Ферн
Шрифт:
Он чувствовал себя, как дикий зверь, сорвавшийся с цепи. Его цепью был разум, который постоянно напоминал ему, кто он такой. Если бы он прислушался к голосу своего разума, то должен был пойти в гостиницу, выпить в полном одиночестве и лечь в постель, надеясь, что завтра ему повезет больше.
Но Мэдисон был отягощен дурной наследственностью. В нем было что-то от его распутного отца.
Он не хотел сидеть один в комнате. Он хотел повеселиться вовсю, хотел пощекотать нервы и забыть свою злость и чувство обиды, вызванные холодным приемом, который оказали ему братья, прощающие кого
Он пошлет их всех к черту. Он покажет им, что их одобрение его поступков или наоборот осуждение для него ничего не значит.
– Дай мне бутылку лучшего бренди, – обратился он к неопрятному типу за стойкой.
Салун «Голова Быка» не был красивым заведением. Он был построен из сырого леса, привезенного с Востока. Джордж говорил, что салун соорудили буквально за неделю, и внешний вид его никого не интересовал. Единственным украшением внутри были несколько картинок на стенах да зеркало, которое висело позади стойки.
Среди посетителей терлись какие-то женщины, поощряя ковбоев угощать их выпивкой и приглашая в комнаты наверху. Большинство мужчин, однако, сидели за столами и играли в разные азартные игры, испытывая судьбу.
Один человек стоял возле стойки. Он с любопытством посмотрел на Мэдисона, когда тот заказывал бренди.
Бармен поставил перед Мэдисоном бутылку и стакан, который был совсем грязным. Мэдисон брезгливо осмотрел его, подняв к свету.
– Что, мухам обязательно гадить в стаканы перед тем, как ты подаешь их посетителям? – спросил он, возвращая стакан бармену.
– Никто не жалуется.
– Может быть, у людей в Абилине плохо со зрением?
Бармен взял другой стакан и тщательно его вымыл перед тем, как пустить по гладкой стойке в сторону Мэдисона. Стакан, однако, был пущен с такой силой, что упал на пол и разбился.
– Последний чистый стакан в салуне, – прокомментировал Мэдисон.
Помрачневший бармен достал еще один стакан и осторожно поставил его перед Мэдисоном. Тот налил себе немного бренди. Ему сразу не понравился цвет напитка. На запах ему было наплевать, но вкус был ужасный.
– У вас тут есть настоящее бренди? – спросил он. – Ну, то, которое пьет хозяин?
– Это настоящее, – пытался убедить его бармен.
– Настоящим его могут называть только в Канзасе. Подай мне нормальную выпивку или пусть кто-нибудь сходит и принесет что-нибудь получше этой дряни.
Бармен скрылся за дверью и через пару минут вернулся с другой бутылкой. – Этот подойдет вашему величеству?
Мэдисон знал этот сорт бренди.
– Это подойдет, если только ты не разбавил его.
Бармен отошел, чтобы обслужить другого клиента, а Мэдисон пригубил свой напиток. Он ему понравился. Напряжение сразу же пропало. Он останется здесь, пока ему не надоест, зная, что, по крайней мере, хоть бренди его не подведет.
– Вы, должно быть, брат Джорджа Рэндолфа, – обратился к нему сосед по стойке, подходя поближе.
– Ну, и что?
– Вы здесь для того, чтобы вытащить Хэна из тюрьмы?
– И что из этого?
– В городе вам никто не поможет. – Он глотнул немного виски и весь передернулся: крепкий напиток обжег ему горло. – Торговцы все за техасцев,
но фермеры и барышники против них.Мэдисон сделал большой глоток. Он не знал, что лучше: изводить себя, думая о Ферн, или слушать этого бродягу, который болтает о затаенных симпатиях и антипатиях абилинских обывателей.
– Фермеров винить нельзя, потому что техасский скот топчет их поля.
– Большая часть урожая пропадает по вине самих ваших фермеров, потому что они не умеют его сохранить, как следует, и это не идет ни в какое сравнение с потерями от техасского скота, – сказал Мэдисон незнакомцу. – Кроме того, скотопромышленники платят за убытки, причиненные их стадами. – Он знал, о чем говорит, так как навел справки. Не все время, что он пробыл в Абилине, Мэдисон воевал со своей семьей и сражался с Ферн.
– Да, платят, но фермерам это все равно не нравится.
Упрямые люди. Казалось бы, раз им платят, чего там беспокоиться. Но все здесь было основано на эмоциях. Никто не способен тут мыслить рационально.
Да и он тоже потерял рассудок, общаясь с этой Ферн. Не понятно, каким образом она так легко запала ему в душу. Он всегда был таким уравновешенным человеком, который просто не способен на необдуманные поступки.
– Вы думаете, что ваш брат убийца?
– Разве я сюда приехал бы, если бы так думал?
– Конечно. Родственные узы.
– Они не всегда такие уж прочные, – сказал Мэдисон, вспоминая прохладную встречу Джорджа и открытую враждебность Хэна.
– Кто это сделал, как вы считаете?
Мэдисон взглянул на дно своего стакана. Он не имел представления, кто убил Троя, и выяснить это не представлялось возможным до тех пор, пока убийца где-то прячется. Если даже он докажет, что Хэн был в другом месте в ночь убийства, трудно будет найти настоящего убийцу, затаившегося черт знает где. Нужно что-то сделать, чтобы потревожить его. Возможно, вот этот деревенщина и распустит слушок, будто убийце ничто не угрожает.
– Вы никому не расскажете? – спросил Мэдисон тоном заговорщика.
– Никому ни слова, – заверил его сосед по стойке, у которого глаза загорелись от любопытства.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Я осмотрел все в окрестности фермы Коннора и не нашел там никаких подтверждений официальной версии убийства, – говорил Мэдисон доверительно. – Я думаю, кто-то убил Троя Спраула в другом месте, отвез тело на ферму, а потом свалил всю вину на Хэна.
Глаза соседа Мэдисона по стойке округлились от любопытства.
– Кто этот человек?
– Вот это и нужно выяснить. Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы смерти Троя?
Собеседник Мэдисона засмеялся так громко, что несколько голов повернулось в его сторону.
– Да все в округе Дикинсон хотели его смерти, – сказал он, резко переходя на шепот. – Трои был просто негодяй. Он бы и родную мать обманул. Никому он не нравился, даже своему дяде.
(Великолепно, весь штат Канзас желал смерти Троя.)
– Бакер Спраул выгнал его с работы весной. Трои клялся, что убьет его, но никто его слова всерьез не принял. Он постоянно грозился кого-нибудь убить. Нет, никого не припомню, кому бы этот парень нравился.