Феномен полиглотов

Он писал, что у многих людей некоторые из необходимых для обучения способностей не проявляются до достижения совершеннолетия. Соответственно, он предпочитал обучать языку не детей, а студентов, поскольку они более дисциплинированны и более эффективно расходуют свое время. «Ребенку необходимо изучать не только язык, но и мир, зрелого человека достаточно обучать только языку», – писал он. У детей есть несомненное преимущество – они живут в мире конкретных объектов, о которых постоянно получают информацию от заботливых родителей, являющихся к тому же терпеливыми слушателями. Взрослые, живущие в царстве абстракций, могут компенсировать недостаток информации путем лингвистических наблюдений и, как подчеркивал Гуннемарк, более высокой активностью в изучении языков.

Звучит весьма разумно и даже захватывающе. Тем не менее я не вижу в этих словах объяснения тому, почему он назвал рассказы о языковых способностях Меццофанти мифами. Читал ли он работы Рассела и Уатта? Посчитал ли он их суждения слишком слабыми, а приведенные ими доказательства неубедительными?

Скепсис Гуннемарка вызван его сверхпредосторожностью, подумал я. Независимо от того, что многие рассказы о нем подаются с явным намерением произвести эффект, Меццофанти действительно имел выдающиеся способности. Кардинал знал множество языков, причем большим количеством из них владел на очень высоком уровне, а остальные мог использовать в той степени, в которой нуждался в них по роду своей деятельности.

Хорошо, давайте пока забудем о Меццофанти. Кто в таком случае был бы лучшим кандидатом на звание первого гиперполиглота в мире? В своем письме Гуннемарк прислал мне целый пантеон имен известных ему полиглотов. Это был список, который он назвал «Современные суперполиглоты»:

Юджин М. Чернявски (1912 г. р.)

Зиад Фазах (1954 г. р.)

Арво Юутилайнен (1949 г. р.)

Дональд Кенрик (1929 г. р.)

Эмиль Кребс (1867–1930)

Ломб Като (1909–2003)

Пент Нурмекунд (1905–1997)

Почему именно эти семеро? Почему среди них только одна женщина – Ломб Като [34] ? Гуннемарк не смог объяснить [35] .

Имя венгерского гиперполиглота Ломб Като стало известно мне в 1996 году, когда я прочел статью Стивена Крашена, лингвиста и эксперта в области изучения языков из Университета Южной Калифорнии. В 1995 году Крашен проходил обучение в Венгрии, где Ломб, живущая в этой стране, была довольно известна. Она являлась автором книги мемуаров под названием «'Igy tanulok nyelveket» («Как я учу языки»), впервые опубликованной в 1970 году на венгерском языке. На тот момент, когда Крашен брал у нее интервью, Ломб, которой исполнилось восемьдесят шесть лет, изучала свой семнадцатый язык – иврит.

34

Венгерские фамилии пишутся перед именем. Прим. автора.

35

Известно, что большинство знаменитых полиглотов, включая вундеркиндов, демонстрирующих выдающиеся способности к изучению языков, – мужчины. Однако это не является достаточным основанием для формирования окончательных выводов по данному вопросу, поскольку взаимосвязь между полом и талантом к изучению иностранных языков не изучена досконально. Исследователи не рассматривали связь между наличием выдающихся языковых способностей и социальным статусом, расой, этнической принадлежностью или сексуальной ориентацией. По результатам проведенного мною онлайн-опроса, среди тех, кто говорит на шести или более языках, 69 процентов – мужчины. Но это не означает, что мужчины лучше, чем женщины, приспособлены к изучению языков: вполне возможно, что мужчины просто с большей готовностью откликаются на предложения участвовать в онлайн-опросах, когда они связаны с оценкой их интеллектуальной доблести. Поэтому желание заявить о знании дополнительных языков можно рассматривать как банальное проявление мужского шовинизма. С другой стороны, в профессиях, связанных с применением хороших языковых навыков, например среди переводчиков, женщин больше, чем мужчин; возможно, это связано с тем, что переводчики, как правило, остаются в тени, а женщины более готовы к исполнению в своей работе невидимых ролей. Прим. автора.

^{Ломб Като (предоставлено Ломб Янош)}

«Что отличает Ломб Като, так это ее героическое стремление получать языковую информацию в максимально доступном для усвоения виде», – сказал мне Крашен, представляя Ломб как пример самоотверженности. Она усердно работает, не боится ошибаться и очень много читает [36] . Примечательно и то, что она заняла видное место в нише, где традиционно доминируют мужчины. Случай Ломб может служить аргументом в пользу жизнеспособности теории Крашена об овладении вторым языком, особенно центральной части этой теории – «гипотезы понятности входящей информации», – которую он впервые озвучил в середине 1970-х годов. Крашен утверждал, что люди могут изучать языки на сознательном и подсознательном уровне, при этом второе является более важным. Он говорил, что овладение языком происходит тогда, когда мы понимаем то, что читаем или слышим, а не когда говорим, пишем, запоминаем слова или учим грамматические правила. Именно таким образом дети «овладевают» своим первым языком. Этот же подход используют такие полиглоты, как Ломб.

36

Как и Гуннемарк, она считает, что дети не всегда являются лучшими учениками, чем взрослые. Она признает, что «после десяти или одиннадцати [лет]» нельзя выработать произношение, как у носителя языка, но она гордится своим акцентом: «После того как я выучила шестнадцать языков и прожила полвека в Будапеште, люди, обладающие хорошим слухом, все еще замечают, что я произношу гласные звуки типично для выходцев из южной Венгрии». Главная проблема возраста, по ее словам, состоит в ухудшении памяти, но существуют приемы, позволяющие предотвратить или предупредить это явление. Прим. автора.

В 1941 году Ломб вместе с мужем переехали в квартиру, где предыдущие жильцы, русская семья, оставили множество книг на русском. Используя начальные навыки в этом языке, Ломб, вооружившись двумя словарями, принялась расшифровывать тексты романов, постепенно овладев языком до такой степени, что смогла прочесть «Мертвые души» Гоголя. Чтобы скрыть свое увлечение от посторонних глаз, она была вынуждена прятать этот роман под обложкой венгерской энциклопедии. Позже она начала учить испанский, читая перевод книги «Джентльмены предпочитают блондинок». Иными словами, круг ее чтения не ограничивался классическими произведениями.

Подход Ломб привлекал Крашена еще и тем, что она никогда не говорила, будто своими успехами в изучении языков обязана наличию особого таланта. «Слова, которые она сказала мне на прощание, изменили всю мою жизнь, – рассказывал он в одном из интервью. – “Стивен, вы еще так молоды. У вас достаточно времени, чтобы выучить так много языков!” (на тот момент мне было пятьдесят четыре года)». После этого Крашен погрузился в изучение иностранных языков, читая французские, немецкие и испанские романы. Позднее он неоднократно выражал свое восхищение как методами, которые применяла Ломб, так и ее языковыми способностями.

В 2008 году, когда книга «Как я учу языки» стала доступна по-английски, известность Ломб вышла за пределы Венгрии. Ее проза отличается живостью, часто иронической манерой. «Одна из моих целей при написании этой книги в том, чтобы развеять мистический туман вокруг идеи “врожденной способности” к изучению иностранных языков, – заявляла она. – Я хочу исключить элемент мистики из процесса изучения языков, а также изменить сложившееся представление об исключительности тех, кому удается выучить чужой язык». По ее словам, залогом успеха является мотивация, упорство и трудолюбие. Важный момент, на котором Ломб концентрирует внимание своих читателей: «Вы должны быть твердо уверены, что вы гений лингвистики». Далее она щедро делится советами с теми, кого призывает чувствовать себя гениями. «Хорошим методом изучения языков является тот, который обеспечивает вас навыками быстрого распознавания устойчивых конструкций», – писала она. Затем вы должны довести это умение до автоматизма; для этого необходимо сталкиваться с паттернами как можно чаще. В этом, по ее словам, может помочь практика монологической речи или языковые игры, требующие, например, «подобрать максимальное количество синонимов для определенного слова». В эти игры вы можете играть сами с собой, скажем, во время длительных поездок. Несмотря на то что Крашен представлял Ломб прежде всего как читателя («доктора Ломб, без сомнения, можно назвать фанатом чтения», – писал он), она сама в своих мемуарах подчеркивает важность разговорной практики, даже если разговор ведется с самим собой. «Когда я говорю сама с собой, я точно знаю, что собеседника не будут нервировать мои запинки, громоздкие грамматические построения и пробелы в словарном запасе», – писала она. Кроме того, она настоятельно призывала читателей стремиться к исправлению ошибок.

(Крашен в разговоре со мною заметил, что, согласно его гипотезе «понятности входящей информации», монологи и другие подобные виды упражнений не приносят большой пользы. Другие эксперты, напротив, отмечали их важность, утверждая, что они способствуют достижению автоматизма путем укрепления нейронных связей. Кроме того, такие упражнения заставляют изучающих язык обращать внимание на грамматические конструкции, причем в режиме реального времени. Один из исследователей заметил, что эти два подхода к изучению языка столь же различны, как наблюдение за игрой ведущих теннисистов и собственные попытки повторить увиденные приемы обращения с мячом.)

Не заморачивайте себе голову грамматическими правилами – таков еще один совет от Ломб: «Может статься, что в своей жизни вы раньше столкнетесь с НЛО, чем с какой-нибудь сложной грамматической конструкцией». Смысл этого послания ясен: сложная терминология только мешает, поэтому просто не обращайте на нее внимания. «Учитесь грамматике от языка, а не языку от грамматики», – писала она. Можно только представить, какую реакцию этот совет вызовет у тысяч преподавателей иностранных языков.

Теория Крашена не содержит ответа на вопрос, сколько иностранных языков способен выучить человек. Однако исходя из того, что она допускает возможность изучения языков на протяжении всей жизни, искомое число стремится к бесконечности. Тем не менее Ломб, у которой явно не отмечалось дефицита желания к освоению новых языков, питала особое пристрастие только к пяти из них. Очевидно, что пределы все-таки существуют. Русский, английский, французский и немецкий языки «живут во мне одновременно с венгерским», – писала она. Под «живут внутри» она подразумевала способность «с легкостью переключаться между любыми из этих языков, от одного слова к другому». Здесь свою роль сыграл возрастной фактор: венгерский, немецкий и французский она начала изучать еще в раннем возрасте. Остальные пришли позже. Английский она выучила в возрасте двадцати четырех лет, русский – в тридцать два года. Ей требовалось примерно полдня, чтобы освежить в памяти другие языки (итальянский, испанский, японский, китайский и польский) и затем использовать их.

Когда я рассказываю об этом, некоторые восхищаются: «Надо же! Ей нужно всего полдня на активацию языка!» Других удивляет ее уверенность и работоспособность в столь зрелом возрасте. Меня же больше всего поразило ее признание в достижимости языкового предела. Она не оговорила это нехваткой времени для практики. Она не ссылалась на отсутствие возможности путешествовать. Она вообще не назвала никаких причин. И тем не менее она считала, что ограничение существует.

Ее часто спрашивали: «Возможно ли знать шестнадцать языков?»