Феномен Бубна

— Боря, без фамильярностей, пожалуйста, садись, хочу обсудить с тобой одну тему. Кстати, ты диск с последней передачей принес?

— Да.

— Хорошо, а то я как-то не удосужился ее посмотреть. Включай.

Бульбович вставил диск в паз компьютера. Монитор ожил, показывая самого Бульбовича, который начал говорить о причудах человеческой памяти.

Директор добавил звук.

— Мы обычно представляем нашу память как кладовку, — слышался голос Бульбовича, — где по различным полкам разложена информация, которую мы когда-то сами туда заложили. Но возможно, в этой кладовке имеется информация опыта предыдущих поколений, которую закладывали не мы, и мы не можем извлекать ее сознательно. Но при определенных условиях, чаще всего возникающих при экстремальных обстоятельствах, эта информация может быть нам доступной.

На экране появляется рекламная заставка.

— Слушай, — сказал директор, — при всем твоем нежелании вернуться в прошлое ты подсознательно туда пытаешься вернуться.

— Почему ты так решил?

— Это доказывает передача, которую ты создал.

— Нет, проблемы или причуды памяти интересуют зрителя, вот я и взялся за них.

— Пусть будет так, — сказал директор, — знаешь, какой сегодня день?

— Суббота, — ответил Бульбович.

— Сегодня ровно три года, как мы с тобой познакомились. Это дело надо отметить.

— Ты сказал, — ответил герой, — идем в кабак?

— В кабак мы не пойдем, — произнес директор и поморщился, — меня моя за позавчерашний визит туда еще пилить не закончила.

— А на работе нельзя. директива.

— Совершенно верно, — ответил директор, как будто кто-то его слышал и контролировал.

— Что тогда?

— Давай ко мне. Заодно я себе прощение вымолю.

— Давай, — согласился Бульбович, — заодно мне не надо будет ужин готовить.

— Звоню жене, — сказал директор, — пусть накрывает на стол. А как Валерка рад будет.

7

Пока директор и Бульбович ехали на машине, жена директора заказала в кафе «Любава» холодные закуски, заливное и принялась готовить салат-оливье. Именно с ним в семье директора, во всяком случае, у его старших членов, было связано ощущение праздника еще с советских времен.

Когда директор открыл дверь квартиры своим ключом, раздался радостный крик его сына Валерки:

— Ур-ра, дядя Боря пришел, сейчас кроссворды разгадывать будем!

— А у самого тяма нет? — спросил отец.

— Я тебе что, — ответил сын, — компьютер, что ли?

— А дядя Боря компьютер?

— Дядя Боря лучше компьютера. Его загружать не надо, и скорость во много раз больше.

— Все как три года назад, — произнес директор.

Тут в прихожую всунулась голова жены директора.

— Через пять минут все за столом, — сказала она.

— Мы как раз закончим, — произнес сын, — размахивая газетой с кроссвордом.

— Пять минут дается тебе, чтобы помыть руки, — сказала мать, а не разгадывать кроссворды.

— Мы успеем, — подмигнул Валерке Борис.

— Конечно, успеете, — влез в разговор директор, — мама всегда торопится. Говорит, что обед будет готов через пять минут, а подает через двадцать.

— В ресторане тебе быстрее подавали? — съехидничала жена.

Так с шутками и прибаутками через десять минут все уселись за столом. Жена положила салат в тарелку сыну, налила рюмку водки гостю.

— А мне? — обиженно произнес хозяин.

— А ты позавчера свой лимит выпил, — заявила жена.

— Где?

— Тебе лучше знать, я за тобой не слежу.

— А ты следи, чтобы потом на меня напраслину не возводить, — сказал муж, сопя нарочито обиженно.

— Лена, — сказал Борис, — может, амнистируем его?

— Амнистируем, амнистируем! — закричал сын.

— А ты не вмешивайся в разговоры старших, — сказала мать, это во-первых, а во-вторых, не кричи за столом.

— Ладно, не буду, — надулся сын.

— Вот видишь, Леночка, — сказал директор, — даже сын говорит: ладно.

— А ты сыном не прикрывайся. Хорошо, только в честь нашего гостя.

Она налила рюмку мужу и произнесла:

— Ну, за встречу.

Взрослые выпили, а Валерка принялся за салат.

— Слушай, — сказал Борис, — ты говорил, что сегодня третья годовщина, как мы с тобой познакомились. И как это было?

— А я знаю, я знаю, — закричал Валерка, — папа в травме лежал, а тебя туда привезли, а мы с мамой вас навещали. Мы с тобой кроссворды в палате разгадывали.

Когда на часах было десять, родители вспомнили, что сына нужно укладывать спать. Но тот заупрямился, сказал, что должен проводить дядю Борю. Тогда и дядя Боря засобирался домой. Все семейство вышло в коридор, и начался ритуал прощания.

— Жениться тебе надо, Борис, — сказала Елена.

— А может, я уже женат, — шутливо отозвался Борис.

— Штампа в паспорте нет, значит, не женат, — безапелляционно заявил директор. Он под шумок прощания задержался возле стола и махнул пару рюмок сверх дозволенного.

— Дядя Боря, а когда мы будем разгадывать кроссворды?

— Наверное, уже в следующий раз.

Борис вышел на лестничную площадку, где его догнал директор.

— У меня идея, — сказал он, — когда тебя доставили в реанимацию, у тебя было кольцо на правой руке.

— А где оно сейчас?

— Наверное, у санитаров.

— Ну, пусть себе носят на здоровье.

— Да я о другом. Нужно провести эксперимент. Я уже продумал как.

— Не нужно.

— Почему?

— Не знаю.

— Тебе не интересно знать, кто ты?

— Не интересно.

8

Бульбович поймал такси и без приключений приехал на квартиру, которую снимал.

Квартира была однокомнатной, в прихожей возле вешалки было большое зеркало.

Он взглянул на себя в зеркало и вдруг понял, что не настроен рассматривать свое изображение. Тогда он зашел в ванную, поплескал в лицо водой, смывая впечатления сегодняшнего вечера, снова вышел в прихожую и подошел к зеркалу.

Но словно кто-то блокировал его попытки исследовать себя. В голову лезла всякая чепуха. Он вспомнил анекдот о мужике, который с похмелья разглядывает себя в зеркале. И так повернется, и так, лоб наморщит, улыбнется, нахмурится. «Федя, — раздается голос жены из кухни, — иди чай пить». — «Твою мать, Федя», — вспоминает свое имя мужик и идет на кухню.