Феодул, или Раб Божий

1] написал зимой 1941-1942 годов в монастыре Любостыня. Владыка говорил, что работа не завершена и нужно написать еще несколько глав, однако впоследствии вернуться к этому сочинению ему не удалось. Тем не менее незавершенности "Феодула" не чувствуется, поскольку каждая глава в нем посвящена отдельной теме и закончена.

Немцы, оккупировав Югославию в 1941 году, с первых же дней стали обыскивать и перекапывать монастырь Жичу, демонстрируя полное недоверие к его настоятелю, епископу Николаю. Очень часто они наведывались в Жичу и часами допрашивали владыку, пока наконец открыто не заявили ему, что не станут терпеть его, столь активного епископа, и что он должен уйти и передать другому епархиальные дела. Решением Святого Архиерейского Синода на смену святителю был назначен епископ Злетовско-Струмичский Викентий; владыка же Николай был переведен в монастырь Любостыня и заточен там. Произошло это на Петров день в 1941 году.

В Любостыне владыка провел полтора года; здесь он много работал - писал. Не связанный никакими служебными епархиальными делами, он все время посвящал творчеству. И написал очень много. Я полагаю, что любостынский период по праву будет выделен исследователями как отдельный и очень важный период в жизни и творчестве епископа Николая. В декабре 1942 года владыка был переведен в монастырь Войловица в Банате.

"Феодул" - одно из первых и наиболее значительных произведений владыки, созданных в монастыре Любостыня. Владыка, по его собственным словам, хотел этим сочинением показать, насколько мир евангельских идей выше и глубже даже самой утонченной и самой глубокой, на его взгляд, системы доевангельского мышления - системы индийской, а тем более превосходит интеллектуальные достижения других народов. Потому, изложив в нескольких главах во Введении к "Феодулу" "мудрость Индии", он заключает: "Дай, Феодул, мне ореховую скорлупку, и мы вольем в нее всю человеческую мудрость Индии, накопленную за тысячи лет: все Веды, весь буддизм, все тантры и мантры, и целую "Махабхарату", и таинственное слово "аум". В одной ореховой скорлупке помещаются четыре основные, главные идеи индийской мудрости". Иначе говоря, "Феодул" владыки Николая - это взгляд на историю о Христе через призму индийской философской и религиозной мысли. Более позднее сочинение владыки "Едине Человеколюбче" есть, подобно "Феодулу", тоже история о Христе, но увиденная на сей раз из Европы - через призму философской и религиозной мысли европейской.

Редактор сербского издания

Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2003 года святитель Николай (Велимирович), епископ Охридский и Жичский, включен в месяцеслов Русской Православной Церкви. День его памяти - 7/20 апреля.-

Ред.

^

Пыль

Садись, Феодул. Давай сядем с тобой, отдохнем от пыли. Спрашиваешь, на что нам сесть? Да сядем прямо сюда, на дорогу, на пыль! Сядем на то, что давно сидит на нас,- на дорогую нам пыль, которая нас и утомила. Сядем сами с собой.

Не хмурься, Феодул. Что, тебе не мила эта дорожная пыль? Но посмотри: ведь из этой самой пыли создано и твое тело - самая драгоценная для тебя пыль на свете. Из этой самой пыли созданы все тела, все глаза, все руки, все головы, все сердца; из нее созданы и все звезды.

Не слышал ли ты на отпевании умерших песнопение: "Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел"? [

1] Не ходил ли ты по какому-нибудь старому кладбищу среди одинаковых могил и не спрашивал ли себя: "Кто тут царь, а кто воин, кто богач, а кто нищий"? Ты видел сравнявшимся в пыли всё, что некогда было из пыли создано неодинаковым.

К этой одинаковости шагаем и я, и ты - спешно, без задержек, торопимся туда, куда все живое уходит,- в пыль, в пепел, в беззвучный покой, в подножие для новых путников: двуногих, четвероногих, стоногих. Пыль нашего мозга больше не будет думать. Пыль нашего сердца не будет чувствовать. Пыль наших глаз не будет видеть, пыль ушей не услышит, пыль языка не заговорит. Мы будем этой дорожной пылью, на которой мы с тобой сидим и на которую ты так хмуришься, Феодул мой.

Почему ты хмуришься на эту дорожную пыль, идущий из одного неизвестного города в другой неизвестный город? Почему ты на нее угрюмо морщишься, а не морщишься на пыль тела своего, глаз, рта, языка, рук и ног твоих? Разве не одно и то же и то, и другое, разве не всё одинаково? Если бы ты был последовательным, то ты одинаково или любил, или ненавидел бы и ту, и другую пыль или же был бы к обеим равнодушен.

Испачкаешься, говоришь? Что ты испачкаешь? Одежду тела твоего - одежду одежды твоей? Внешнее может испачкать только внешнее. Что пачкает, то и очищает. Если жир пачкает, то мыло очищает [

2]. А разве вода не та же пыль? Если дорожная пыль испачкает твои одежды, то вода очистит их. Если же внутри тебя испачкается что-нибудь, то только внутреннее сможет очистить это. Но не будем говорить сейчас о внутреннем загрязнении и очищении. Это нечто высокое и далекое. Лучше посидим спокойно, пыль на пыли, и поговорим о пыли.

Аз есмь земля и пепел (ср.: Быт.

18, 27) - слова из последования священнического погребения. После 9-й песни канона и малой ектении поются восемь самогласных стихир преподобного Иоанна Дамаскина, пятая из которых (глас 5-й) звучит так: "Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел, и паки рассмотрих во гробе, и видех кости обнаженны, и рех: убо кто есть царь, или воин, или богат, или убог, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего".

^

Общее между мылом и жиром то, что мыло традиционно варят из животных жиров: говяжьего, бараньего и т.д. сала или из костного, китового и рыбьего жира. Даже самые изысканные сорта мыла изготавливают из жира, но только кокосового.-

Ред.

^

Пестрый город

Посмотри, Феодул, какой пестрый мир окружает нас! Как разнообразно все: сколько цветов, форм, величин. И внизу, на земле, и вверху, на своде небесном. Что это все, если не пыль, точно так же как и мое, и твое тело, и мои, и твои глаза, и мое, и твое сердце?

Воистину этот мир - Пестрый город. Кто его построил? Как он его построил? Почему его построил? Это три мучительные вопроса, и четвертого не существует. Мы знаем только одно: его построили из пыли.

ВысОты и низины - из пыли и пыль суть, горные вершины и долины у подножий гор, леса и утесы, травы и цветы, крепости и дворцы - всё из пыли и всё пыль. И люди; да, и люди. Сидя на этой пыли, на чьем мы лице - кто знает?
– сидим, или на чьих глазах, или на чьем сердце? Ведь ветер мог поднять прах мертвых тел и развеять его по свету. И непременно он сделал это; и непрестанно делает это. Ветер - сила, ни живых, ни мертвых не оставляющая в покое. Ветер внешний и - ветер внутренний.

И пыль - сила. Собственно, все природные силы содержатся в пыли. В ней и земля, и ветер, и огонь, и вода. В ней магнетизм и электричество. В ней и молекулы, атомы, электроны, протоны, а еще сила притяжения и отталкивания. Пыль незаметно принимает лучи, идущие от светил вселенной, и незаметно сама лучится, словно принимает чей-то дар и шлет свой ответный подарок или слышит чье-то приветствие и отвечает на него. Говорят, что если бы кто смог понять пылинку, тот понял бы вселенную.

До сих пор ее никто не понял. Поймет ли кто-нибудь когда-нибудь? Делением на части и измельчением люди хотели понять пыль. Но чем мельче частицы получали, тем к бОльшим тайнам приходили, к большему чуду. Самые мелкие частички одной соринки пыли - такое же огромное чудо, как самые гигантские звезды во вселенной. Все, что люди видят в телескоп и что они видят в микроскоп, одинаково изумляет. Расстояние между познанным и непознанным не уменьшается никак; нет, оно увеличивается. В лабиринте жизни люди не смогли самостоятельно нащупать ни дверей, ни окон. Приходят без конца к новым поворотам, перевалам и перекресткам здесь, в этом лабиринте мира, но никак не к двери или к окну.

Есть ли в Пестром городе двери и окна? Есть ли от него ключи и кто держит ключи от Пестрого города в своей руке? Это ветхие-преветхие вопросы, ни одно поколение не оставлявшие равнодушным и никогда не смолкавшие в устах человеческих. Одно только было изо всего этого ясно: мы из праха появляемся и в прах уходим. Колыбель никогда не могла насытить кладбище, а кладбище не могло остановить ветер, чтобы он не развевал его пыль и не брал ее для созидания новых тел.

Солнце высвечивает различия - в темноте все кажется одинаковым. Темная ночь делает одинаковым все, как могила. В такую ночь Пестрый город не пестр. Так и человек проснувшийся видит различия, а для спящего все одинаково, он как ночь, как могила. Разве ты не чувствуешь, Феодул, что и в человеке есть нечто подобное солнцу и тьме? Иначе откуда бы человек имел свойство солнца - различать и свойство ночи - представлять все одинаковым? Что тут главное и что вторичное в человеке? И это тоже ветхий-преветхий вопрос жителей Пестрого города и странствующих в лабиринте. Вопрос, проглоченный, но непереваренный, обдуманный, но нерешенный. Этот вопрос волнует всех, кто до сих пор, как я и ты, говорит о человеке только как о пыли. Ведь кажется, что пыль человеческого бытия не только пыль, что она скрывает в себе нечто, что не есть пыль; нечто, что иногда выныривает из пыли, как утопающий из глубин воды, что контролирует пыль, что даже властвует над пылью.