Фенрир. Тетралогия

– Прекрати… Сыновьи косяки никак не умаляют отцовскую любовь. Хоть мы с тобой и стали видеться ещё реже…

– Знаю… Надо выбраться куда-нибудь, когда вся эта нервотрёпка закончится.

– В Париж не хочешь сгонять на выходные? Вика спрашивала о тебе.

После развода Давыдова-старшего Фенрир быстро поостыл в своих симпатиях к Вете и был уверен, что она снова предала его отца и снова сбежала, лишив общения с дочерью. Да и сам Андрей оказался в ловушке отцовского разочарования в семье. Макс окончательно ушёл в работу с головой, а его старший сын подвис в каком-то ледяном вакууме и вынужден был приезжать в «Феникс» как бы на тренировки, но фактически – чтобы банально хоть иногда ловить крохи отцовского внимания.

Многие заметили это. Но «Феникс» постоянно сотрясали то потери, то общественное порицание, то жёлтая пресса. Андрей долго чувствовал себя лишним, какой-то вечной смешливой помехой под ногами у серьёзных опасных мужчин. Но деваться всё равно было некуда. Зато мышечная масса на тренировках в компании наёмников набиралась активно и без каких-либо особенных усилий.

Наконец, Лера, в очередной раз наткнувшись на уснувшего прямо в офисе старшеклассника, вызвала Макса на серьёзный разговор и непримиримо озвучила всё, что он и сам понимал, но упорно отгораживался. Немного придя в себя, Давыдов-старший признал вину и постарался восстановить отношения с сыном. Происходило это со скрипом, причём с обеих сторон. Как будто трещина в фундаменте их маленькой семьи была настолько глубокой, что ремонту не поддавалась.

В Париж Андрей соглашался ездить только ради сестры. По какой-то непонятной причине она его жутко любила и всегда ждала в гости. Вета же, так и оставшись одинокой, вела себя при нём скромно и неловко, будто точно знала, как глубоко он разочарован.

– Ну, почему бы и нет…

– Она будет очень рада. Я закажу билеты.

– Хорошо…

– Всё, не опаздывай. Вчера день встречи и переговоров прошёл идеально. Наши парни – просто красавцы. На голову выше своих «коллег». Видимо, речи Леры не проходят зря.

– Ты сомневался? Зря что ли нас все дерьмом поливают? Это прерогатива лучших.

– Согласен. До встречи в Гребнево.

– Пока, пап.

Андрей быстро принял прохладный душ, прошёлся жёсткой щёткой по бороде, уложил её и свои буйные волосы с фиксатором. Сверху на белую майку затянул облегчённый бронежилет, пристегнул защитные пластины на бёдра, надел портупею, костюм, воткнул наушник в левое ухо, потом вспомнил про биодатчики.

– Блин…

Он расстегнул пиджак и рубашку. Если первый датчик на грудные мышцы над сердцем получилось приклеить быстро, то со вторым рядом с печенью пришлось помучиться.

– Вроде всё.

Проверив два служебных Глока, Фенрир напоследок глянул на себя в зеркало, прищурился, показал сам себе язык и спустился на парковку.

* * *

– Оружие на стол.

Андрей и ещё двое охранников, стоя в холле дома Леи, выложили свои пистолеты. Герман просканировал заводские номера, вытащил обоймы и зафиксировал полноту наполнения каждой.

– Проверяем отпечатки.

Каждый по очереди брал своё оружие в руки, и Водолей помечал в планшете принадлежность пистолетов, как только на них срабатывали зелёные датчики отпечатков пальцев.

– Левша что ли?

– Амбидекстр.

В отличие от остальных Андрей обычно стрелял и бил левой рукой. Хотя писал и ел правой. Толчковой ногой тоже была левая.

Герман саркастично закатил глаза, но ничего не ответил.

Лея спустилась со второго этажа в классическом жакете молочного цвета и тёмно-синем платье по фигуре до колена. Весь её наряд был скроен так, чтобы скрыть наличие тонкой сверхсовременной брони. На ногах были изящные светло-бежевые лодочки. Строгий пучок добавлял её лицу пару лет возраста, но румяный здоровый цвет кожи всё так же намекал на юность.

– Я готова…

– Стартуем. Расчётное время прибытия в Гребнево – без четверти полдень.

Покинув дом, они впятером бодрым шагом добрались до вертолётной площадки, где их уже ждали две чёрные сиявшие на солнце металлические птицы: одна для пассажиров, вторая – для прикрытия.

Лея оказалась напротив Фенрира, и тот сразу заметил её бледность.

– Всё в порядке?

– Да. Я не люблю вертолёты…

– Полёт будет коротким.

– Знаю… Просто… Ладно.

Андрей вопросительно приподнял брови.

– Маму не успели доставить до госпиталя именно на вертолёте. Дурные ассоциации.

Поймав на себе угрожающий взгляд Германа, Давыдов медленно моргнул и снова посмотрел на Лею:

– Мне жаль.

Она еле заметно кивнула и попыталась изобразить улыбку.

Через двадцать минут в наушниках раздался голос пилота, извещавший о посадке на территории усадьбы, где должны были пройти заключительный раунд переговоров, подписание очередных международных соглашений, совместных инвестиционных, экологических и стратегических проектов, а потом – неформальный президентский ужин при участии первых леди, супругов женщин-президентов и Леи.

Пока главы государств были заняты рабочими вопросами, для членов их семей предполагалась экскурсия по территории усадьбы и небольшая выставка картин кисти талантливых воспитанников нескольких детских домов. Их работы можно было приобрести, а вырученные средства направлялись частично авторам на накопительные счета до совершеннолетия, а частично – на дополнительное содержание этих учреждений.

– На всём маршруте экскурсии расставлены агенты. Мы движемся в отдалении, в камеры репортёров не лезть. То же самое касается выставки, – Герман раздал всем телохранителям специальные очки. – Напоминаю. Фиксируем и докладываем обо всех, чья температура тела выше 36,9 градусов. На термосканере это тёмно-оранжевый цвет. Но вы и так поймёте. Он подаст вам сигнал, замигав при наведении на объект. Сканер металлов срабатывает при общей массе от трёхсот граммов и площади более двадцати квадратных сантиметров. Сканер композитных материалов пока ещё в тестовом режиме. Может зафиксировать, а может и нет. И, естественно, следим за лицами. Всеми. Без исключений. Как говорит наш доблестный Денис Морозов, «если вам показалось, значит, вам не показалось!»

* * *

Андрей, идя позади процессии важных персон, внимательно поглядывал на своих «коллег» из других стран. И действительно, отличить телохранителей от наёмников не составляло для него особого труда. Первые всегда выглядели как истинные стражники: глаза беспрерывно обозревали пространство в поисках угрозы и периодически возвращались к объекту охраны. Стремительное движение зрачков было видно даже сквозь стёкла линз.

Вторые, словно хищники на охоте, подолгу фокусировались на заинтересовавших их объектах, въедаясь в каждую черту лица, в элементы мимики и прочие индивидуальные особенности.

В этот день было достаточно ветрено, поэтому термодатчики стабильно утверждали, будто процессия и сопровождение «остыли» до 35,5 градусов.

Оружие определялось у всех агентов в согласованном количестве. Но Фенрир всё же ощущал в воздухе какое-то призрачное напряжение. И связано это было не с его собственными волнениями.

В самом начале экскурсии к Лее подошла жена французского президента. На вид ей было не больше тридцати, и среди всех присутствующих они с Леей были самыми юными участницами встречи. Изабель Марсели в качестве первой леди приехала в Россию уже в четвёртый раз, поэтому с Леей была условно на дружеской ноте и что-то периодически ей тихо нашёптывала. Девушка так же тихо отвечала, и они одновременно улыбались, сдерживая смех.