FERA. Апокалипсис: пособие по выживанию

— Живы? Уже радует, Колю жалко. Я ж мать его еще помню. Ох и материть она меня будет на том свете, что сына ее не уберег. Вот скажи мне, Саша, а стоила ли жизнь хорошего человека какой-то непонятной хрени? Не много ли бабка твоя на себя взяла? — голос старика наполнился льдом.

— Ты, дед Валер, давай без этого, меня пугать не стоит. Хочешь, сам у бабки спроси, — чернявый даже не думал тушеваться.

— Стой, деда. Правильно мы поступили, что тварей этих положили. Ты и сам это понял раньше нас, иначе бы не взялся командовать. Эти твари слабые были, точнее, силу еще не набрали, а представь, если бы они через недельку-другую отъелись и вышли к поселку? Я тебе не зря говорил, что сон у меня был плохой. Мне советовали готовиться, становиться сильнее. И что дальше будет только хуже, гораздо хуже, — я старался говорить медленно и спокойно, но внутри была лишь горечь. Чертов негр. Чертовы мертвецы. Как же все бесит.

Молчание затянулось на минуту. Каждому требовалось время осмыслить происходящее.

— Так мы за этими тварями шли? — спросил дед.

— Нет, — Саня ненадолго замолчал и продолжил: — Мы ищем вещь, похожую на кинжал. По крайней мере, так было на старой гравюре, что бабушка показывала. Надо искать дальше.

— Если дальше, то давайте осмотрим мертвецов и сделаем носилки для Николая.

— Согласен. Надо до деревни его донести, а то как-то не по-людски. Держите, — старик протянул фляжку мне, а потом и Сашке. Мы сделали по глотку в память о хорошем человеке, рабе божием Николае. Вот только, если верить Барону Субботе, умер его бог, и никто не спишет его грехи и не организует достойное посмертие.

Чтобы аккуратно спуститься, пришлось потратить несколько минут. Чудесный вид долины словно говорил о том, что это горы, а здесь всякое бывает. За одной вершиной жизнь, а за другой смерть.

Мы перезарядили оружие, Николаевскую двустволку хотели отдать Сане, но он отказался. Внук Анны Гавриловны шел с одним топором.

— Стоять, кажется, вон там кто-то валяется. — Старик наметанным взглядом увидел тело, пытающееся встать.

— Похоже, это тварь, которую я вышвырнул сверху, надо добить, а то мало ли.

Под прикрытием опытного стрелка мы быстро расчленили мертвеца. Нескольких ударов приклада и топора хватило, чтобы переломанное тело перестало шевелиться.

— Так, сынки, слушайте внимательно, пока вы тут возились, я успел осмотреться и, похоже, у нас проблема. Единственное место, откуда могли вылезти эти твари, вон та пещера. Фонарь налобный у меня только один, так что, Саня, он твой, мы с Витьком на ружья изолентой приматываем обычные. Идем так, чтобы не слепить друг друга и не закрывать линию стрельбы. Все ясно?

Что требуется, чтобы три русских мужика, не боясь, полезли в пещеру, в которой могут быть ходячие мертвецы? А немного: ярость за погибшего товарища, сделка с ведьмой, фонари, моток синей изоленты и по глотку из фляги для храбрости.

Медленно готовясь в любой момент встретить противника огнем и сталью, мы втроем двинулись к мрачному зеву пещеры. Высокий, почти два с лишним метра, потолок позволял идти, не сгибаясь, а лучи фонарей вычерчивали причудливые узоры.

Саня шел впереди, сжимая топор и подсвечивая дорогу. Сразу видно, что обычную пещеру облагородили человеческие руки: стесанные с пола сталагмиты, выровненные местами стены с непонятными и затертыми временем рисунками.

Может, конечно, стоило тут задержаться и изучить все детальнее. Вот только желания любоваться местными достопримечательностями дольше необходимого ни у кого не возникло. Пещера шла с небольшим уклоном, временами сужаясь. Абсолютная тишина все больше действовала на нервы. Лишь легкий стук ботинок по каменному полу раздавался в округе.

На краю сознания зудело предчувствие неприятностей. Твою ж ты мать. Вот расскажи хоть кому-то, чем я здесь занимаюсь, поверят? Вряд ли.

В какой-то пещере с незарегистрированным стволом иду искать какую-то непонятную хрень, которую сможет определить внук реальной ведьмы, идущий рядом. Так и тянет сходить к психиатру, вот только, что я скажу?

«Дяденька, я тут ночью по кладбищам бегаю, с духами общаюсь и договора с ведьмами подписываю. Нет, при чем здесь кровь? Так, на словах договорились. А еще мы с товарищами и дедом пятерых мертвецов вот с такими когтями расстреляли и топором порубили». Да мне точно скажут: « Все хорошо, дружок, расскажи подробнее, как давно у тебя все это началось?»

А сам в это время нажмет незаметно красную кнопочку, и прибегут амбалы-санитары с галоперидолом. Или чем сейчас буйно помешанных колют для успокоения? Нет, так не пойдет, поэтому к врачам я обращаться не буду. Вон Саня пламенем из рук пуляется — и ничего. К врачам не торопится, ну, ему, видимо, привычно.

Маты Сашки вывели меня из разговора с внутренним я. Луч фонарей высветил полноценный обвал, заблокировавший наш дальнейший путь. И все бы ничего, я с радостью вернусь назад в деревню, а старуха пусть сама ищет динамит и толпу гастарбайтеров, чтобы пробиться дальше. Вот только судьбе захотелось, чтобы произошло по-иному.

Луч налобного фонаря выхватил из тьмы придавленную камнями тварь. Из-под завала торчала лишь верхняя часть груди, голова и когтистые лапы. Зверюга взмахнула одной — и время снова замедлилось. Прямо на моих глазах наполовину засыпанный камнями упырь направил на Саню что-то среднее между жезлом и кинжалом.

Грязно-белые с налетом какой-то мертвенно-зеленой гадости лучи засверкали на конце лезвия, и с него сорвалась клякса, летящая прямо во внука ведьмы. Сознание автоматом определило, что мчится эта штука со скоростью брошенного ножа. Парень закрылся руками, и вокруг него образовался странный серебристый щит. Мои пальцы действовали быстрее мозгов, выстрел дуплетом разворотил твари грудь.

Фонари закрутились во тьме подземелья. Сашкин задрало куда-то вверх, мой, похоже, был неправильно прикручен и светил куда угодно, только не в сторону ствола. Единственный, у кого все было в порядке, оказался дед.

В бледном свете успеваю заметить, как рука мертвяка начала поворачиваться в мою сторону. Выстрел — и от кляксы, пущенной в меня, спасает лишь скорость. Прыжок по диагонали с перекатом. Больно, но лучше, чем попасть под эту кляксу. Судя по тому, как Саня с воплями катается по полу, ему явно не по душе подарочек от дохлой твари.

Дед же одну за другой всаживает пули в голову и грудь твари, но без особого результата. Эх, если бы попал в голову, но стрелок из меня в такой ситуации так себе. Значит, единственный шанс выжить — действовать. Радует одно: скорострельность этой штуки — секунд пять на выстрел. Дед уже меняет магазин.

Оставшиеся метров пять преодолел как на крыльях, есть нечто окрыляющее, когда тебя хотят убить, а ты немножко против. Сам Пеле позавидовал бы моему удару с ноги. Пинок выворачивает голову твари, ломая позвонки, а теперь вновь за ружье. После седьмого удара кости черепа не выдерживают, тварь затихает.

Как жить дальше?

Европа. Венгрия.

После паводка на Дунае и Тисе

под воду ушли двести пятьдесят тысяч гектаров земли.