Фея из Преисподней

Суд, так суд. Приговор будет выносить сам Император, так что хоть посмотрю на его рожу. В столице побываю…Надо же хоть какие-то плюсы во всем этом искать? Лайм уверен в том, что мы проиграем дело, вот только я совершенно не расстроилась. Планы мести я придумываю гораздо быстрее, чем планы по благоустройству и счастливой жизни. А потому, если дело, действительно, прогорит, я любезно отдам второму региону рецепт и даже подарю им чудесный цветок с прекрасным запахом, о побочном эффекте никто, кроме нас, не знает. И поверь, дорогой дневник, если меня подставят, я сделаю так, что второй регион погрязнет в навозе вместе со мной.

Эльфию жалко. Но гораздо больше мне обиднее за свой народ, который старался вместе со мной. Я искренне извинилась (не знаю за что, наверное, за свое невезение) перед селянами, а те вдруг посочувствовали мне. Сказали, что им не привыкать. Утешение так себе – мне лишь стало хуже. Перед Лаймом я чувствовала себя особенно виноватой, и сказала ему, что пойму его желание вернуться в Валию. За эти слова я получила книгой по голове и немного успокоилась.

Тем не менее, именно Лайм и смог остудить мой пыл. Ночью. Он называл это профилактикой стресса. Если честно, то профилактика была так себе. Надеюсь, Лайм никогда не найдет этот дневник…».

Рассматривать столицу желания не было. Вместе с Ольхой и Подсолнухом мы ехали в арендованной карете, окна которой были плотно задернуты дешевой тканью. Я не решилась брать с собой других: чем меньше моих подданных присутствует на подобном позорище, тем лучше. Вопреки всеобщему ожиданию я облачилась в черное пышное платьице с рюшами и бантами, сделав из себя представителя японской Лолиты. Своего рода негласные похороны зародившегося бизнеса.

Да, я была настроена на проигрыш. Почему? Потому что со второй Императрицей никто не желает ссориться, судья наверняка подкуплен, все факты против моей персоны собраны, а я, по идее, вообще должна лежать в гробу, а не по судам таскаться. Императору, полагаю, вообще на этот процесс все равно – думаю, он попросту согласится с судьей и поедет в замок лысого гонять. Еду в какой-то гадюшник, честное слово.

Не буду лукавить: на Эльфию я все же злилась, пускай она и не была виновата. Но как великие надежды обрушились на трудящиеся в поту натуры, так и душа требовала найти источник проблем, который можно было бы обвинить во всех грехах. Сваливать случившееся на девочку было бы маразмом, поэтому я внутренне проклинала Императрицу.

Карета остановилась. Мы вышли на площадь, в центре которой находилась статуя Фемиды. Ну, сегодня в зале суда она, очевидно, будет отсутствовать. Как будут отсутствовать здравый смысл и надежды на равное отношение. Здание суда, спешу заметить, было красивым настолько, что я засомневалась в собственном дворце. Это ж как тогда выглядит замок Императора, если в столице такие суды?

Нас довольно любезно провели внутрь, усадили на роскошные красные диваны и предложили чай. Как мило. Вот сами его и хлебайте!

– Давайте украдем отсюда что-нибудь.

– Госпожа, прошу, успокойтесь…

– Я хочу им подгадить.

– Госпожа! Я понимаю вашу злобу, но держите себя в руках.

– Смотри, какая ваза. У нас же точно такой не будет.

Ольха смерила меня предупреждающим взглядом. Я демонстративно закатила глаза, но осталась на месте. К тому же времени у нас больше не было. Нас вновь вежливо провели через многочисленные залы, позволив войти в основное помещение для заседания. Девочки, ну, это какой-то шикардосик.

На самом верху, наподобие театрального балкона покоился пустой трон – видимо, даже Император не спешил в этот псих. диспансер – чуть ниже, прямо под ним, сидел судья в черной мантии, а ещё ниже друг напротив друга стояли две трибуны, за одной из которых находилась вторая Императрица. Места для других участников заседания располагались по бокам, и весь зал переливался яркими красками, источником которых были прекрасные витражи на окнах. Хрусталь, шелк, черное дерево, чуть уловимый аромат дорогого вина – сразу становилось понятно, куда стекались все деньги тонко провернутых дел.

Ольха и Подсолнух – моя команда по улучшению работы желудочно-кишечного тракта – отправились на кресла для присяжных, тогда как я заняла своё почетное место за трибуной. Итак, вторая императрица. Воспоминаний о ней оказалось немного, но все они были гадкими и до жути противными, настолько обескураживающими, что казались выдумками заядлого пессимиста. Эта блондинистая тварюга отравила всех единорогов в моей конюшне, которых именно она, попрошу заметить, когда-то подарила Сисиль. После эта жертва хаотической репликации хромосом, якобы случайно, выпустила в сторону девятого региона взбесившегося дракона, что сжег к чертям добрую половину лесов, а затем, в качестве вишенки на торте, увела у меня единственного адекватного фаворита, которому, вполне логично, надоело терпеть неудачи. Звали её Госпожа Аритька. Бесящая титька…

Судья ударил молоточком по своей деревяшке. По голове б себе постучал…

– Начнем заседание. Её Светлость Госпожа Сисиль Ебельмания обвиняется в краже леди Эльфии – дочери Её Светлости Госпожи Аритьки Черии. Госпожа Аритька, вам слово.

– Достопочтенный судья, все мы знаем, насколько Госпожа Сисиль безответственна, труслива и ненадежна, – начала она противным голосом с того, что казалось мне личным, – но то, что она поступит настолько подло, удивило даже меня! Моя любимая дочь…В тот вечер мы сильно повздорили, и она выбежала из дома, и…больше не вернулась.

Ну, давай. Ещё слезу пусти, Аритька. Тебя спасает пока только то, что у тебя такое же ужасное имя, как у меня.

– Я знала, что она обладает магией телепортации, – на этом слове в зале загалдели, – но, видимо, об этом узнала и Сисиль. Она похитила мою дочь, однако, стражи быстро вышли на след. Они обнаружили Эльфию в Мордоре. Все воины смогут это подтвердить.

– Да, Госпожа Аритька, все они дали показания. Что ж, вам слово, Госпожа Сисиль.

– А почему же в зале суда нет самой Эльфии? – с доброй улыбкой спросила я, пристально смотря на Императрицу, и та настороженно нахмурилась.

– Моя девочка сильно напугана. Она плачет и не выходит из комнаты. По вашей вине. Вы нанесли ей психологическую травму. Лекарь, что разговаривал с ней, также может дать показания.

– Мне все равно на эти показания, я бы хотела услышать саму Эльфию. И на вашем месте, судья, я бы сделала то же самое.

В зале воцарилось молчание. Я, наверное, погорячилась – всё же Сисиль в жизни не говорила никому слова против, а тут целое возмущение с моей стороны.

– Девочка сбежала от матери, так как та подвергала её постоянным побоям. У неё есть шрам на теле.

– Она упала в детстве!

– Не очень похоже. Она использовала свою магию, чтобы сбежать, и оказалась на моей территории. Не более. Вы же сами считаете меня глупой. Как в таком случае я додумалась до подобного?

Заседание длилось долго. Аритька до хрипоты обвиняла меня во всех грехах, вспомнив всё, что я, казалось, делала в этой жизни. Судья, который ожидал быстрой развязки, кривил рот, выслушивая многочисленных свидетелей, а я всё продолжала улыбаться, надеясь не разнести к собачьим хренам эту трибуну и череп Аритьки. Судилась я, если честно, впервые. Мне не понравилось.