Феникс

— Мне уже шестнадцатый.

— Всех кто-нибудь когда-нибудь любит, — вздохнула мать. — Но вот что из этого получится, предсказать трудно.

— Это неважно, — обрадовалась Айка. — Главное, чтобы любили.

Мать вернулась на кухню, а она закрыла глаза и неожиданно провалилась в узкий туннель, уходящий в бесконечность слепящей спиралью. В ушах тоненько звенело, как от бешеной скорости, когда перед глазами появился голубой вращающийся шар, контурами материков и океанских впадин напоминающий Землю. Если бы не две луны да незнакомые очертания континентов, Айка и приняла бы его за родную планету. Дважды обогнув шар, она уже было подумала, что он необитаем, хотя и покрыт лесами, и текут по нему реки, шумят океаны и моря, но, присмотревшись, поняла, что сверкающие на его поверхности рои светляков не что иное, как города. Спустившись к одному из них, с изумлением увидела, какой он игрушечный в сравнении с окружающей природой. Настоящая Лилипутия! Самые высокие дома, напоминающие небоскрёбы, не превышали размеров земного одноэтажного дома, по тротуарам ходили люди ростом пятнадцати — двадцати сантиметров, улицы были переполнены крохотными автомобильчиками. Такой город можно было бы разместить в Айкином дворе…

Сердце колотилось, когда рассматривала миниатюрные государства, расположенные в долинах громадных рек, на вершинах холмов, на лесных полянах или горных плато. Должно быть, обычное дерево казалось жителям этой планеты невообразимо огромным, не говоря уже о горе или океане.

Юка она встретила в старом парке, у маленького ручья, который ему, конечно, представлялся полноводной рекой. Крохотный мальчик в подвёрнутых до колен штанишках сидел с удочкой, закинутой в ручей, и глаза его были печальны. Айка не знала, каким образом ей вдруг стали понятны его мысли о занятиях в колледже, откуда он сбежал, его беспокойство о том, какое теперь последует наказание. Стоило ей мысленно сказать «Здравствуй!», как мальчик встрепенулся, посмотрел по сторонам и, никого не увидев, пробормотал на своём языке, который она невесть каким образом расшифровала:

— Здравствуй, а кто ты и где?

— Я далеко, ты не можешь меня увидеть. Давай дружить.

— Но кто ты? — Мальчик растерянно вертел головой.

— Я — Айка. Мне пятнадцать лет.

— А мне двенадцать. Меня зовут Юком. Ты, вероятно, из страны Синих Льдов?

— Вовсе нет. Я с планеты Земля. А как называется твоя планета?

— Альфанта, — сказал Юк, задумался и вдруг вскочил: — Как ты сказала? Откуда ты?

— Эта планета очень далеко, но моя мысль смогла прилететь сюда, и вот я разговариваю с тобой и вижу, как ты удишь рыбу. Я бы сказала, что ты ничем не отличаешься от земных мальчишек, если бы не был таким маленьким. Я в десять раз больше тебя.

— Ого! — Юк присвистнул. — И у вас все такие великаны?

— Есть и побольше. Да и я ещё подрасту.

Юк кинул удочку в траву, которая была ему по плечи, и, жадно оглядываясь, вертелся волчком в надежде увидеть незнакомку.

— А ты не можешь появляться?

Айка вздохнула:

— Нет. Этого я пока не умею. Но, может, когда-нибудь и смогу. Однако тебе легко представить меня: я ничем, кроме роста, не отличаюсь от ваших девочек. Любую из них, и тебя в том числе, я могла бы посадить на ладонь.

Юк даже зажмурился.

— У тебя такой голос, будто ты совсем рядом, — сказал он недоверчиво и взъерошил пятернёй русый чуб. Щеки его вспыхнули, глаза заблестели,

«Живая кукла!» — подумала Айка.

— Отец мне как-то сказал, что каждый может услышать голос неба, и это будет огромным событием не только в его жизни, но и в истории Альфанты. Однако этот голос может принести и беду. Поэтому я не знаю, радоваться мне или огорчаться.

— Я тебе не сделаю ничего плохого, но пока никому не говори обо мне. Ты чем-то озабочен? Когда ты удил рыбу, у тебя были печальные глаза.

— Мне нагорит. Я удрал с уроков. Надоело учиться. Я знаю больше, чем другие, и когда начинаю о чем-нибудь рассказывать, все хохочут и называют меня маленьким старичком-философом, так как я обычно говорю о том, что им неизвестно и потому непонятно. Учителя тоже морщатся. В колледже, считают они, никто не должен выделяться ни одеждой, ни умом. Я так рад, что познакомился с тобой! Нам есть о чем поговорить.

— Конечно! Я постараюсь навещать тебя почаще. Мне кажется, я уже запомнила, как надо зажмуриться и расслабиться, чтобы найти дорогу к тебе. Я ведь и по Земле передвигаюсь только мысленно, потому что ноги мои не ходят.

Юк был поражён этим сообщением не менее, чем голосом Айки. Он долго молчал, стискивая от волнения кулачки, потом сказал:

— Мне жаль тебя, но не так, как соседскую старушку Бойлу, которая уже лет двадцать лежит. Ты совсем другая. Никак не пойму, как мы с тобой переговариваемся. Ведь у нас, должно быть, и языки разные. А ты разговаривала ещё с кем-нибудь на Альфанте?

— Нет, но сейчас попробую. Подожди, я скоро вернусь.

Она заглянула в город Юка. Ей показалось странным, что все жители ходят в одинаковой одежде: на взрослых и детях, мужчинах и женщинах были серые брюки, синие куртки и полосатые шапочки с помпонами. Айка попробовала наладить с кем-нибудь связь, но ничего не получилось, и она полетела в другой город. Его жители отличались от предыдущего лишь тем, что носили синие брюки и серые куртки. Она путешествовала из города в город, из страны в страну, всюду встречала это однообразие, но ни с кем ей так и не удалось побеседовать. Тогда поспешила вернуться к Юку.

— Так и знала, что это удивительная случайность, — сказала она. — Вероятно, у нас совпадает частота мозговых колебаний.

И вот уже второй год навещает она Альфанту. Планета зачаровывала и пугала. Было невероятным, как её маленьким жителям удаётся справиться с настоящими стихиями подобными земным. Казалось, обычный ветер может смести город. Но этого не случалось: строения были продуманы так, что самые высокие «небоскрёбы» не шатались от ураганов. Куда большую опасность представляли дикие звери и птицы, против которых использовались токовые заграждения. Зимой над городами вырастали трехметровые прозрачные купола и снежинки, опускаясь на них, мгновенно таяли.

Наука и техника Альфанты развивалась своеобразно и стремительно, однако о космосе альфантцы не мечтали. Возможно, потому, что сама огромная планета была ещё недостаточно изучена и представлялась необъятной.

Не сразу поняла Айка, почему здесь так скучно одеваются. Когда же Юк кое-что растолковал, стало не но себе, и Айка от души посочувствовала своему маленькому другу: ему предстояло вырасти ничем не примечательным серым существом. То, что у Юка есть собственная индивидуальность, которую ему хотелось развивать, никого не интересовало, поэтому в раннем детстве он игрался теми же игрушками, что и сверстники, в школе читал одинаковые с ними книжки и, наверное, мыслил бы, как все, если бы не его отец Пен Улин. Под такой же, как у всех, синей курткой Пена Улина жило пылкое сердце бунтовщика, несогласного с тем, что его приравнивают к приставке для конвейера, и за лентой которого ему приходилось сидеть весь день. Быть может, виной всему были сны Пена Улина, совсем не похожие па однообразно одинаковые сны его сограждан. Когда Юк был совсем крошкой, Пен Улин на фоне программных сказок и монотонно повторяющихся видеопередач вносил сумятицу в жизнь мальчика, рассказывая свои волшебные сновидения, в которых жили совсем не похожие друг на друга люди: у каждого была своя песня, своя мечта, своя душа. Именно из этих снов Юк впервые узнал о том, что за стенами города растут огромные деревья величиной в десять самых высоких небоскрёбов, что там, в лесу, живут гигантские лисы и волки чем-то похожие на крохотных собак, бегающих по улицам города Осоко, в котором он жил. Мечтой Юка стало увидеть огромного зайца и пушистую лису и, если удастся, верхом прокатиться на волке, как он катался в детском парке на лохматом крошке пони.

Айку восхищали игрушечные животные Альфанты. Лошади там были величиной с земную кошку, самая большая собака не превышала размеров месячного котёнка, и было ясно, как отважны и дерзки мечты Юка, задумавшего покорить диких животных.

— Твои рассказы замечательней папиных снов! — говорил он Айке.

Со временем она начала замечать, как меняется не только образ мышления Юка, но и его лицо, отражая внутреннюю глубину того, что происходило с ним. Иногда было тревожно — слишком уж он отличался от своих сверстников.

В этот раз Айка нашла его на уроке. Он явно скучал, слушая нудный рассказ остроносой дамы в парике. Та говорила о давних войнах государства Липпи с соседней страной Тиро. Воевали не из-за пространств, как это часто бывало на Земле, а по каким-то другим мотивам, на которых учительница не заостряла внимания, лишь вскользь, намёком, давала понять, что когда в Липпи и Тиро накапливались силы раздражения друг против друга, происходили военные конфликты.

Юк сидел за партой рядом с черноволосой девочкой, одетой, как и все, в унылую униформу, и грустно смотрел в окно.