Феномен хищника

Многие искали знакомых, чтобы жить вместе, в их числе был и Сергей. День за днём он пытался найти ту, чей подвиг подарил всем спасение. Пока не догадался – в раю существует особое место для героев…

* * *

Прошло чуть больше недели.

Наш крейсер достраивался, всё вроде бы шло своим чередом. Диксон, я и Светлана только начали обмениваться неизвестными друг другу приёмами боя и рукопашной схватки. В ходе общения делились, конечно, и мыслями и воспоминаниями.

Оказалось, родители Светы были таун-людьми, хоть сама девушка родилась и всю жизнь прожила в деревне. Точнее – провела там своё детство, потому что с шестнадцати лет часто бывала в торговых поездках по реке с отцом.

Василий и Василиса полюбили друг друга так сильно, что в этой жизни не захотели принадлежать больше никому. Поскольку института семьи в таунах не существовало, они бежали оттуда, чтобы жить, как им тогда казалось, «на воле». Обоим было по двадцать, и Светлана, выросшая среди дикой природы и полудиких людей, уже сейчас стала намного мудрее своих тогдашних родителей.

От неминуемой гибели влюблённых спасли зачатки эмпатии, хорошая физическая подготовка, в том числе навыки рукопашного боя, и плазмотрон из арсеналов охраны тауна: ведь оба служили в этой самой охране. Но тем не менее, и бегство и завладение оружием стали возможным лишь потому, что в этот день Василий стоял на посту, охраняя периметр.

Долгий путь по необжитым местам показал таун-людям, что обратной стороной всеобщей свободы является отсутствие какой-либо безопасности. Вероятность выживания определялась лишь соотношением сил да быстротой реакции. К этому пришлось привыкать, привыкать и ещё ко многому. Например, что воду и еду нужно ещё найти, постель соорудить, а от непогоды как-то укрыться.

Разрядник на минимальной мощности использовали в качестве лучевого ножа и молились, чтобы бесценное изделие стрейнджеров оказалось именно «вечным», как это обещали правителям инопланетные гости.

Пара уходила не вслепую – оба заранее заучили карту и местонахождение трёх деревень, которые могли стать будущим местом жительства. Учитывали, что бывшие коллеги тоже постараются вычислить наиболее вероятные направления движения беглецов, где и будут искать. Но искать – не значит найти. Влюблённые хорошо представляли возможности поисковых систем дискаев в базовой комплектации. Машины были скорее транспортные, не разведывательные и не боевые.

А с миром дикой природы отношения постепенно налаживались. Естественно, мир пробовал чужаков на зуб. Путь их был долог и не раз люди пересекали владения разных хищных животных. Однажды, рассказывал Светлане отец, в чаще неподалёку сильно затрещал валежник, послышался недовольный рёв. Путники встали спинами к дереву в три обхвата, изготовились к встрече.

Учитывая разницу в физической силе, в самом начале пути влюблённые разделили оружие по справедливости. Ему достался свежевырезанный дубовый посох, ей – плазмотрон на предплечье правой руки. Ожидая появления зверя, оба отрешились от эмоций, охватывая взглядами максимальный объём пространства перед собой и по сторонам.

Косолапый хозяин леса вывалился из зарослей прямо перед людьми – непривычный запах точно указал ему место. Завидев добычу, которая и не думала спасаться бегством, крупный бурый медведь на секунду замер. Потом взревел, поднимаясь на задние лапы, пугая немалым ростом и ощеренной пастью.

– Вася, давай, – шепнул парень.

Наедине влюблённые так звали друг друга. Она его – «Вас», он её – «Вася».

Сгусток плазмы ударил в землю прямо перед задними лапами матёрого зверя, и таун-люди узнали, почему их далёкие предки называли внезапный понос «медвежьей болезнью». Оскандалившийся агрессор тотчас же ломанул в кусты, а счастливая парочка, затаптывая огонь, давилась беззвучным смехом и зажимала носы.

В другой раз на чужаков положила глаз рысь. Ей повезло меньше из-за манеры прыгать на спину с высоты. Шестым чувством и боковым зрением Василий заметил шевеление веток, в прыжке повалил спутницу наземь, прикрывая собой. Падая, Василиса выстрелила – на землю упал лишь обугленный ком костей с небольшим количеством мяса. Слишком мощным оказался заряд.

Потом лес понял: эти люди пришли сюда жить в мире, а не палить во всё подряд без цели и смысла, как делали это летавшие на дискаях. И принял пару под сень своих пышных ветвей.

А вот в первой из отмеченных на карте деревень их не приняли. Некому было. Стояли лишь девять осиротевших домов, десятый недавно начали строить. Не успели. Теперь повсюду валялись только несвежие трупы с отрезанными ушами – мужчины и женщины, дети и старики. Многие тела без одежды и со следами садистских пыток, иные вовсе разрублены на части.

Василий и Василиса так никогда и не узнали – кто, почему лишил жизни всех этих людей. Светлана узнала только сейчас, и в глазах девушки вспыхнул яростный пламень.

Путники, поняв, что никому здесь помочь не смогут, а жить посреди кладбища невозможно, прошли по домам, собрали кое-какие полезные вещи. Все жилища убитых носили следы погрома – немудрёная мебель поломана, утварь сплошь на полу, стены в бурых пятнах запёкшейся крови. В одном из домов так и висел до сих пор на стене почерневший труп женщины с распоротым животом. У ног ссохлось крошечное тельце неродившегося ребёнка. Такой безжалостной и страшной оказалась на самом деле «свобода»…

Путь влюблённых, хоть и не устланный розами, в итоге завершился благополучно. Следующая деревня, раза в три побольше первой, оказалась жива и относительно здорова. В прошлом сезоне тут отчего-то погибли на полях все посевы, несколько жителей послабее умерли с голоду, не дотянули до следующего урожая.

Местные оказали почёт и гостеприимство вооружённым и при этом доброжелательно настроенным странникам. А после демонстрации возможностей плазмотрона с радостью согласились на то, что Василий и Василиса останутся с ними жить.

Из трёх пустующих домов они выбрали тот, что покрепче, поменьше и стоял на околице, возле самого леса. Деревенские переглянулись – оказывается, в доме до недавнего времени жила бабушка, слывшая ведьмой. Поговаривали: «Вот, померла она, и в первый же год неурожай случился. А теперь не будет дом пустовать – может, и к нам счастье вернётся…»

Нелегко таун-людям было приучаться к полудикому образу жизни. Но любовь помогла. Нередко бывает наоборот – уходит она от бытовых неурядиц да тягомотных будней, будто никогда и не было. А у «Вась» сложилось наоборот. С детства привыкнув к равенству, всю работу они делали вместе – и дом починяли, и кашу варили, и на рыбалку-охоту ходили.

Спустя год закончилось действие Василисиного контрацептива – в таунах не бывало беременных охранников, служивые женщины предохранялись. Но и забеременев, Вася не стала больше похожей на деревенскую. По-прежнему наравне с супругом выполняла любую работу, до последних дней не оставляла и тренировок. Даже стиль одежды сохранила – соорудила себе штаны на бретелях, так и ходила в штанах да рубахе. Платьев на дух не переносила.