Феномен Девы Марии или пари на беременность

Предоставляю ему самому разбираться с застежками штанов, испытывая острую необходимость провести нежной ладонью по колкому подбородку, приласкать теплую мужскую щеку. Ласкаю, одновременно притягивая его лицо, прося полноценный поцелуй. Стон нетерпения едва слышно вплетается в тихую мелодию, которая доносится до моего сознания лишь обрывками. Жар растекается по телу, ткань футболки мешает чувствовать спиной шелковистость кожи любимого. Отстраняюсь на несколько секунд, срываю ненужную вещь с себя, заставляя и Фила, сделать то же самое. Потом быстро всё возвращаем по местам – его левая рука к моей груди, правая на поясе, уже управилась с молнией на моих штанах. С блаженством прижимаюсь обнаженной спиной к его широкой груди и замираю от ощущения мимолетного счастья.

– Дальше-е… - просит он, выдыхая слово в мои приоткрытые губы.

Я внимаю его просьбе и снова кладу свою правую ладонь на его кисть. Прерывистый вздох и я начинаю рулить, двигая его руку вниз, скользнув под гладкий шелк трусиков….

Я уверенно веду к цели, лукаво поглядывая в глаза любимому мужчине, наблюдая за его реакцией. Вот его пальцы коснулись трепетных створок, и я потеряла контроль над дыханием. Остановила движение.

– Здесь...
– снова заглядываю в глаза, чтобы полюбоваться на похотливые серо-голубые искорки.

– И всё?
– насмешливо выгнул бровь, поджал губы.
– Не верю...

Меня задела эта театральная фраза. Обхватила его указательный палец и стала им растирать скопившуюся от возбуждения влагу.

– Ты думала обо мне в тот момент… – скорее утверждает, чем спрашивает. И я соглашаюсь. Да, о нём и думала.

Он перехватывает инициативу, и теперь уже сам руководит нашими движениями. Я хочу вытащить свою руку, предоставив ему развлекаться в одиночку, но он держит цепко, всё наращивая темп. Его губы в том же темпе атакуют мой рот, левая рука дразнит попеременно то один возбужденный сосок, то другой. Ток пробегает по моим нервным клеткам, разжигая чувственное пламя. Мои стоны сливаются с его стонами, моя дрожь передается ему, и я ощущаю это. Я убираю свою руку, завожу ее за спину и оглаживаю восставший член моего мужчины, прямо через джинсовую ткань. Мне хочется выпустить его на волю, приласкать.

Горячая мужская рука, оставшаяся в одиночестве, начинает выделывать что-то такое, отчего я не могу устоять на месте. Его пальцы находят клитор и начинают нежно потирать и сжимать его. Охаю и прерываю поцелуй. Я вся там, с его правой рукой. Знакомые волны начинают пробегать по телу, становясь мощнее с каждым разом.

Пальцы Филиппа проникают глубже, движения их становятся резче и несдержанней. Меня простреливает сладкой болью, не выдерживая чувственной пытки, сжимаю бедра, застывая в звенящем онемении, и в следующую секунду со стоном проваливаюсь в лавину неги. Ноги отказываются держать меня, я повисаю в руках любимого, который довольно смеется мне в макушку.

Странно, но именно в этот момент я чётко прочувствовала, что забеременела всё-таки от Филиппа, но, тем не менее, на следующее Узи иду с ним. Мне всё равно страшно. Сегодня суждено узнать пол ребёнка, и я боюсь, что в моем чуть округлившемся животе живёт девочка. Это значит, что тогда переживать мне еще до теста на отцовство. Ведь женщина может родить только женщину….

– Да перестань, - гладит мою руку Филипп. Он перебирает каждый мой пальчик, будто удостоверяясь, что их всё так же десять. – Если даже девочка, то моя! Я знаю!

Знает он. А у меня поджилки трясутся. Мы ждали до двадцати недель, чтоб наверняка увидели, кто там спрятался, у меня под сердцем. Сидим на лавке возле кабинета Узи. Прижалась к родному плечу и смотрю в любимые ласковые серо-голубые глаза, успокаиваюсь.

– Томилина! – выглядывает врач и смотрит на меня. Я не сразу понимаю, что это меня вызывают. Не привыкла еще к другой фамилии.

– Мы! – встает Фил со скамьи и тянет меня за руку.

Затаив дыхание укладываюсь на кушетку, задираю кофточку. Посмотрела на мужа и чуть не рассмеялась. Ох, любит он ласкать мой растущий живот, оберегает его и целует. А сейчас смотрит за действиями врача, будто с ревностью.

– Пол вам интересен? – спрашивает врач, и мы разом отвечаем – «Да!» - Ну что же, это… это…

Я уже хочу вскочить и потрясти доктора за грудки, за ее медлительность!

– Ма-а-льчик… Да, точно мальчонка! – выдает наконец доктор и я всхлипываю от облегчения.

– Филюшик, мальчик… - шепчу я мужу, сжимая его руку.

– Да, крошка, у нас сын!

 Может, доктор и не понимает нашей радости, но улыбается.

Ну вот, теперь нужно имя нашему мальчонке придумать! Знали бы мы, как это непросто!

Эпилог

Три года спустя…

Нашел своё семейство на пляже. Лия и Эрика загорали на лежаках, наблюдая цепким взглядом за малышнёй. Постоял, полюбовался своей крошкой. Такая красивая! И бутуз наш, совершенно голенький, так похожий на меня, сыплет белый Доминиканский песок прямо подружке на черноволосую головку. Ну, сейчас крику будет!

– Дарюшик, нельзя песочек на головку Сабине сыпать! Малыш, не надо хулиганить… - подскочила и уже хлопочет вокруг детишек Лия.

Меня еще никто не заметил, я притаился за стволом пальмы. Люблю наблюдать за любимой и нашим карапузом. Лия оказалась сумасшедшей мамашей, даже салон свой забросила. Всё свое дневное время посвящает ребёнку, ночи же мои…

– Дарюшик, ну не надо есть песок! – снова верещит моя крошка и отбирает у малыша лопатку, которая служит ему ложкой в данный момент. Тот куксится и сморщивает личико, собираясь задать ревака. Но тут Дарёнок замечает меня и моментально меняется в лице.

– Папа! – бежит ко мне, забавно подскакивая.

– Ох, ну наконец-то! Пойдем уже малышню уложим… - поднимает Эрика свою дочурку, отряхивает ее загорелые щечки от песка и смачно целует. – Папуля нас ждет дома, радость моя, приехал с дядей Филом.

– Приехал? – переспрашивает моя маленькая крестница, и тянет ручонки ко мне. Так и идем до бунгало – Дарий на моих плечах, Сабина устроилась на руке.

Наши дети родились в один день. Я никогда его не забуду. За неделю до родов Илья привез свою жену к нам, потому что ей страшно было в столичной квартире одной, а в Доминикане Эрика плохо переносила жару. Обещал приехать к родам, только никто из нас и не подозревал, что начнутся они на месяц раньше срока.

И вот однажды, теплой июньской ночью у Эрики отошли воды. Неуклюжая Лия заботливо ухаживала за подругой, придерживая свой круглый живот. Я не знал куда себя девать, паника накрыла с головой. От стонов женщины у меня все переворачивалось в душе, и я проклинал Илюху, и его бизнес, и «скорую», которая еле ползла по почти пустой улице. Так мне казалось в тот момент. Уже в приемном покое скрутило болью и мою крошку. У нее-то как раз срок подошел. Так и бегал от одного родильного зала к другому. Врачи принимали меня за папашу, у которого сразу две женщины рожали по-соседству. От их стонов и криков я потом долго ночами вздрагивал и просыпался.