Феникс
Шрифт:
– Скоро полдень, – напоминает всем Боггс, и Пэйлор кивает.
– Собираемся!
Она отходит в сторону, но я догоняю ее.
– Китнисс, – начинаю я, – ее нет. Вероятно, нам следует подождать, пока она придет.
Мне неловко, что приходится говорить об этом. Однако переживания берут верх.
Командующая долго смотрит на мое лицо, изучая.
– Я заметила, что Сойки нет. Она догонит нас: таков уговор.
Чувствую себя идиотом. Она предупредила о том, что уходит. Но не меня.
– Ясно, – киваю и отворачиваюсь.
Пэйлор
– Я не спрашиваю, что происходит между вами, Пит. Но уж точно не верю в историю про несчастных влюбленных.
Несмотря на грубость ее слов, в них нет осуждения. Скорее сочувствие.
– Зато в эту историю верят люди. Некоторые уже шепчутся, что ваш брак не особенно счастливый. Но ведь никакого брака нет?
Я только беспомощно киваю, признавая правоту ее слов. Не вижу смысла лгать.
Она стоит, задумавшись на несколько минут, и снова начинает говорить.
– Рискованные у вас игры, Мелларк. И цена победы в игре не только ваши головы. Я не могу рисковать своими людьми. Думаю, Хоторну пора домой.
Я вскидываю голову от изумления.
– На войне все средства хороши! – улыбается она и уходит.
Стою не двигаясь. Что означают ее слова? Как она собирается избавиться от Гейла? Да и с чего я вообще взял, что она это сделает?
К вечеру наша колонна действительно прибывает на первую базу. Китнисс и Гейл догнали нас лишь на середине пути. Она опять выглядела довольной, и это снова ранило меня.
Нас встречают местные ополченцы, мы с Китнисс выступаем с речью для камер и к темноте расходимся. Несколько Победителей решили ночевать в казармах на относительно мягких постелях, но остальные предпочитают лагерь, похожий на вчерашний.
Я снова сплю один.
А наутро она опять исчезает. Вместе с ним.
Так продолжается несколько дней. Мы не общаемся, даже видимся редко: только когда выступаем для публики. Потом она снова уходит в светло-зеленые заросли.
Но однажды она осталась.
Я нашел ее сидящей на поваленном дереве в стороне от лагеря, грустно смотрящей в темноту леса.
Сколько дней я злился на нее? Проклинал Хоторна и обещал себе не приближаться к ней?
И вот я снова стою рядом.
– Что случилось? – спрашиваю я.
Она поднимает на меня свои большие серые глаза и произносит.
– Гейл уехал.
Что я чувствую? Радость! Счастье! Без него она не уйдет! Останется со мной!
Но ведь она не уйдет лишь потому, что ей не с кем идти.
Ей наплевать на меня! Сколько раз она это демонстрировала?!
Чем они занимались там в лесу?! Только он и она! Его губы касались ее? Она отвечала?
Сейчас я почти ненавижу их обоих.
Зачем я здесь? Развернуться и уйти!
Но я хочу знать, мне нужен лишь один ответ, и тогда все будет кончено!
– Вы вместе? – зло спрашиваю я.
Мой голос требовательный, но она молчит. Даже не смотрит на меня.
Дурак! Неужели ты продолжаешь надеяться?
Понимаю, что ответа не будет, и разворачиваюсь, чтобы
уйти.– Мы никогда не были вместе, – ее голос тихий и спокойный.
Замираю на мгновение, не решаясь покинуть ее. Но все-таки ухожу.
Уже лежа в одинокой палатке, пытаюсь унять свое безнадежно наивное сердце.
Оно снова ее простило. Оно снова ее ждет.
Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))
====== Глава 4-5 ======
POV Китнисс
Гейл обнимает меня и уходит.
Через несколько минут планолет поднимается в воздух, кружит надо мной и исчезает вдали.
Снова остаюсь одна.
В лагере шум и веселье, но мне не хочется идти к ним. Поэтому обхожу наше временное поселение стороной и устраиваюсь на поваленном дереве в нескольких метрах на краю поляны.
Я тоскую по Прим.
После того, как я ее потеряла и снова нашла, так трудно было оставить ее в Тринадцатом! Но для ее же блага лучше оставаться под защитой Койн, чем путешествовать по воюющей стране.
Нам по большей части везет: до сих пор не приходилось участвовать в боевых действиях. Но, встречая на базах раненых солдат, понимаю: пламя Революции все еще горит.
Оказавшись в Седьмом, я будто вздохнула полной грудью.
Лес! Как давно я не чувствовала запах хвои, не бегала по оврагам и не сидела в засадах, карауля оленя.
Раньше охота была моим способом выжить, теперь – способ чувствовать себя живой.
Но пойду ли я в лес теперь, когда Гейла нет рядом? Не знаю.
Шаги Пита я слышу издалека. Он тяжелой поступью приближается ко мне, ломая с десяток веток на своем пути.
Пит не создан для леса. Я поняла это еще на первых Играх, когда пыталась охотиться вместе с ним. Он тогда распугал всю дичь в округе, и мы вполне могли остаться без ужина. Пришлось поручить ему собирать ягоды, а самой уйти дальше в заросли.
Мои губы трогает легкая улыбка при воспоминании об этом. Я тогда услышала звук пушки и подумала, что Пит погиб. Как же я испугалась! И оттого сильнее была волна нахлынувшего счастья, когда оказалось, что он невредим.
Его шаги стихают, и я чувствую, что он совсем рядом со мной.
Что ему сказать?
Мне снова стыдно перед ним. Я ненавижу это чувство.
Каждый раз, когда я возвращалась с Гейлом из леса, счастливая от кружащей голову свободы, то всегда натыкалась на его глаза. Грустные, но всегда понимающие.
Лучше бы он кричал! Я ведь знаю, что ему не нравится, как много времени я провожу с Гейлом.
Но он всегда прощает меня. Зачем я ему «такая»?
– Что случилось? – спрашивает он.
– Гейл уехал, – печально говорю я и смотрю в сторону.
Уже знаю, что сейчас он начнет меня утешать и говорить, что все наладится.
В этом весь Пит: заботится обо мне, что бы я ни делала.
Но Пит молчит. Мне кажется, он злится.
Я редко видела рассерженного Пита, поэтому не знаю, как себя вести.