Фельдшер скорой

Этих людей победить невозможно.

* * *

Утром я буквально на десять минут заскочил в институт. Зато сделал все – и с лектором договорился, и Давида увидел. И даже пригласил его в гости. Вместе с котом. Пора возвращать скитальца на основное место жительства. Предупредил только, что жратвы дома почти нет. А Шишкина, увидев меня, свернула куда-то в сторону. Мне, наверное, переживать надо начинать. Но пока некогда. А вот Оксана Гавриловна, соседочка моя, вызывает беспокойство. Радует, что сейчас наркота не в тренде, с нее бы сталось купить у барыг пару-тройку доз и подкинуть мне.

Видать, мысли эти так и застряли на моем лице, обычно не отягощенном подобными забавами. Ибо Игорь Александрович это дело просек. И начал натуральный допрос. Понятно, что он за дело переживает в первую очередь. А если я начну думать, особенно о чем-то другом, то последствия непредсказуемы. Хотя что душой кривить? Процесс пошел, и мое отсутствие на нем уже не скажется. Разве что кое-какие подробности я еще не сообщил. Про тот же дыхательный тест, к примеру. Насчет включения в лечение ингибиторов протонного насоса и без меня догадаются, омепразол я своими глазами видел в венской аптеке. И даже купил упаковочку.

Короче, признался я. Поделился тревогой. Рассказал про Пилипчук. И про кляузу в деканат, и про донос в ментовку, и про разборки в правлении.

– Самое простое в этом деле – кооператив, – чуть подумав, сказал он. – Скажи председателю… Он на твоей стороне?

– Вроде да. Предупредил же.

– Вот и скажешь ему, что у тебя хоть и нет ученой степени, но ты принимаешь участие в важном проекте на уровне правительства. Все, без подробностей. Этого более чем достаточно. Правление ответит твоей тетке, и она должна будет успокоиться. А с остальным… Надо подумать. Не пробовал наладить с ней контакты?

– Игорь Александрович, извините, но вы пробовали наладить общение с крокодилом в зоопарке? Эта женщина… Короче, нет, не получится.

– Ладно, подумаем, что можно сделать. А вот с милицией хорошо, что так закончилось. А то засади они тебя на время следствия в кутузку… Как она там называется?

– Следственный изолятор.

– Вот, в него. Сам понимаешь, ничем хорошим это бы не кончилось. Ладно, поехали. Отличный галстук, кстати. Это ты в Вене взял?

– Ага, в аэропорту, в дьюти фри, на последние.

Помню, я читал какую-то книгу, так там одному мужчине подарили уникальный галстук – красный, в маленьких подсолнухах, а в каждом цветке – небольшое синее сердечко. В книге этот подарок произвел на персонажа неизгладимое впечатление. Вот и я это чудо галантерейной промышленности пропустить не мог, оно ударило меня в самое сердце. Красный, но не того кричащего цвета, что через десять лет придумает Версаче, и не цвета советского флага, а нежный, будто цветок. И весь в золотых запятых. Или маленьких турецких огурцах, не знаю. Словами это не описать. Короче, купил я его втихаря, потому что светить таким транжирством перед коллективом было бы равноценно признанию в шпионаже на Антарктиду.

Следующим эмоциональным ударом для Морозова была моя машина. Я его предупредил по телефону, что поедем на моей, но подробностей он не знал. Вот так, наверное, дикари реагировали на зеркальца и железные ножи. За пять минут он задал столько вопросов, что я опешил. Потом, правда, вздохнул и сказал, что о таком чуде может только мечтать. Скорее всего, он подумал, что стоит агрегат, как космический корабль. На его посту все же можно себе позволить купить что-то на колесах. Ничего, потерпите, скоро по особому разрешению на «Бугатти» ездить сможете. Или нет.

Чазова мы застали изображающим императора Гая Юлия Цезаря. Тот, согласно легендам, тоже мог заниматься несколькими делами сразу. Вот и Евгений Иванович – листал бумаги, разговаривал по телефону и пытался не разлить чай.

Нам выделили десять минут. Потом академику надо было срочно куда-то ехать. Так что времени мы не теряли. Морозов рассказал о докладе и последующей дискуссии.

– А впечатление как? – спросил Евгений Иванович.

– Наверное, больше положительное. Потом подходили, интересовались, – осторожно ответил Игорь Александрович.

– Отличное, сказал бы, – влез я в разговор. Ну а что, сидеть китайским болванчиком? Меня тоже для доклада вызвали. Надо внести свою лепту.

– На основании чего сделаны такие выводы? – Чазов поправил сползшие на кончик носа очки.

– «Джонсон и Джонсон» – раз. «Байер» – два, – начал я загибать пальцы. – Испанская «Грифолс» – три, английская «Глаксо» – четыре. Представители этих компаний в должностях от старшего вице-президента до заведующего исследовательским отделом живо интересовались нашим исследованием и готовы вложить немалые средства в разработку методов диагностики и лечения.

– Нам уже есть что им предложить? – спросил Чазов.

Ну да, если к престижу научного открытия присоединяется хоть небольшой поток валюты, то тут и статус мероприятия совсем другой. Хотя Евгений Иванович и так уже небожитель, куда ему стремиться?

– Да, – мы кивнули, да и сказали одновременно.

– Ничего. Никому. Ни слова, ни намека! Понятно? – Чазов даже привстал со стула. – Только после нас. Все разработки должны получить наш приоритет!

– Даже тупиковые варианты? – поинтересовался я. Мне бы промолчать, но раз уж зашел разговор, то лучше сразу выяснить все.

– Уже есть и такие? – удивился Евгений Иванович.

– Конечно. Но выглядят привлекательно, – объяснил Морозов. – Бактерия выделяет…

– Потом, изложите это в докладной, – отмахнулся большой начальник. Правильно, ему в мелочи вникать не по чину. На то подчиненные есть. – Сейчас ваша задача – проведение клинических испытаний. Быстренько, аккуратно. Будут проблемы – обращайтесь, будем решать.

Ну все, цели ясны, задачи поставлены, за работу, товарищи, как говорил предыдущий хозяин страны. Мы встали, попрощались и направились к выходу, но Морозов вдруг сказал:

– Андрей, подожди меня в машине, пожалуйста, мне с Евгением Ивановичем еще вопрос решить надо.

Ну и ладно, мало ли что надо обговорить профессору наедине с академиком. Мне, если честно, это не совсем интересно. Хотя для Чазова это тоже было неожиданностью: глянул он на моего коллегу весьма удивленно.

* * *

Я прожил довольно долго и видел немало. Работа такая, меня трудно удивить бегающими голыми по улице с топором в руке, связанными непосредственно с господом богом прямой телепатической связью и подвергшимися влиянию неизвестных науке лучей с помощью обычной лампы накаливания. Но сегодня судьба показала мне, что я был слишком самоуверен.