Фей для Ксюши

– Девка, парень-то околеет у тебя!
– заорала мне сухонькая бабуська с авоськой.
– Али отморозит чего нужное!

Я размышляла лишь секунду - мне и самой было ужасно холодно ступням. Поэтому приглашающе махнула Тимке, чтобы он поднимался уже в квартиру, и сама поспешила в уютное тепло кухни, лишь краем глаза ухватив, как Фейка, подхватив старушку в охапку, целует ее в морщинистые щеки... Ладно уж, эту старушку я ему так и быть прощу.

Тимка явился через 10 минут, когда я уже с ума сходила от нетерпения и избытка фантазии. Нарисовался на пороге, скромно позвонив в и без того незапертую дверь.

Сказать по правде, меня трясло. И Фейка тоже как-то неловко переминался на махровом коврике со скромным напоминанием о приличиях, гласившем, что "Даже боги вытирают ноги".

– Прости, я вчера ерунду сказал, - наконец произнес Булыгин. Я скромно кивнула - хотелось какого-то взрыва, скандала... или просто поорать что ли, чтобы выпустить наконец бурю эмоций клокотавшую уже у самого горла.

– Не стой на пороге, заходи раз пришел, - шмыгнула я сопливым носом.

С опаской шагнул в прихожую, таща за собой огромный букет алых роз, при виде которых у меня в животе что-то булькнуло, недовольно заворочалось.

– Отличный спектакль, - едко заметила я.
– Не хуже, чем у твоей подружки, как там ее? Анька? Ленка?

– Лера, - глухо произнес Булыгин, прикрывая за собой входную дверь.

– Во-во, Лерка, - покивала я - хотела злорадно, но в носу вдруг засвербило и я отчаянно громко чихнула. Злорадный эффект, так сказать, потонул в соплях. Но я решила не сдаваться, продолжая заниматься самораспалением: - Что ты ей там поднимал? Самооценку в глазах окружающих?

Тим молча пристроил букет на скамеечке под зеркалом, нарочито медленно стянул с ног начищенные ботинки, аккуратно повесил пальто на вешалку, оставшись в джинсах и приятной темно-синей рубашке в мелкую вертикальную полосочку...

– Ты почему босиком?
– спокойно поинтересовался он после этого.

Вопрос меня слегка сбил с толку. Я замялась, с покорностью загипнотизированного кролика наблюдая как Тимофей приближается ко мне. А этот удав остановился чуть ли не в плотную к моей маленькой тушке, протянул руку и осторожно коснулся лба, заставив поёжиться от ощущения как десять миллионов мурашек разбегаются по моему телу.

– Чёрт! Да ты горячая, как печка!
– возмутился удав, сбрасывая с меня оцепенение.

– Это ты, дурак, холодный! Это ж надо в такой мороз пальтишко осеннее нацепил, выпендрёжник!

– Я выпендрёжник? Ты уж определись для начала чего ты хочешь, а потом претензии предъявляй!

Я даже подавилась от возмущения.

– Хочешь сказать, я всю жизнь мечтала чтобы ты ко мне посреди зимы в осеннем пальто припёрся?

– Я хочу сказать - кто-то требовал романтики, как в кино!

Я припомнила, что да, в тот единственный раз, примерно неделю назад, когда я все-таки ответила на Тимкин звонок (каюсь, была не так чтобы совсем трезвой, потому как у Авелин случился день рождения), я что-то такое наорала ему в трубку про романтику в его исполнении, но отчего-то всё время не в мой адрес. Вот, я ему и слова почти сказать не дала, а Тим может еще тогда помириться хотел... а я просто боялась, что он названивает, чтобы сказать: "Забирай уже от меня свои шмотки".

Выходило, что романтики я действительно требовала, но признаваться в этом? И при чем здесь пальто?

– Не ори на меня!
– лучшая защита - нападение.

Феечка офигел - это отчетливо было видно по его лицу, в частности по поползшим вверх бровкам. И он возможно так бы и стоял в легком ступоре, но я опять громогласно чихнула.

– Так. С меня хватит, - меня отодвинули в сторонку и в наглую протопали в мою же комнату. Без спросу зарылись в мой шкаф (шкаф - предатель, даже не сопротивлялся) и извлекли на свет божий шерстяные носки с кривоватыми снежинками - видно у бабушки моей тоже не все так гладко с рукоделием.

Забота умиляла, но я не собиралась подчиняться.

– Если ты думаешь, что я собираюсь их надевать...

– О, нет. Я как раз надеялся, что ты откажешься.

Фейка совершил подлый захват моего ослабленного организма и не очень-то аккуратно бросил на незастланную кровать, после чего взгромоздился на меня сверху, прижав мои руки к подушке, чуть выше головы. Я дернулась раз, другой, но с таким мамонтом мне было не справиться - Тимка лишь крепче сжал меня и некоторое время насмешливо рассматривал мою пыхтящую физиономию. После чего все таки наклонился и прижался к моему рту в требовательном поцелуе и я б с радостью сдалась и ответила, но к несчастью, почти сразу начала задыхаться... И это, вообще-то, насилие!

– А теперь мы спокойно поговорим, - сообщил Тим, очень неохотно давая моим несчастным лёгким доступ к кислороду.

Да-да, и это его "спокойно" уже упиралось мне в живот.

– Во-первых, я уже попросил прощение за вчерашнюю неудачную шутку...

Ну, попросил.

– Прощаю.

– Во-вторых, что касается Лерки... Тебе ведь Рита наверняка уже все объяснила по поводу того дурацкого поцелуя?
– Тим выжидательно уставился на меня и мне пришлось согласно кивнуть, потому что про этот "дурацкий поцелуй" я слышала уже раз сто не меньше.
– Понимаешь, не мог же я сначала о любви орать, а потом отпихивать её?

– А нечего вообще посторонним девушкам о любви орать!

– Да, согласен. И это в-третьих. Обещаю, что больше никогда не буду устраивать подобного рода представлений. Я бы и с Лерой уже не стал, но я ей давно обещал, понимаешь?

Ух, я такой понимающей стала - опять кивнула. Тим в благодарность потерся носом о мою шею и наконец отпустил мои руки, одна из которых тут же уцепилась за его шею, а другая сама собой зарылась в отросшие волосы, чтобы притянуть Фейкину голову еще ближе. Наконец-то...

– Я тебя люблю, - на грани слышимости прошептало это скромное существо.

– Что-что?
– скосила я глазки.

– Я тебя люблю, - чуть громче повторил Тим.

– Говорите громче, Вас не слышно!

Фейка чуть отстранился и заглянул мне в глаза.

– Издеваешься, сопливая, да?

– Не, ну что ты... Просто, знаешь, от простуды ушки закладывает.

– Ну ладно, - Феечка сел, перетянул меня к себе на колени, заботливо натянул вышеупомянутые шерстяные носочки.

– Как это "ладно"?
– не выдержала я.

– Давай лучше поговорим о твоем нехорошем поведении, - предложил Тим ехидно.
– Готовы ли Вы признать, что целоваться в отместку со всякими... всякими, не самая хорошая идея?

– Только стрелки и умеешь переводить, - разочарованно вздохнула я.
– Ладно, я признаю, что тоже сглупила. И больше так делать не буду. А теперь пойдем хоть чаю попьем, а то я не завтракала еще.

– Эй, а где "я тоже тебя люблю"?

– Там же где до этого было твоё.

– Ксюш...
– Тим неожиданно бухнулся на колени и я уж было решила, что сейчас он начнет умолять меня признаться ему в любви, но он вытащил из кармана желтенькую пластмассовую коробочку из-под киндер-сюрприза, немного повозившись открыл ее и протянул мне.
– Ксюш, выходи за меня замуж!