Фэнтези-2005. Выпуск 2

— Может быть, выиграл, а может, проиграл, — бормотал он себе под нос. — Может быть, ответил, а может, и нет… Слушай, Душительница, я кажется, придумал. Все дело в третьей загадке. Я должен загадать тебе такую загадку, на которую не только ты не сможешь дать однозначный ответ…

Сфинкс озадаченно взглянула на него.

— Это будет загадка, на которую и я не смогу ответить точно, — вдохновенно продолжал Эдип. — Тогда мы оба окажемся в состоянии «может быть», понимаешь? Никто не выиграет и не проиграет, никто не получит награды и не понесет наказания. Ну, мудрейшая, правда, я хорошо придумал? И тебе умирать незачем, и мне позориться не придется…

— Умник, — скривилась Сфинкс, но от провала на всякий случай отодвинулась. — Много тут таких умников было. Спрашивали меня и о том, когда свету конец, и почему рыбке зонтик не нужен… только это все не считается. Загадка обязательно должна иметь решение. Значит, кто-то непременно должен его знать…

Эдип нахмурился, но лишь на минуту. Вскоре взгляд его прояснился, и он как-то по-новому, оценивающе, взглянул на свою соперницу. От этого взгляда Сфинкс неожиданно для себя покраснела, чего не делала уже добрую сотню лет.

— Сдается мне, красавица, что это для нас не помеха. А теперь, будь добра, помолчи и послушай меня внимательно…

— Было ли состязание честным? — мрачно спросил Креонт, царь Фиванский. — Были ли соблюдены все условия?

Стоявший перед троном Леокай для солидности задумался и даже поскреб заскорузлым пальцем в затылке.

— Было, государь, — решился он наконец. — Три загадки загадало чудовище герою, и на все три он ответил. Трижды герой вопрошал чудовище и дважды получил ответ…

— Так что ж ты, дубина, говоришь, что условия соблюдены? — взвилась сидевшая слева от царя Иокаста. — На один-то вопрос чудище, получается, не ответило?

— Выходит, так, — признал Леокай.

— Тогда почему оно до сих пор живое? И мало того, что живое, — торчит посреди царского двора, всех до икоты пугая!

— Так ведь и герой жив, царица, — урезонил ее Леокай. — Может, вы его послушаете? Я-то человек простой, а он вам все вдругорядь объяснит…

— Пусть Эдип говорит, — согласился с ним царь Креонт. — Слуги, введите героя.

Вводить, впрочем, никого не понадобилось. Эдип вошел сам, будто дожидался под дверью. Выглядел он изрядно помятым, сильные загорелые руки были покрыты кровоточащими ссадинами, на шее темнело подозрительное пятно.

— Ответь нам, герой, — повелел царь Фиванский. — Чем завершилось твое состязанье со Сфинксом? Твоей ли победой?

— Видишь ли, царь, — Эдип смотрел на старого правителя открыто и честно, старательно не замечая взглядов, которые бросала на него Иокаста, — состязание наше еще не закончилось. Последняя загадка, которую я задал Сфинксу, не может быть решена ни сегодня, ни завтра. Но, так как ответ на нее существует, хоть неизвестен до времени, условия соблюдены.

— Значит, оно проиграло? — вкрадчиво спросила Иокаста.

Эдип помотал курчавой головой.

— Нет, светлейшая царица. Об этом нельзя судить, пока не исполнится срок.

— Стало быть, ты проиграл? — грозно нахмурился Креонт.

— И это неверно. Ни Сфинкс, ни я этого покамест не знаем. Потому-то мы оба и живы.

— А когда станет ясно, кто выиграл? — не унималась Иокаста.

Эдип задумался.

— Точно не скажу, царица. Однако почти наверняка раньше, чем через год.

— Год? — взвизгнула Иокаста. — И что, весь год это страшилище будет жить в наших Стовратных Фивах? Не лучше ли было в заброшенном храме остаться?

— В храме не выжил бы я, — пожал плечами герой. — Там есть совсем нечего, кроме летучих мышей. Однако теперь я вижу, что и в Фивах, славных своим гостеприимством, нам не рады. Скре-пя сердце прошу вас, о царь, и ты, светлейшая царица, разрешения покинуть пределы вашего славного города вместе с моей соперницей, чтобы закончить состязание вдалеке от населенных мест.

Креонт пощипал густую бороду.

— Странное дело, — сказал он. — Много я видел героев, но никто из них не отличался такой покорностью судьбе, как ты, юноша. Вольно ж было загадывать Сфинксу загадку, ответ на которую тебе самому неизвестен… Что ж, если это желанье твое, то иди. Сфинкса-чудовище, погубившее многих фиванцев, ты от стен городских уведешь, и то счастье…

— Да пусть катится! — поддержала его раскрасневшаяся от злости Иокаста. — Далеко ли вот только уйдет на опухших своих он ногах?

«Эх, мама, — подумал Эдип, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Знала б ты, от какого позора я тебя избавляю…»

— Да благословят вас боги, — поклонился он вежливо. Повернулся и, подмигнув Леокаю, пошел к выходу, демонстрируя царю и царице широкую расцарапанную спину.

Сфинкс сидела посреди опустевшей городской площади, неподвижная и величественная, как статуя. Из переулков, с безопасного расстояния, глазели на чудовище бесстрашные фиванские дети.

— Все получилось, — сообщил Эдип, подходя. — Можем двигаться в путь, красавица.

Сфинкс расправила заботливо вычищенные, блестевшие на солнце крылья и несколько раз хлопнула ими по воздуху, будто раздумывая, не полететь ли ей. Потом нехотя сложила их за спиной и с кошачьей грацией поднялась на ноги.

— Все-таки люди глупы. Неужели так сложно было догадаться?

Она потянулась всем своим большим львиным телом и слегка потерлась о бедро Эдипа лоснящимся рыжим боком.

— Прежде чем мы уйдем подальше из этого города… от этих глупых людей… от нашей злой судьбы… загадай мне свою загадку еще раз, любимый…

Эдип вздохнул, наклонился к прелестной девичьей головке, откинул в сторону завиток черных, как смоль, кудрей и прошептал в маленькое розовое ушко:

— Мальчик или девочка?

Владимир Аренев В ЛЕСАХ ПОД ЧЕРНИГОВОМ

А тут Соловью, ему и славу поют,

Ай славу поют ему век по веку.

То, что путь выбран правильно, Илья понял уже давно. Аккурат с тех пор, как заметил: вокруг стало подозрительно тихо и пусто. И трава, гляди, вся пожелтела. Хотя… ну, осень ведь; трава, говорят, осенью завсегда желтой становится.