Феномен Андропова. 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС

При этом причины возникновения подобных внутриполитических кризисов и конфликтов можно подразделить на объективные и субъективные. По природе своей и те, и другие делятся на внешние и внутренние.

О внешних объективных и субъективных причинах, факторах и предпосылках возникновения кризисов мы еще поговорим подробнее далее. Сейчас же представляется целесообразным высказать некоторые личные соображения по поводу внутренних субъективных причин возникновения социальных и политических конфликтов в социалистических государствах.

К числу последних, как правило, относились: ослабление и извращения в воспитательной и разъяснительной работе правящих социалистических или коммунистических партий, отступления от провозглашавшихся демократических принципов и норм государственного управления, авторитарный стиль и методы руководства, просчеты и ошибки в кадровой политике и работе, недостатки и ошибки в управлении социалистической экономикой.

Причем этот перечень с 1957 по 1990 год повторялся практически неизменно с различным «фактологическим» наполнением. Что, на мой взгляд, свидетельствует, с одной стороны, о явном нежелании руководства и политической «элиты» социалистических государств реально учиться на «уроках истории», в том числе и собственных, и чужих ошибках.

С другой стороны, — о неистребимом стремлении наступать на те же самые, уже хорошо известные «грабли».

Позднее об этом феномене столь информированный автор, как бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д.Бобков напишет так: «Лидеры упивались или наслаждались властью, отбрасывая всю информацию об угрозах извне, о процессах в стране, могущих посеять недоверие к властям, нарушить стабильность в государстве.

Не только руководители государства были поражены вирусом «непобедимости». Болезнь поразила общество» [46] .

46

Бобков Ф.Д. Последние 20 лет: Записки начальника политической контрразведки. М., 2006, с. 45.

Бобков Филипп Денисович (1925 г.р.), генерал армии. Участник Великой Отечественной войны, в Действующей армии с 1942 г… В 1945–1946 годах — курсант школы военной контрразведки в г. Ленинграде. В 1946–1953 гг. сотрудник 5 управления МГБ СССР. В 1954–1955 гг. — заместитель начальника 1 отдела 4 управления КГБ при СМ СССР, в 1955–1960 гг. начальник 10 отдела ВГУ КГБ СССР, с 1961 г. — заместитель начальника ВГУ. С 15 августа 1967 г. — первый заместитель, с 23 мая 1969 г. начальник 5 Управления КГБ при СМ СССР, затем — первый заместитель председателя КГБ СССР. С 29 января 1991 г. — в отставке. Автор воспоминаний, в том числе книг «КГБ и власть» (М., первое издание 1995), Последние 20 лет: записки начальника политической контрразведки (М., 2006).

Разумеется, мой личный опыт гораздо более скромен, но данный вывод, при всей его горечи для граждан моей страны и моего поколения, представляется верным.

Но и об этих трагических и мучительных уроках нашего недавнего прошлого следует знать и помнить. Ибо пренебрежение историческим опытом означает только неизбежное его повторение именно в силу собственной неосведомленности.

Однако указанные нами обстоятельства, внутренние субъективные причины поражения социализма на современном этапе, вряд ли могут быть поставлены «в вину» социалистической теории и идеологии. Ибо они знаменуют собой именно разрыв с основными постулатами теории научного коммунизма.

Можно уверенно констатировать, что реальному социализму XX века не удалось решить главнейшей из провозглашавшихся им задач — создать, сформировать новый исторический тип гармонически и всесторонне развитой личности. Хотя относительно короткий исторический период — около 40 лет — с середины 40-х до конца 80-х годов — период проведения этого эксперимента не дает еще однозначно отрицательного ответа на вопрос о принципиальной выполнимости этой задачи.

В этой связи я достаточно настороженно отношусь к часто звучащим и сегодня призывам «сформировать новый тип личности», и еще более скептически настроен относительно возможности решения этой задачи в современных российских условиях в обозримом будущем.

Закончив подобное социо-философское отступление, вернемся, однако, к дальнейшей судьбе моего героя.

«Венгерское восстание» стало не только значительным личным испытание для Андропова, но и важнейшим событием мировой истории пятидесятых годов прошлого века.

Лучше многих информированный о сути, содержании, формах и динамике процесса вызревания социально-политического конфликта в Венгрии, Юрий Владимирович, естественно, не раз впоследствии мысленно возвращался к событиям той поры, ища варианты ответов на возникающие вопросы и проблемы в извлеченных и не извлеченных уроках тех дней.

Именно этот уникальный личный опыт и являлся подлинным и вполне объяснимым «венгерским синдромом», а не тот «страшный испуг», который, якобы, Андропов «испытывал по отношению ко всяким переменам в мире».

Отсюда главной задачей для него было не допустить неконтролируемого развития событий, чреватых тяжелыми кровопролитными последствиями.

Без понимания сути этого, трудно объективно оценивать многое из того, что имело место в истории ХХ века, в том числе и в судьбе моего героя.

Добавим при этом, что в ходе «венгерских событий» октября — декабря 1956 г. погибли 720 советских военнослужащих и около 2 с половиной тысяч венгров. При этом недопустимо абсолютно всех их записывать в «защитников народной революции», поскольку многие из них были убиты или линчеваны именно этими «защитниками».

По приговорам судов были казнены 229 активных участников незаконных вооруженных формирований «повстанцев», около 30 тысяч были осуждены. Около 130 тысяч венгров покинули страну, став беженцами.

Но тому, кто захочет упрекнуть Андропова в «приверженности тирании и тоталитаризму», зададим проверочный вопрос: а известно ли им, сколько беженцев, в официальных документах Управления по делам беженцев ООН, стыдливо именовавшихся «вынужденными переселенцами», появилось в СССР после известных событий 1992 года?

По данным названного международного органа, в 1992 г. их общее число превышало 6 миллионов граждан бывшего Советского Союза…

Впоследствии, в одном из документов ЦК КПСС, датированном 19 декабря 1956 г. подчеркивалось, что в Венгрии «международная реакция во главе с империалистическими кругами США, опираясь на хортистско — фашистские силы и прикрываясь фальшивыми лозунгами «свободы и демократии», организовала контрреволюционный заговор против венгерского народа, используя для этого недовольство значительной части населения, вызванное тяжелыми ошибками, допущеными бывшим государственным и партийным руководством…. Венгрия при помощи советских войск разгромила контрреволюционный заговор и отстояла свои социалистические завоевания».

В документе также отмечалось, что является косвенной оценкой роли Ю.В. Андропова, что зарубежные коммунистические партии рассматривают оказанную ВНР помощь в борьбе с контрреволюционным выступлением «как пример выполнения Советским Союзом своего интернационального долга в борьбе с происками империалистической реакции» [47] .

Пребывание в перенасыщенном драматическими событиями Будапеште самым непосредственным образом сказалось на семье и здоровье будущего Генерального секретаря ЦК КПСС и председателя Президиума Верховного Совета СССР.

47

См. Письмо ЦК КПСС от 19 декабря 1956 г. «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоциалистических враждебных элементов». // Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том 2. М., 2003, с. 209.

Его жена, Татьяна Филипповна, которая стала невольной свидетельницей линчевания коммуниста на улицах Будапешта, получила нервное потрясение, которое впоследствии многие годы сказывалось на состоянии ее здоровья.

А в декабре 1956 г. инфаркт настиг и посла Советского Союза Андропова, в связи с чем он был отправлен на лечение в Москву.

Однако высокая оценка советским партийным руководством — Президиумом ЦК КПСС и лично Н.С. Хрущевым по докладам А.И. Микояна, М.А. Суслова, И.А. Серова личных и деловых качеств Посла Советского Союза Ю.В. Андропова сыграла важную роль в его дальнейшей судьбе.