Фея для Златомирья
Шрифт:
Лена тяжело вздохнула. Что она дома застанет? Дакнинцы пробились через Занавесь или нет? В безопасности ли файриградцы? Ну почему она не там?!
— Снова не спится? — раздался за спиной тихий голос Алекшана.
— Я за три дня так выспалась, что мне и пары часов хватает, — обернулась Лена.
— Кошмаров больше не было?
Были. Но зачем ему это знать? Помочь всё равно не сможет. В ответ с улыбкой пожала плечами. И посмотрела вперёд, туда, где её родная долина, дом.
— Мы успеем! — успокоил Алекшан, приобнимая за плечи.
Лена помимо воли откинулась ему на грудь. В объятиях шаршанина на неё опускалась уверенность, что и впрямь впереди будет всё хорошо.
— Этот твой маг от тебя ни на шаг не отстаёт! — вдруг недовольно буркнул Алекшан. — Целыми днями вьётся вокруг.
Ратмир обшарил всю библиотеку Цитадели и стремился поделиться с Леной всем, что узнал. В том числе и о вражде файри и дакнинцев. Дакнинцев, как Лена знала до этого, создал Родзар, брат Златы. Он желал кого-нибудь противопоставить любимым созданиям богини. Несколько столетий длилась война. Файри побеждали, и тогда Родзар ничего лучшего ни придумал, как обратиться за помощью к Хаосу. Не сразу брат богини понял, что пригласил смерть и разрушение в мир, которым желал сам обладать. Тогда файри и дакнинцы объединились, чтобы изгнать Хаос и его демонов: принц Мир из рода Файри отдал свою жизнь, а его отец, Владыка файри, и Белокрылый Владыка дакнинцев закрыли и запечатали врата.
Общий враг не примирил файри и дакнинцев. Слишком много крови было пролито между ними до этого. Столкновения продолжались, но силы были равны. Когда файри ушли, создания Родзара восприняли это как слабость и трусость.
Во всём Златомирье только два Владыки: файри и дакницев — обладают внутренней силой, не сравнимой ни с кем другим. Ну, может только с Владыкой драконов — но про него и вовсе мало что известно.
Лена выкинула воспоминания из головы и чуть обиженно ответила Алекшану:
— Наместника ведь не найдёшь, если даже обыщешь весь корабль.
— Леди, а вы меня искали? — у самого уха раздался тихий шёпот, дыханием согревая кожу.
Тихая звёздная ночь, ветер теребящий волосы, крепкие объятия — реальность отдалялась. От рук Алекшана по телу стал расходиться жар, аромат вереска кружил голову. Лена не знала, что ждёт их впереди. Здесь и сейчас она хотела быть с Алексом.
Лена обернулась и подняла лицо. Тёмно-карие глаза с алым блеском желания и жажды поймали в плен.
— Алекс, — выдохнула она, давая согласие… на всё.
Глаза шаршанина вспыхнули.
Алекшан чуть склонился и накрыл губы горячим властным поцелуем. Лена обхватила любимого за шею, укрыла крыльями и ответила на поцелуй.
— Моя бабочка, — выдохнул Алекшан, подхватывая её на руки. — Только моя…
Крики отчаяния, визг, предсмертные стоны вперемешку с едким дымом возносились к небу. Хруст костей под челюстями волколаков, их торжествующий вой, тенями мелькавшие вампиры, которые с наслаждением впивались клыками в горло беззащитных жертв — всё так обыденно, привычно. Никаких неожиданностей. Скучно!
Серый Лорд — верный пёс Повелителя Шаршанской империи — неторопливо шагал по пропитавшейся кровью деревенской дороге. Ветер трепал серый плащ, лицо с тёмно-карими, почти чёрными глазами, было скрыто под капюшоном. Вампиры и оборотни торопились убраться с его пути, утаскивая за собой вырывающуюся или уже мёртвую добычу.
Людишки! От них ни сопротивления не дождёшься, ни удовольствия от сражения. Он-то решил, что кто-нибудь здесь да развеет скуку. Всё же первые за долгое время, кто решил возразить Повелителю горных эльфов Карашану дельшан Шаршан. Напрасно ждал!
— Проклятый! — донёсся до него шипящий голос. Он бы не обратил внимание. Давно привык как к угрозам, проклятиям, так и мольбам. Ни то, ни другое не трогало его! Вот только на сей раз его привлекла сила в голосе.
Алекшан остановился. У дороги сидела лохматая женщина в залитом кровью платье и с безумной ненавистью в глазах. Она прижимала к себе мёртвую девушку с растерзанной грудью.
Почему бы не поговорить, перед тем, как отправить ведьму на встречу к богине?
— Зря стараешься! Мне к проклятиям не привыкать, — с ледяной усмешкой бросил он.
— Проклятие? — женщина расхохоталась. Со всхлипом замолкла. И тихим голосом: — Я… проклинаю? Ты уже давно проклят! Я предрекаю! Ты заплатишь за всю пролитую тобой кровь! За все отнятые жизни! Не своей жизнью, не своей кровью, а жизнью той, которая завоюет твоё сердце, которая станет смыслом твоего существования. Когда она пожертвует жизнью ради тебя, ты вспомнишь мои слова… — торжествующий хохот разорвал воздух, — ты вспомнишь…
Сверкнул в воздухе длинный меч, и голова женщины полетела на землю, сделала пару оборотов и недвижно застыла. Алекшан безразлично вытер об одежду женщины лезвие и одним движением отправил меч обратно в ножны. Всё также неторопливо направился дальше. Слова женщины он выкинул из головы. В будущем просто не появятся условий для исполнения пророчества. Чтобы к кому-нибудь привязаться, нужно уметь чувствовать. Ему это не дано!
Алекшан вздрогнул и открыл глаза. Невольно крепче прижал к себе Елену, спящую на его руке. Длинные сине-радужные волосы укрывали их обнажённые тела лучше всякого покрывала. Ногу закинула на бедро, рука застыла на его груди, сверху укрыла крылом. Словно боялась отпустить, словно желала чувствовать, что он рядом.
Сон так и стоял перед глазами. Он уже давно забыл про это пророчество-предсказание и вот… Как же он, оказывается, тогда ошибался.
Медленно приподнялся на руке, залюбовался Еленой. Длинные ресницы чуть подрагивали во сне, щёчки алели, губы немного приоткрыты. Его красивая бабочка… Маленькая фея, упавшая с неба на голову и занявшая прочное место в сердце. Та, за кого он готов отдать жизнь и противостоять всему миру.
Как бы он желал, чтобы она стала его навсегда. На всю жизнь вместе. Одна дорога, одна судьба. Он ведь, вопреки самому себе, начал надеяться, что у них есть будущее. Глупец! Прошлое никогда не отпустит. Он Серый Лорд Шаршанской империи — этого не изменить. Сон-воспоминание яркое тому доказательство. Рисковать этой нежной бабочкой он не станет. Зря только позволил, чтобы всё зашло так далеко. Но от вида Елены на палубе в светлом развевающемся на ветру платье, с волосами, свободно спадающими ниже колен и сверкающими под лунным светом, он потерял самообладание.
Осторожно, чтобы не разбудить, ласково провёл кончиками пальцев по нежной щеке.
Елена завозилась, удобнее устраиваясь, нога скользнула по внутренней стороне бедра, у него перехватило дыхание.
— Я люблю тебя, Алекс, — во сне шепнула Елена, замирая.
Алекшан выдохнул, справляясь с вспыхнувшим желанием. Невесело усмехнулся. Как бы он ни хотел ответить взаимностью — нельзя! Ради неё! Ради жизни его маленькой файри.
Нежно убрал с лица Елены мешающую прядь волос.
Нужно смириться. Она не его бабочка. И никогда ею не будет!