Фемида Overclock

– Один год?
– уточнил Леха.

– Один.

– Химия? Боевые психотропы?

– Боже упаси!
– мужичок всплеснул пухлыми ручками.
– Нет, нет! Никакой гадости! Никаких психотропов! Чистая наука, исключительно психология!

Леха нахмурился. Что-то было не так. Где-то был подвох... Не могло не быть подвоха - слишком красиво все получалось!

– Никаких фармакологических испытаний? Никакого вреда для здоровья?

– Не хочу вас обманывать, - погрустнел коротышка.
– Полное отсутствие побочных эффектов я вам обещать не могу. Все зависит от устойчивости вашей психики...

Смешно. Уж на что, на что, а на устойчивость психики Леха никогда не жаловался!

Потом был уютный кабинет. Мягкое кресло, аромат хороших сигарет...

– Ну вот!
– сказал коротышка, подталкивая к Алексею договор. Подпишите здесь и здесь. Быстрее покончим с формальностями и за работу!

Леха пробежал глазами документ. Наткнулся на "с законом об альтернативном прохождении заключения ознакомлен" и поднял глаза на коротышку.

– Я могу ознакомиться с законом об альтернативном прохождении заключения?..

– Конечно!
– радостно улыбнулся мужичок, вжикнул ящиком стола и хлопнул на стол увесистый том.
– Минут пятнадцать вам хватит?

Коротышка жизнерадостно хохотнул и выскочил из кабинета пить кофе.

Леха с опаской подтянул к себе бумажный кирпич и пролистнул несколько страниц. Шрифт был разный. От очень мелкого до неприлично крошечного... Леха вздохнул и попытался читать с самой первой страницы.

Хватило его минут на пять. А потом он подтянул к себе договор и, уже не читая, размашисто расписался во всех местах, где коротышка поставил галочки.

Его куда-то вели, везли... Кажется, они были в центре Москвы... Гранитный фасад... Мощные двери... Ему показалось, что он уже когда-то видел эти мощные двери... Потом были длинные, аккуратные, стерильные коридоры и запах больницы...

– А вот и ваше рабочее место!
– радостно сказал коротышка.
– Вот здесь вы и проведете следующий год.

Леха не сразу обрел дар речи. Он смотрел по сторонам, и кровь отливала от его лица.

Узкий зал. По его краям тянулись два длинных ряда кресел, какие бывают в стоматологических кабинетах. Сотни кресел. А на них полулежали... люди? Когда-то это были люди. Но сейчас это были неподвижные существа с голубоватой, как у трупов, кожей. Прикрученные к креслам, под капельницами. А их обритые черепа были вскрыты, и между пульсирующих сосудов торчали тысячи тончайших электродов...

На безвредные для здоровья психологические исследования это походило меньше всего!

– Какого...
– зашипел Леха и рванулся назад.

Но получилось у него только развернуться. Два накачанных медбрата скрутили его, как нашкодившего котенка.

– Это что!
– добродушно гудел один, пока второй прикручивал Леху к креслу пластиковыми ремнями.
– Это у нас только прихожая!

Потом была маска анестезиолога, а потом...

– Ну, вот. Теперь будешь парнокопытным мутантом, рогатый...

Леха не перебивал. Он подавленно осматривался.

Небольшая лужайка, вокруг нее кольцо из огромных валунов. Какое-то древнее святилище. Сквозь узкий проход в камнях виднелось озеро. Над ним клубились грозовые тучи.

В центре площадки алтарь - большой камень с плоской верхушкой. На нем восседал сатир и без умолку болтал...

Гордость отечественных стратеготворцев, отрада сетевых игроков всего мира... Очередной апокалипсис, конечно. Правда, не атомный. На этот раз вышедшие из-под контроля ублюдки генной инженерии.

"Генодром". Тринадцать огромных игровых зон. Впрочем, про двенадцать из них Леха мог даже не думать. И про реальность он тоже мог забыть на весь следующий год.

Весь свой срок он будет мутантом в восьмой зоне. Когда-то здесь был полигон военных, где генные инженеры разводили уродцев на нужды обороны. Когда всему миру наступил кирдык, этой лаборатории тоже кое-что перепало, и все наработки вырвались на свободу... Поэтому сейчас в этой зоне вместо козлов - сатиры, а у Лехи на груди и на лбу броневые наросты. Да и флора...

Сатир спрыгнул с алтаря, подскочил к одинокому одуванчику какого-то странного серо-стального цвета и пнул его. Звонко клацнуло, в воздухе повис затихающий металлический звон. Обычный одуванчик от такого пинка оторвался бы и улетел прочь, но этот не сломался. Даже не погнулся. Вообще не пострадал! Словно это был не цветок, а стальная спица, воткнутая в землю. Толстый стебель лишь закачался туда-сюда - быстро-быстро, размазавшись в призрачный треугольник.

Забавно, конечно... Но Лехе было не до того.

– Я не нанимался изображать мутанта, - мрачно сказал он.

– Тебя никто и не нанимал, - ухмыльнулся сатир, беззаботно мотая копытами. Пожал плечами.
– Надо было внимательнее читать, что подписываешь, рогатый.

Внимательнее читать... Да в документе была чертова прорва всяких ссылок-отсылок к разным приложениям-дополнениям!

Да и какая разница? Все-таки психологическое исследование - это вовсе не трепанация черепа с бесплатной работой на чужого дядюшку, заколачивающего деньги в сети!

– Я подписывался под участием в психологическом исследовании, - сказал Леха.

– Так это оно и есть, - сатир хихикнул, то и дело срываясь в блеянье.
– Психологический эксперимент. Как ты будешь вести себя в критической ситуации. Ну а то, что это сопряжено с пребыванием в сети и кто-то наварит на этом денег... Это все тебя не касается. Ты свою подпись уже поставил. Теперь будешь бегать и изображать монстров, парнокопытное.

– Не буду.

– Будешь, рогатый, будешь, - почти ласково сказал сатир.
– В конце концов, это же справедливо. Почему честные налогоплательщики должны оплачивать твою, вор-насильник-убивец, кормежку и содержание? Око за око, и все такое... Читал?

– Меня...
– Леха покусал губы.
– Приговор был левый.

– Ну да, ну да...
– тут же закивал сатир.
– Здесь все невинно осужденные. Некоторых, не поверишь, уже разу по пятому несправедливо осуждают. Бывает...
– Сатир хихикнул.

Леха скрипнул зубами, но ничего не сказал.

– Так что привыкай, рогатый. Око за око. Ну и с процентами, сам понимаешь, все как положено. Будешь работать частью антуража. А я тебя потихоньку в курс дела вводить буду, чтобы...

– Не буду, - оборвал его Леха.