Фельдмаршал Репнин

...Занятия в таком духе продолжались в течение нескольких лет. Стареющий покровитель князя всё рассказывал и рассказывал, не замечая того, что способный воспитанник год от году утрачивал интерес к его рассказам и поучениям, становился взрослее.

Однажды - это случилось в 1756 году - Репнин, как обычно, поехал в резиденцию великого канцлера на очередную встречу. Однако графа в этот раз на месте не оказалось. Секретарь сообщил, что его сиятельство отбыл в Конференцию [9] , учреждённую императрицей.

9

Конференция– совещательный орган при императрице Елизавете Петровне, который занимался наиболее важными вопросами внешней и внутренней государственной политики.

–  Он должен вернуться сюда или сразу поедет домой?

–  Должен вернуться.

–  Тогда я подожду его здесь, - решил Репнин.

Ждать пришлось долго. Он сидел час, два, а канцлера всё не было. Наконец за дверями послышались знакомые старческие шаги, а затем появился и сам хозяин резиденции. У него был необычно возбуждённый вид.

–  А, князь!..
– обрадовался встрече со своим воспитанником граф.
– А у меня для вас есть важное сообщение. Мы начинаем войну против Пруссии. Решение принято самой императрицей.
– Он повёл гостя в рабочий кабинет, усадил в кресло, после чего, оставаясь на ногах, продолжал: - Я говорил, что надобно остерегаться Пруссии? Говорил. Я знал, что прусский король Фридрих Второй не удовлетворится первыми завоеваниями. Так оно и произошло. Король ввёл войска в Саксонию, армия которой сдалась ему на милость. Как вам сие может понравиться?

О новом конфликте в центре Европы Репнин узнал двумя днями раньше из последних газет, полученных из Вены. Всё началось с Вестминстерской конвенции, заключённой ещё в январе 1756 года между Пруссией и Англией. В этой конвенции Австрия увидела для себя великую угрозу и в качестве ответного шага заключила договор с Францией, чтобы противостоять возможной агрессии. Прусского короля это не остановило, и он продолжал осуществлять задуманное. Венские газеты писали, что Саксония ему понадобилась для того, чтобы обменять её на Чехию. Мало того, он имел намерение посадить своего брата Генриха на курляндский престол в качестве герцога. Но и это было не всё. Как писали газеты, король собирался завладеть прибалтийскими землями и превратить Польшу в вассала своего королевства.

–  Своими вероломными действиями, - продолжал говорить великий канцлер, - Фридрих Второй бросил вызов и Российской империи, у которой с Австрией великая дружба имеется. Долг повелевает нам принять сей вызов. Ежели не сделаем этого, король возомнит в себе опасные намерения: усилившись в Европе, он будет потом угрожать и землям российским.

–  А кто поведёт против Фридриха русскую армию?
– поинтересовался Репнин.

–  Наш общий друг генерал-фельдмаршал граф Апраксин.

–  Вы сказали, генерал-фельдмаршал?

–  Вы удивлены тем, что назвал графа фельдмаршалом? Нет, я не ошибся. Был генерал-аншефом, а теперь милостью её величества стал генерал-фельдмаршалом, главнокомандующим русской армией.

–  И когда фельдмаршал поведёт свою армию?

–  Как только закончатся приготовления. Дел много: надо набрать рекрутов, обучить воинскому занятию, сформировать новые полки, снабдить их оружием... Как подумаешь, сколько всего нужно, голова идёт кругом... Но я вижу, - продолжал граф, - вы собираетесь ещё о чём-то спросить?

–  У меня не вопрос, а просьба. Нельзя ли попросить фельдмаршала, чтобы взял меня в армию хотя бы волонтёром?

Услышав такое, канцлер опустился в кресло, покряхтел малость и только потом заговорил:

–  Вы значитесь офицером гвардии, а судьбы гвардейцев решает сама императрица. Вам надобно получить разрешение её величества.

Вдруг он спросил:

–  Вам сколько исполнилось?

–  Двадцать два.

–  Боже мой! Как летит время! Ещё недавно я видел в вас мальчишку, и вот вам уже двадцать два года!..

–  Мне хочется испытать себя в ратных делах, - возобновил свою просьбу Репнин.
– Прошу вас, Алексей Петрович, замолвите за меня слово перед государыней.

–  Да, да, я вас понимаю, я поговорю. Думаю, государыня вам не откажет, тем более, что и на службе вас хвалят. В какой вы службе сейчас?

–  Служу полковым адъютантом в чине поручика.

–  Всё в том же Преображенском полку?

–  Так точно, в Преображенском.

–  Я поговорю. А ещё лучше, если пойдём к её величеству вместе.

–  Тогда, может быть, направимся к её величеству прямо сейчас?

–  Нет, нет, сегодня уже поздно. Государыня обычно принимает по утрам. Приезжайте ко мне завтра в десять, и мы попытаемся что-то предпринять. Думаю, государыня вам не откажет, примет непременно...

На следующий день, как и было обусловлено, Бестужев-Рюмин и Репнин встретились в десять утра и тотчас отправились в Зимний дворец. Однако этот день оказался для них «невезучим». Придворный чиновник, дежуривший в приёмной, сообщил, что государыня занедужила и никого не принимает.

–  Что же теперь будем делать?
– забеспокоился Репнин.

–  Право, не знаю. Придётся, наверное, ждать.

Пока они стояли и в нерешительности переговаривались между собой, в приёмной появилась великая княгиня Екатерина Алексеевна, супруга наследника престола. Бестужев-Рюмин обрадованно оживился.

–  Ваше высочество, - он поклонился, - позвольте представить князя Николая Репнина, сына знаменитого генерал-фельдцейхмейстера Василия Аникитича, ныне уже покойного.

Великая княгиня подала Репнину руку для поцелуя.

–  Я о вас уже много знаю, - сказала она ему, изображая на красивом лице доброжелательную улыбку.
– Видела на куртаге. В тот вечер все фрейлины на вас заглядывались.
– Заметив на лице молодого человека выражение смущения, она оставила его в покое и обратилась к великому канцлеру: - У вас к императрице дело?

Граф рассказал её высочеству о желании молодого князя вступить волонтёром в армию фельдмаршала Апраксина, которая собирается в поход против Пруссии.

–  Государыня больна и никого не принимает, - сказала великая княгиня.
– Но я постараюсь вам помочь. Я направляюсь сейчас к её величеству и могу доложить о прошении князя.

–  Вы окажете мне этим великую честь, - галантно поклонился Репнин.

–  Подождите меня здесь, ваше дело может решиться очень быстро.
– И она ушла, оставив их с дежурным в приёмной.

В ожидании возвращения княгини гости уселись за круглый столик, стоявший у окна. Бестужев-Рюмин попросил себе последние парижские газеты; что до князя Репнина, то ему было не до чтения. Снедаемый нетерпением, он поднялся с кресла и стал прохаживаться по комнате, а потом остановился у окна, обращённого к площади, где проходили занятия солдат, по форме и цвету одежды не похожих на русских. Невысокий офицер, руководивший занятиями, был страшно недоволен тем, что его подчинённые не так чётко выполняли команды поворота направо и налево, и требовал повторения упражнений снова и снова. Репнин долго смотрел, но никак не мог понять, зачем всё это было необходимо странному офицеру.