Ференц Лист

Итак, отцу и сыну пока пришлось возвращаться в Доборьян. Однако это была первая победа. Перспектива начать через год систематическое обучение в Вене у лучшего педагога буквально окрылила и Адама, и Ференца. То, что игра мальчика была оценена Черни как «неправильная, нечистая и сбивчивая», не явилось для Адама откровением. Будучи фактически музыкантом-самоучкой, не получив возможности заниматься у квалифицированных педагогов, Адам не мог не чувствовать недостатков своей «музыкальной методы», что и подвигло его на поиски настоящего учителя для сына.

Заручившись согласием такой знаменитости, как Карл Черни, Адам Лист незамедлительно начал действовать. Во-первых, ему требовалось добиться от князя Эстерхази своего перевода в Вену, чтобы быть рядом с сыном. Во-вторых, в качестве самого весомого аргумента в пользу такого перевода он должен был как можно скорее представить своего гениального ребенка широкой публике: князь поймет, что такому таланту нужно оказывать всяческое содействие, и не будет чинить препятствий. Кроме того, немаловажно, что будущие концертные успехи Ференца, в которых отец не сомневался, должны были ощутимо улучшить материальное положение семьи, тем более что на предстоящий переезд требовались дополнительные средства…

Уже в сентябре 1819 года на обратной дороге из Вены состоялся первый публичный концерт Ференца Листа в австрийском курортном городке Баден (Baden bei Men, то есть Баден близ Вены), в 26 километрах от столицы. Следующее выступление, вызвавшее всеобщие удивление и восхищение способностями юного музыканта, состоялось на следующей остановке — в Кишмартоне. Для Адама это было особенно символично — тамошний успех сына стал его первым реваншем после «ссылки» в деревенскую глушь. Правда, пока «нового Моцарта» еще не слышал сам князь Эстерхази…

Вернувшись в Доборьян, Адам удвоил, даже утроил усилия, занимаясь с сыном согласно рекомендациям Черни. «Работа над ошибками» шла семимильными шагами в течение осени и зимы 1819/20 года. 13 апреля 1820 года Лист-старший написал князю Николаусу II очередное прошение о переводе на службу в Вену (первое прошение «на перспективу» он подал еще до поездки, 4 августа 1819 года; оно осталось без ответа). Теперь Адам полностью уверился в действительно гениальных задатках сына. «За двадцать два месяца преодолеть все трудности Баха, Моцарта, Бетховена, Клементи^[62], Гуммеля, Крамера и др., без ошибок и точно играть с листа, строго соблюдая темп, даже самые трудные произведения для фортепьяно — это, согласно моему музыкальному разумению, следует рассматривать как развитие гигантскими шагами… Люди понимающие, быть может, не без основания, могут усомниться в этом и посчитать мои слова хвальбой. Но я не только могу доказать их справедливость соответствующей проверкой, но и осмелюсь присовокупить: если бы моему сыну в его прилежании не мешали бы болезнь, недостаточность его обучения и нехватка нот, его искусство, не предположительно, а совершенно точно, достигло бы никогда еще не слыханной высоты»^[63].

Наконец, в сентябре 1820 года в Кишмартоне состоялось эпохальное событие — князь Николаус II Эстерхази услышал игру маленького Листа. Талант мальчика произвел на князя сильное впечатление. Растроганный, он подарил Ференцу парадный национальный венгерский костюм, в котором тот отныне стал выступать в концертах. (Сведения о подаренных князем 50 дукатах сам Лист впоследствии всегда опровергал.)

Адам Лист решил немного повременить с переездом в Вену; по его мнению, Ференцу необходимо было набраться «концертного опыта», чтобы приехать в столицу во всеоружии.

В октябре 1820 года юный музыкант выступил в большом открытом концерте в Шопроне. Кроме фортепьянного концерта Es-dur Ф. Риса он впервые явил публике свой талант импровизатора и произвел настоящий фурор.

А 26 ноября уже в Пожони во дворце графов Эстерхази (боковой ветви древнего рода) состоялся еще один судьбоносный концерт. Его слушателями были не только сам граф Михай Эстерхази (1783–1874), но и еще четыре представителя высшей венгерской аристократии: графы Тадэ Амадэ (Amad'e; 1783–1845), Антал Аппоньи (Apponyi de Nagyappony, 1782–1852), Михай Вицаи (Viczay, 1756–1831) и Йожеф Сапари (Szap'ary, 1754–1825). «Совет пяти магнатов» постановил ежегодно выделять юному таланту стипендию в 600 гульденов в течение последующих шести лет.

После концерта в Пожони в местной газете «Пресбургер Цайтунг» (Pressburger Zeitung) появилась первая рецензия на выступление маленького музыканта: «В минувшее воскресенье, 26 [ноября], в полдень, девятилетний виртуоз Франц Лист имел честь выступать перед многочисленным обществом местного высокого дворянства, а также нескольких любителей искусства, в доме его высокородного господина графа Михаила Эстергази. Исключительная законченность этого артиста, а также его быстрое овладевание труднейшими произведениями, выразившееся в том, что он играл с листа всё, что ему было предложено, возбудили всеобщее восхищение и дают право ожидать великолепных успехов в будущем»^[64].

Итак, Ференц Лист начал зарабатывать первые деньги. Однако даже выделенная ему стипендия не решала проблему дальнейшего музыкального обучения. Денег семье не хватало. Рассудив здраво, Адам решил, что перевод в Вену «по работе» невозможен — в столице Австрии князю вряд ли понадобился бы смотритель овчарен, — и обратился к работодателю с просьбой о предоставлении длительного оплачиваемого отпуска для сопровождения сына в столицу. Полученный ответ обескуражил его: какие бы то ни было длительные отлучки крайне нежелательны.

Адам вновь впал в тяжелую депрессию. Блестящая будущность Ференца оказалась под угрозой. Им необходимо поехать в Вену любой ценой! На протяжении всего следующего года Лист-старший буквально засыпал княжескую канцелярию просьбами об отпуске. При этом он не прекращал интенсивные занятия с сыном. Для Ференца этот год прошел без выездов за пределы Доборьяна, без новых впечатлений, потрясений и событий. Можно сказать, что это был последний спокойный год в его жизни. Мальчик занимался музыкой и мечтал, жадно внимая раздававшимся за окном страстным звукам цыганской скрипки…

Расчет на скорый переезд семьи в Вену не оправдался. Содержащиеся в автобиографии Черни сведения, что он уже в 1821 году начал учить Листа, ошибочны. Долгожданный длительный отпуск Адам Лист получил только ранней весной 1822-го. Он вынужден был распродать то немногое ценное имущество, которое у него было, для покрытия расходов на дорогу и проживание в столице хотя бы в первое время, а главное — на оплату заветных уроков маэстро Черни. В мае Адам Лист с женой и сыном обосновались в Вене.

Карл Черни не забыл свое обещание почти двухгодичной давности и стал давать Ференцу первые профессиональные уроки игры на фортепьяно. Так летом 1822 года в неполные 11 лет беззаботное венгерское детство Листа закончилось.

Карл Черни, прозорливый педагог, сразу сумел разглядеть в мальчике задатки гения. Но нехватка общего образования нового ученика также бросалась в глаза. Черни же был одним из самых образованных людей своего времени: прекрасно владел чешским, французским, итальянским и немецким языками, великолепно ориентировался в античной и современной литературе и изобразительном искусстве. Кроме произведений Гуммеля, Клементи, Риса, Мошелеса^[65], Бетховена и Баха, являвшихся основой музыкальной методы Черни, он предоставил в распоряжение Листа свою обширную библиотеку. Таким образом, Черни оказал самое существенное и неоценимое влияние на развитие личности Листа. До конца своей жизни тот с искренней благодарностью вспоминал своего «крестного отца в искусстве».