Фей для Ксюши

И в подъездах, где прокурена тьма

Голос мне шептал во тьме,

Чтоб забыла о тебе,

А не то сойду однажды с ума. (Чай вдвоем "Город")

Припев мы затянули уже вчетвером:

– Небо хмурить бросив, отжелтела осень

И зима прошла, как в бреду-уу.

Может этим летом встретимся мы где-то

Если я с ума не сойду-уу...

– Очуметь, они тут еще и концерты дают, - присвистнул Макс.

– Господи, скорей бы их по домам разобрали. Где Тима с Данькой черти носят?

И Бог услышал Денискины молитвы и послал ему избавление... жаль только, что лишь тогда, когда мы уже всё прибрали на кухне.

– Ваши вопли мартовских кошек на лестничной площадке слышно, - сообщил Тим, появляясь в дверях. Сердце радостно трепыхнулось.

– Ну, не так уж и плохо...
– Ритка прижалась к вошедшему следом Дану. Я тоже хочу. Не в смысле "прижаться к Дану", а чтобы меня обняли. Но Тим с болезненным интересом рассматривал Василису. И что это такое вообще?

– Пойдем домой, - потянула я парня за рукав, чувствуя как в душе ворочается кто-то нехороший и очень ревнивый. Ужс, просто, какая я оказывается собственница.

– Да, пойдем.

Я быстренько оделась, распрощалась с братцем и остальной компанией, и выскочила за дверь.

Мы спустились вниз, сели в машину, но трогать с места Тим не спешил, задумчиво крутя в руках свой мобильник. Понять по его лицу о чем он думает никак не получалось и это злило и тревожило. Почему так всё? Как можно так жить - в постоянном страхе и тревоге? Это не правильно...

– Сытая-довольная?
– наконец спросил Фейка. Я кивнула.

– Ксюх, как тебе Уксус?
– неожиданно спросил парень.

Я напряглась не зная, что хочет от меня услышать Тим. Но решила не врать, а ответить как есть.

– Нормальный вроде.

Тим с видимым облегчением кивнул и решительно набрал какой-то номер, явно отсутствующий в телефонном списке, но, видимо, выученный наизусть.

– Стас? Васька в городе, - и отключился.

Спрятал телефон, потянулся ко мне, потеревшись жесткой щетиной о мою щеку.

– Соскучился ужасно, - выдохнул мне в ухо.

– Я тоже...

***

Боже, кто придумал учиться в субботу? Да и зачем я сама попёрлась сюда после вчерашних посиделок вообще не понимаю... Ах, да... Тимка выгнал - ученье свет, не ученье - тьма. Хочет меня использовать вместо лампочки.

Получив болезненный тычок сразу с двух сторон, постаралась выпрямиться и открыть глаза. Ну, можно сказать вовремя - Альберт Валерьевич с укором смотрел прямо на меня.

– Ксения, неужели Вам на столько неинтересен мой предмет?

– Очень интересен. Просто с закрытыми глазами восприятие лучше. Воображение активизируется, мысле-образы точнее выстраиваются - очень полезно для запоминания.

Некоторое время мужчина внимательно смотрел на меня - не знаю, ждал ли он, что я признаюсь во лжи или просто обдумывал мои слова, но в конце концов, тяжело вздохнул:

– Будем считать, что я Вам поверил, - отрицательно качая головой, произнес он.
– Но, боюсь, теперь автоматический зачет не смогу Вам поставить. Будете сдавать, как все эти несчастные, - и обвел аудиторию рукой, где этих несчастных насчитывалось человек 50. Придется, в самом деле, поднапрячься - совместная жизнь с Тимкой меня расслабила до неприличного состояния, заниматься совсем не хотелось.

– Свободны. До свидания.

Сокурсники радостно повскакивали с мест. Я тоже поднялась. Пара была последняя, но торопиться мне было некуда - у Тимки выискались какие-то дела и забрать он меня сегодня не мог. Впрочем, до Фейкиной квартиры два раза упасть... Я представила как сейчас приду домой, набью желудок офигенно вкусным мясным рулетом, который Фейка приготовил еще позавчера вечером и лягу спать, и блаженно улыбнулась.

– Ты сейчас куда?
– Ленка Сысоева, которая всего пять минут назад едва не проломила мои ребра с левой стороны, теперь озабоченно смотрела на меня, хмуря тонкие брови.

– Домой, спать, - честно ответила я, предчувствуя, что вслед за моим откровением последует какая-то просьба.

– Слушай, Ксюх, а не могла бы ты моей подружке Наташке тетради отвезти. Вы совсем рядом живете - она на проспекте Знахаря 46. Пожа-алуйста.

Вообще-то, мы не были такими уж прямо подружками с Ленкой, скорее - приятельницами, но отказывать ей не хотелось. Загвоздка только в том, что сейчас я жила совсем на другой улице, а проспект Знахаря... это ж на конец города почти переться. Но Сысоева так умоляюще смотрела...

Ненавижу благотворительность!

– Ладно, давай, - проворчала я. Ох, ну хоть проверю как там квартирка наша поживает, а то родители скоро вернутся, а там в холодильнике может уже плесенью что-нибудь покрылось - не помню, что у меня там оставалось.

Ленка воспряла духом и, вынув из сумки несколько толстенных тетрадей, накарябала на огрызке листка точный адрес.

– Только, пожалуйста, до трех успей. А то вдруг она уйдет куда, - и одарила меня странноватой улыбкой.

– Так ты ей позвони, чтоб дома сидела.

– У меня телефон разрядился, а на память я номер не помню.

– Ну, ладно, - пробормотала я и, запихав тетради в рюкзак, направилась вниз к раздевалкам, уже порядком сожалея, что согласилась оказать помощь ближнему: - Тоже мне, Мать Тереза липовая.

– Привет. На кого ворчишь?
– рядом со мной возникла Авелин.

– На себя, - вздохнула я, натягивая куртку.
– Как у тебя дела? Студенты не обижают?

Авелин неопределенно мотнула головой.

– Глупые мальчишки, - непонятно сказала она и замолчала.

Вместе мы вышли из универа и направились к остановке. Эх, а я уже почти отвыкла от автобусов.

– Не хочешь со мной прогуляться?
– без особой надежды поинтересовалась я, сама удивившись вдруг накатившему нежеланию быть одной.

Но Авелин меня приятно удивила.

– Хочу, - кивнула она и смущенно улыбнулась: - Я как раз хотела посоветоваться с тобой.

Ну что ж, отлично.

Сорок шестой дом действительно находился не так далеко от моего и ничем не отличался от таких же сереньких девятиэтажек, кроме того, что оказался угловым и походил на обрезанную букву "Г", прикрывающую от находящегося позади него пустыря еще два дома, с которыми он образовывал общий двор - довольно уютный, с хорошей детской площадкой и лавочками посередине, на которых уже куковали старушки, проводившие нас с Линкой заинтересованными взглядами.