Фэнтези-2006

Майка поправила сбившуюся повязку на плече юноши. Кожа под повязкой белела, как старое ветхое полотно. Теневые дуэли коварны… Ран не видно, однако они остаются. И лечить их надо всерьез.

— Зачем вы хотели убить моего мужа? — в который раз спросила Майка. — Зачем?..

Убийца улыбнулся каким-то своим потаенным мыслям:

— Мартиллона-то? Он чудовище. Злой волшебник. Опасный, хитрый, безжалостный.

— Почему вы все время врете? Скажите! Злой волшебник… Да вы сами просто мелкий, тщеславный, завистливый… — Майка запнулась, не находя подходящего слова, и выпалила: —…мальчишка! Вы фанфарон. Хотите, чтобы о вас говорили: вот Гинас, мастер-убийца! Тот, кто победил волшебника Мартиллона. Поэтому и придумываете. Так?

Гинас вновь улыбнулся. Отчего-то эта улыбка выводила Майку из себя. Тоже мне!.. Она, между прочим, старше его на два года! А чувствует себя девчонкой.

— Майка…

— Госпожа Майеттин.

— Госпожа Майка. Хорошо… Подайте мне вон тот нож… пожалуйста.

Девушка взяла со столика ножик для очистки фруктов и протянула Гинасу. Убийца сел, привалившись к спинке кровати.

— Фанфаронство — это вот. — Сделал сложное движение рукой. Нож протек меж пальцев серебряной струей.

— Ух ты! — восхитилась Майка. — Здорово! А еще можете?

— Пожалуйста. И так и вот так.

Его свободная рука словно невзначай легла на запястье Майки, робко прижимая к столику. Майка сделала вид, что не замечает вольности. Ей было интересно, что произойдет дальше.

— А вот совсем другое фанфаронство.

Лезвие тюкнуло меж пальцев Майки. Девушка ойкнула и попыталась вырвать руку.

— Не двигайтесь, госпожа. Я могу поранить вас!

Нож заплясал. Удар к мизинцу — и в чистое поле. Меж безымянным и средним — в чистое. Между средним и указательным — и обратно. Лезвие мелькало так быстро, что Принцесса не успевала уследить за ним. Стук сливался в сухую чистую мелодию; стаккато гипнотизировало, вело за собой. Майка провалилась в уютную отрешенность. Ей хотелось сидеть и сидеть так вечно, вслушиваясь в капель ударов, доверяясь силе, что хранит ее руку.

Щелк-так-это-знак, — выстукивал нож. — Я-жду-играю-так. Иди-гляди: где-сидит-твой-господин?

Палец обожгло болью. Вскрикнув, она сунула его в рот. Соль. Солоно… Больно.

— Простите, госпожа Майеттин… Я не хотел…

— Ничего, — Майка оглядела палец. — Не страшно. Это всего лишь царапина! Вы в Гильдии этому научились?

— Да. Госпожа Май… еттин. В Старой гильдии. Это мое фанфаронство. И цена его — лишь капелька крови на вашей руке. А вот его плата, — Гинас кивнул в сторону двери кабинета, — другая. Она…

Узенькая ладошка прикоснулась к его губам.

— Хватит, — твердо произнесла Майка. — Ничего больше не говорите. Лежите, отдыхайте.

— Я. Все. Равно. Убью. Его.

Выйдя из гостиной, Майка привалилась виском к холодной стене. Сердце бешено колотилось. Вот оно, значит, как… Ничего не закончилось…

Сразу после дуэли Март собрался и куда-то исчез. Такое случалось и раньше — особенно когда он входил в новую историю. Каждая новая сказка несла Марту радость. А еще — боль и беспокойство. И не понять, чего больше.

Сам он объяснял это просто: давит. Тело, душа, выбранная роль… Когда становилось совсем невмоготу, он метался по комнатам и кричал. Как страшно он кричал! Майка успокаивала его, изгоняя злые тени, терзающие любимого. Однажды, во время особенно страшного приступа, она взяла с Марта слово. Никаких историй. Никаких королей, обманутых торговцев, мстительных баронесс. Хватит.

Это помогло. Помогло, даже чересчур. Майка вспомнила безразличные глаза Марта… а потом — взгляд Гинаса. У них было слишком много общего.

— Глупости, — сказала она себе. — Пройдет. Он давно уже перестал быть злым волшебником. Я бы почувствовала.

Солнечный зайчик успокаивающе подмигнул Майке. Она улыбнулась в ответ. Конечно, пройдет. Странно: почему в памяти не осталось ни одной сказки Марта? Их же было так много? И все они были хорошими. Наверное…

Она открыла дверцу печки и подбросила полено. Пламя плеснуло жаркой волной, набрасываясь на добычу. Майка пододвинула скамеечку и уселась так, чтобы все время видеть пламя. Пламя и пляшущих саламандр.

Как и в предыдущие отъезды, ее не покидало чувство, что на самом деле Март никуда не уехал. Он где-то прячется. Если хорошо поискать, наверняка его можно найти. Где-то в животе возникло сосущее чувство одиночества. Хорош муженек… Оставил ее наедине с этим сумасшедшим убийцей. Профессионалом из Старой гильдии. Конечно, жизни ее ничто не угрожает, но вот чести… Неужели Гинас пытался с ней заигрывать?

Она вспомнила унылое лицо юноши. Нет, вряд ли… Гинас напоминал ей Марта, оказавшегося в тупике. Похоже, он не знает, что делать. Схватился за ношу не по силам, а бросить не может. Волшебник — это не просто сильный человек. Это — перекресток. Вопреки распространенному мнению, злых и добрых волшебников не бывает. Тьмы, заключенной в маге, хватит, чтобы уничтожить целую страну. Но тьму эту удерживает свет. Они сплетены неразрывно; одно следует за другим.

Майка протянула к огню ладони. Как ей хотелось сейчас, чтобы Март — большой, сильный, славный — подошел и обнял ее за плечи! Утолил эту тянущую пустоту внутри. В Марте нет зла и тьмы. По крайней мере, она не видит их. А уж кому еще знать ее мужа, как не ей?

Странно. Присутствие Марта стало сильнее. А еще усилился тонкий душок — тот, что временами появлялся в доме. Запах, странным образом связанный с таинственными кладовыми и ключами. Запах, о котором Майка вспомнила, едва засунув в рот окровавленный палец.

Что-то стукнуло за спиной. Тихо, почти бесшумно приоткрылась дверь гостиной. Юная женщина не обернулась. Она сидела сгорбившись, глядя в пламя. Тьма вокруг сгущалась.

Половицы заскрипели, а потом все стихло.

Майка была права. И не права одновременно — так бывает.

Мартиллон никуда не уехал. Последнее время он вообще не покидал замка. Не мог. Когда это началось, Март не мог сказать с точностью. Просто в один день он вдруг понял, что единственное место, где он может бежать от себя — это кабинет. Жене говорил, что отправляется по таинственным мажьим делам, а сам забирался с ногами в кресло и проводил там долгие часы, прислушиваясь к силе, что ворочалась за пределами замка. Словно в снах, где он был ребенком и, приложив ухо к стене, слушал шорохи пауков, живущих в мертвом доме. Не двинуться. Не шелохнуться. Вдруг заметят?.. Сердце обмирает от сладкой жути. Ноги становятся ватными.

С этих снов когда-то началась его магия…

Когда Майка взяла с него слово, что он оставит сказочничество, Март обрадовался. Девочка, смотревшая на мир ясно и светло, все решила за него. И хорошо. И пусть.

Вот только с этого дня сила, живущая снаружи, обрела имя. Имя это Мартиллону никто не говорил. Оно возникло само. Иногда оно выплескивается в снах… но Майка не слышит его. Милая, милая Майка…

От неудобной позы ноги волшебника занемели. Подниматься не хотелось, а следовало бы. Кто-то проник в кабинет, куда испокон веков никому чужому не было ходу.