Феникс Его Высочества

Блондин зыркнул на меня, как на червя с Лирины, схватил кучу шмотья и ринулся в помывочную.

– А он теперь с нами, - хохотнул Бобер.
– Уронил его Медведь с орбиты славы.

– За что?..
– едва слышно пробормотала я.

Дылда присел рядом и заговорщически склонился к моему уху.

– Амон пожертвовал «хозяином» ради спасения. Медведь не прощает подобных выходок. Даже спасение пятерки не сошло за оправдание.

Я неверяще округлила глаза и уставилась на приятеля.

– Из элиты Амона перебросили к нам? А ведь его должны были предложить покупателям...

Бобер, обычно хамоватый и едкий, тоже выглядел растерянным. Он подтащил табурет к моей койке и присоединился к обсуждению.

– Вместо него на торги отправился Чистюля. Наш парень спас «куколку» и доказал право быть телохранителем. Не купят сегодня - отправился в пятерку к элитчикам. О, как!

Только тогда заметила, что командира пятерки нет в блоке. Но радость за Чистюлю сменилась беспокойством за Амона.

– Он же спасал товарищей...

Бобер хмыкнул и покосился на помывочную: за закрытой дверью бывший элитчик вымещал обиду на постирушках. Громыхание тазов и громкий плеск воды сообщал, что форма будет сиять чистотой. При условии, что не застирается до дыр.

– Ты ж, вон, за Малыша вступилась, - возразил Дылда.
– И что получила?

Закусила губу и мрачно кивнула. Потом подумала и призналась:

– Я рада, что побывала на Граните. Задание помогло примириться с прошлым.

– Первая отличная новость за сегодня!
– объявил Дылда и хлопнул меня по плечу.

Потерла ушибленное место и притворно пожаловалась:

– Не думала, что вы за меня переживаете...

Парни переглянулись и дружно заржали.

– Придумала тоже, - отрезал Бобер.
– Переживали... Так, позлорадствовали.

– С другой стороны, с тобой мы сработались, - отсмеявшись, вставил Дылда.
– А к новичкам привыкать придется.

– Точняк, - поддержал его Бобер.
– Че терь с этим Амоном делать: только и жди прокола. А ты надежная, хоть и девка.

Мгновенно приобняла излишне разговорчивого друга за голову. Правой рукой прижала к себе, как родного, левой - коснулась виска. Выверенным движением надавила подушечкой среднего пальца на уязвимую точку.

Бобер шарахнулся от меня и чуть не свалился с табуретки. Прикрыл уши руками.

– У-у-у, ты че?.. Знаешь, как неприятно. Будто по мозгам пошкрябала.

– Ага, - согласилась я, - знаю.

Соскочила с постели и вальяжно прошествовала к столу. Выудила из кармана очищенные от колючек и глохидий плоды кактуса.

– Налетайте, пока добрая. Мы с Михеем все заросли облазили, собирая.

Бобер недоверчиво потыкал пальцем продолговатый ярко-оранжевый стручок и поджал губы.

– Разве на Граните че-то растет? Я думал, там одни камни.

– Внимательнее надо слушать лекции, - гаркнул Дылда.

Я взяла нож и рассекла надвое спелый плод. Внутри было много семян, перемешанных со сладкой, клейковатой субстанцией.

– Не бойтесь, не отравлю. Только косточки выплевывайте - жесткие.

Дылда фыркнул и демонстративно отвернулся.

– Я после горильих ягод с экзотикой завязал. Лучше дождусь увольнительной: сходим куда-нибудь и пожрем, как люди.

Бобер не стал настаивать. Вооружился ложкой и опробовал угощение с Гранита. Блаженно прикрыл глаза и похвалил:

– Сладко.

Ограничилась слабым кивком. Присмотрелась к Дылде и напомнила:

– Горло еще болит? Ходил к медикам?

– Да ну их, - махнул рукой тот.
– Само прошло. Лучше расскажи, как тебя Ферруго пытал. Говорят, он мастер мозги промывать.

Поежилась от воспоминаний, но распространяться о процессе не стала. Чего ребят зря пугать.

– Пойди лучше Амона кликни, - предложила Дылде.
– Раз сам не ешь.

– Еще чего, - насупился товарищ.
– Обойдется.

– Фартовая права, - неожиданно поддержал меня Бобер.
– Он терь, вроде как, с нами заодно.

– Нужны мы ему, как орден наемнику, - не унимался Дылда.
– Он уже мечтал, как навсегда избавится от наших рож. А тут такой поворот... Ненавидит он нас, вот че.

Крепко задумалась, поколебалась. Потом поднялась из-за стола и сообщила:

– Игнором мы его только обозлим. Ненавидит Амон нас или нет, но он в нашей пятерке.

Сказала и направилась к помывочной. Сердце громко ухало где-то в пятках. Мне определенно везло на абсурды: и на Граните побывала, и в руках Ферруго. теперь еще и с Амоном договариваться. Хотя, последнее обстоятельство вызывало скорее неловкость, а не панику.

Блондин самозабвенно выжимал одежду над раковиной. При этом его лицо выражало всю гамму чувств: от презрения до ненависти. Я даже вздрогнула.

– Пойдешь обедать? Я кактусы вкусные привезла...

Амон не обернулся и с яростью закинул отжатую тряпку в пустой таз. Склонился над раковиной и засунул голову под кран. Тоненький ручеек мутной воды оставлял бурые следы на его белых волосах.

– Дай побыть в одиночестве, - хрипло приказал бывший элитчик.

Подошла ближе и доверчиво положила руку ему на спину. Ободряюще похлопала.

– Ладно те, еще не все потеряно.

Амон отпрянул, как от ядовитой змеи. Сверкнул на меня глазами.

– Что ты знаешь о потерях? У меня отобрали шанс пробиться, обрести будущее...

Блондина трясло. Я искренне сочувствовала ему и попробовала утешить:

– Не горячись, ты еще можешь вернуться в элиту.

Амон схватил меня за шиворот и с силой швырнул на пол.

– Больше никогда не рискну «куколкой» ради напарников. И не лезь со своей жалостью... Оставь ее дружкам-неудачникам.

С трудом поднялась на ноги. Проглотила остатки сочувствия и оскалилась.

– Теперь ты один из нас: такой же неудачник. Не приживешься в пятерке, и Медведь вышлет тебя с Тифона. Смирись.

Амон двинулся в мою сторону: перекошенное гневом лицо, побелевшие губы. Больше он не казался красивым. Заняла боевую стойку, приготовилась отразить удар.

Дверь помывочной распахнулась, и к нам ввалился Дылда.

– Пошли, Медведь пожаловал, - с подозрением осмотрел нас с Амоном и вопросил: - Вы че тут, а?