать наиболее выдающимся полководцем Второй мировой войны. Сам по себе он был частью того вермахта, чья честь является честью всех немцев, бывших солдатами в собственном смысле этого слова. Миллионы погибли ради этой чести. Еще больше людей остаются заложниками понятия немецкой солдатской чести уже после того, как они сложили оружие. После прецедента Нюрнберга вряд ли стоило ожидать оправдания Манштейна. Но, пожалуй, все немцы, которые наблюдали за процессом Манштейна, надеялись на более мягкий приговор. Подобный политический жест приветствовался бы в Германии. Его отсутствие – это факт, с которым нам придется смириться, чего не может упустить из виду ни один политически мыслящий человек. В своей длинной речи защитник, мистер Паджет, напомнил британским офицерам-судьям, что все, в чем они обвинят Манштейна, в будущем будет применимо и к английской армии. Это утверждение запомнится и немецкому народу. Приговор вынесен в то время, когда среди общественности западных государств встал вопрос о ремилитаризации Германии и положении немецкого контингента в вооруженных силах Североатлантического пакта. И, как нам хотелось бы верить, тот же вопрос обсуждается в Генеральном штабе той армии, чьи офицеры были судьями в Курио-Хаус. В данной связи осуждение Манштейна следовало бы приветствовать прежде всего, если бы, отказавшись от любых показательных процессов, удалось бы избежать выступления восточной народной полиции в хоре, скажем так – предшествующем процессу фельдмаршала Паулюса» [504] .

504

Цит. по: Манштейн Э. фон.Солдат XX века. С. 399.

Сам Манштейн после окончания процесса написал своему защитнику:

«Дорогой мистер Паджет,

я не мог написать Вам или высказать Вам свою благодарность раньше, так как из-за моего слабого английского я не мог достаточно хорошо изъясняться. Писать из-за перелома ключицы я не мог, и мне запретили диктовать. Поэтому моя благодарность так запоздала.

Я дважды прочитал Вашу заключительную речь на английском, чтобы лучше изучить подробности, и впоследствии понял, что это настоящий шедевр. Никто, кроме Вас, не смог бы провести мою защиту подобным образом. Никто, кроме Вас, не смог бы так утвердить истину и справедливость и одновременно возвысить солдатский долг и здравый человеческий разум.

Однако моя благодарность и мое восхищение распространяются не только на тот способ, которым вы вели мою защиту. Они также распространяются на человека, который бескорыстно жертвовал своим временем и не побоялся никаких испытаний, чтобы послужить справедливости. Они посвящаются человеку, которому хватило мужества представить произошедшие события такими, какими они действительно были, и противостоять враждебной пропаганде, которая, надеюсь, вскоре прекратится. Наконец, я хочу поблагодарить Вас за то, что вы так ясно выразили мысли и чувства солдата и непредвзято осветили безусловный воинский долг послушания. Я верю, что все солдаты, в любой стране, будут благодарны Вам за это, и я могу лишь надеяться на то, что они были услышаны в политических и юридических кругах.

Мне совершенно ясно, дорогой мистер Паджет, что Вы взяли на себя эту задачу не ради меня, но из желания содействовать победе справедливости и служить британской юриспруденции. Однако я надеюсь, что в течение процесса Вы не только подтвердили свои убеждения, борясь за достойную цель, но и увезете с собой в свою страну мысль о том, что Вы боролись за человека, который достоин Ваших усилий.

Что касается меня лично, то можете быть уверены, что моя благодарность Вам никогда не иссякнет.

Кроме того, я хотел бы добавить, что Ваша борьба за справедливость и ваши действия по отношению к представителю некогда враждебного Вам народа принадлежат к прекраснейшим и великолепнейшим моментам моей жизни. Это опыт, который я никогда не забуду и который вознаграждает меня за всю горечь прошедшего времени моего заключения. Будьте уверены, что бесчисленные немцы – особенно бывшие солдаты – думают о Вас с благодарностью и восхищением. Вашим участием Вы указали путь преодоления барьеров, разделяющих наши нации.

Остаюсь Вашим благодарный Манштейн» [505] .

Вскоре после оглашения приговора фон Манштейн был перевезен в тюрьму Верль в Вестфалии, где находились десять военных преступников, осужденных англичанами, в том числе генерал-фельдмаршал Кессельринг, генерал-полковники фон Макензен и фон Фалькенхорст.

Фон Манштейн снова попал в военный госпиталь для прохождения курса лечения. Здесь он имел возможность встречаться и вести беседы с Кессельрингом и фон Макензеном.

505

Цит. по: Манштейн Э. фон.Солдат XX века. С. 399–400.