Феникс

Ещё несколько секунд я тонула в тишине, а после уши разразил громкий, протяжный визг. Такой знакомый, словно это кричала я. А может, так и было? Вот только ответить на этот вопрос я не успела, темнота накрыла собой без предупреждения.

Последнее, что я помню, ощущение раскаленного тела, преследовавшего меня во снах.

6.2

***Эшерон***

Всю ночь мне снова снилась она. Проклятая белокрылая. Её глаза. Её губы. Её манящие изгибы. Эта мука была сродни самому садистскому издевательству, кое могло только существовать даже в Аду. Наказание заключенных казалось пустяком по сравнению с этим.

Я ощущал её касания на своей до боли раскаленной коже, улавливал дурманящий, как самый терпкий алкоголь, запах, чувствовал присутствие мощной энергетики. Сон был настоящей явью, рожденной моим изувеченным сознанием.

Проснулся словно в бреду. Кожа оледенела мгновенно, жар исчез, потонув вместе со всеми ощущениями, подаренными грезами. Реальность стала ещё большим наказанием. Желание вернуться на ту сторону было сильнее разума. Границы дозволенного крошились на глазах, как самый хрупкий хрусталь.

Ещё долгое время я лежал в кровати, прокручивая в голове весь приключившейся со мной бред, и не мог подняться на ноги. Сердце горело неистовым пламенем, с дикой, просто молниеносной скоростью разгоняя кровь и тьму по венам. Сила бушевала, как обезумевшая, слетевшая со всех тормозов, ошалевшая, словно неспокойное море.

Возбуждение было сравнимо с пыткой. Самой измучивающей, долгоиграющей, не щадящей. У неё не было тормозов, она выжимала всё до талого. Меня. Мою сущность. Моё бессмертное начало. Я стал пленником собственных нужд и потребностей.

И ладно, если бы это было на чисто физическом уровне, но нет. Всё ощущалось куда серьёзней. Мне нужна была та убогая. Я хотел её. Мой демон хотел её. До скрежета зубов. До боли в висках. До ломки костей.

От этих всех чувств я злился, ненавидел себя, призирал. В своих глазах я пал так низко, как не падал. Я считал себя предателем, уродом, но мой демон словно слетел с катушек. Всё отрицал, безумно рвался к белокрылой, позабыв обо всём.

Понимая, что если ещё хоть чуть-чуть задержусь в постели, сойду с ума. Поднялся и, не раздумывая ни минуты, направился в душ, но и холодная вода не смогла стать спасением. Ситуация усугубилась, как только она коснулась раскалённого тела.

Перед глазами снова возник образ белокрылой. Её обнаженного тела, манящих изгибов, безумно белых крыльев. Запах рома вперемешку с ароматом роз врезался в нос, выбивая последний кислород из легких. Я стал наркоманом, умирающим от ломки.

Мои чувства обострились, наполнились чужеродными, такими же безумными, как и мои. Весь этот коктейль грозился стать моей погибелью. Моим концом. Моим приговором. Титанических усилий мне стоило сдержать свою сущность и себя же самого. Таким диким, отрешенным от разума, я ещё не был. Даже после потери Эллен.

«Чёрт возьми, почему мне кажется, что она жива!?»

Как только в голове всплывает любимое имя, мне хочется опровергать реальность и её правду. Я прекрасно знаю, что Эллен давно погибла, но сущность говорит иначе. Моя Эллен жива. Где-то там она ждёт меня. Так же любит. Но где именно?

И вроде бы ответ на мой вопрос очевиден. Я хочу принимать убогую за мою малышку, и моё нутро её признает, но я не могу. Порой желаемое нельзя выдавать за действительное. От этого станет только хуже.

«Сегодня же разберусь с татуировкой. Пора избавиться от неё!»

Поставив перед собой цель, я еле как покинул душ. Не хотелось выходить из-под воды, ибо я боялся, что меня захлестнет ещё сильнее, но переживал зря. Как только она была выключена, все ощущения, удушающие меня до этого, исчезли. Растворились в воздухе. Улетели вместе с паром. Утекли с последними каплями воды.

Выйдя в комнату, избавился от влаги на теле и, не теряя времени, отправился вниз. Нужно разобраться с делами царства, а после, заняться поисками решения моей проблемы. Я устал от этих тянущих ощущений и воздействия проклятого тату на меня. Больше не выдержу его присутствия над своим сердцем.

Портал доставил меня прямо в кабинет отца. Бегло осмотрев беспорядок, я двинулся к рабочему столу.

— Ты опоздал. — равнодушно произнес отец, не удостоив меня и взглядом.

— Знаю.

— Разберись с жалобами по третьему кругу. — кивнул в сторону стопки бумаг у левого края. — Мне понадобится твое мнение по этому поводу.

— Черти до сих пор бунтуют?

— Не без этого! — скривился отец, поджав губы.

— Что опять их не устроило?

— Они убили нового князя. Я устал отправлять в это пекло своих лучших головорезов.

— Я предлагал помощь, ты сам отказался.

— Если ты примешься за это дело, в Аду на один круг станет меньше. Пепел мне в качестве земель не нужен. — хмыкнул отец, наградив меня хмурым взглядом.

— У меня есть уйма других способов. — ухмыльнулся в ответ, взяв в руки стопку с жалобами.

— Этих я опасаюсь ещё больше.

— Неужели, великий Люцифер стал бояться своего детища? — не удержался от издевки. Отец лишь хмыкнул, но ничего не сказал в ответ.

Дальше работали молча. Он разбирался с причинами потенциальной войны между подземным царством и территорией «Теней», я же тонул в сотнях жалоб рогатых, возмущенных «безрогой», не способной ни на что властью нашей семьи. Без скрежета зубов и ярости выносить это было трудно, ибо руки так и чесались утихомирить бунтующих лично. Наверное, так и сделаю. Слишком много проблем они стали порождать.

— Я тут подумал. — отложив листы, поднял уставшие глаза на отца. — Может, отправить туда Деймоса? Братец положит конец восстаниям.

— Я уже думал об этом, но два круга он не потянет.

— То есть, ты до сих пор уверен, что я потяну все девять, а он не справится и с двумя?

— Ты первенец.

— Это не аргумент.

— Ты сын своей матери. — на это я не нашелся, что ответить.

Я прекрасно знал, что дети между истинными сильнее и выносливее, нежели от обычных демонов. Я в отличие от Деймоса был именно таким. Нас с Летой родила одна мать, истинная нашего отца, Дей же стал результатом его нового вынужденного брака. Такого же, как и у меня.

После потери своей пары демон может выжить только в одном случае, если свяжет свою жизнь с другим бессмертным, способным вынести ту боль, что «потерявший» испытывал после разрыва связи. Вот так у нас появляется ещё один шанс, но он скорее наказание, чем спасение. Без своей пары мы уже не те. Бракованные куклы, лишенные жизненного стержня, чувств, эмоций.

Закончив работу, я обговорил интересующие меня детали с отцом, а после, как и планировал, перенесся в библиотеку. Хочу скорее убрать с себя это бремя, ибо уже не могу терпеть. Муки стали невыносимы.