Фея придёт под новый год

Я переступила порог, зачем-то сунула руки в карманы передника, опомнилась и убрала руки за спину. Десинд закрыл двери и встал позади меня, по-прежнему не произнося ни слова.

— Вы слышали, что я говорила Черити, — храбро заговорила я. — Уверена, что слышали. Не знаю, должна ли я попросить у вас прощения за мои слова… Но точно знаю, что вы не должны относиться так к Логану. Он не виноват в том, что произошло… Что бы ни произошло.

Он молчал, и я заволновалась ещё больше. Обернувшись, я продолжала, став вдруг до смешного косноязычной.

— Вы дали ему свою фамилию… поэтому я считаю, что вы относитесь к мальчику по-доброму… несмотря ни на что… несмотря на то, что произошло…

Уф, Миэль! Ты про это уже говорила! Дальше, переходи к делу!

— Но почему он спит на чердаке? — я старалась говорить уверенно, но язык всё равно заплетался. — Разрешите Логану перебраться в детскую.

Я замолчала, ожидая, что решит хозяин дома, но господин Тодеу молчал. И молчал как-то очень долго, так что я не выдержала.

— Почему вы молчите? — спросила я, волнуясь. — Разве такая сложность — переселить малыша с чердака…

— Ведь я просил вас не вмешиваться, Элизабет.

Эти простые слова, произнесённые очень обыденно, даже со скукой, подействовали на меня, как кипяток. Я вздрогнула, всматриваясь в лицо мужчины, стоявшего передо мной. Сейчас он упрекнёт, что я снова лезу не в своё дело? И что только он волен воспитывать в своих детях характер, приучая их к нищете и… и к жизни без любви?.. Но это неправильно…

— Не понимаю, почему вы считаете, что Логану плохо на чердаке? — господин Тодеу начал расстегивать пуговицы на груди, и я опомнилась, только сейчас увидев, что он даже не снял верхнюю куртку. — Чердак — это всё равно, что иметь отдельную комнату, — продолжал он, снимая куртку и бросая её в кресло.

Под курткой обнаружились рубашка и надетый поверх неё тёплый стёганый жилет, и именно его Десинд начал расстегивать сейчас.

Я усилием воли заставила себя оторвать взгляд от пуговиц, потому что было неприлично — вот так глазеть, как мужчина раздевается. Если сейчас хозяин начнет расстёгивать рубашку, это будет означать окончание нашего разговора. Ведь мне придётся уйти… Придётся, Миэль, потому что это неприлично, и зачем ты опять смотришь на эти дурацкие пуговицы…

Глубоко вздохнув, я велела себе не думать Бог весть о чём, и твёрдо сказала:

— Логану не нужна отдельная комната.

— В любом случае, в детскую к девочкам я его не отправлю, — ответил господин Тодеу, избавляясь от жилета и стаскивая его, выворачивая наизнанку. — В комнате мальчиков нет места для ещё одной кровати. Ванесса уже взрослая, ей полагается жить отдельно… — он собирался бросить жилет в кресло, следом за курткой, но в последний момент остановился, тревожно наклонившись ко мне. — Что с вами? Вы хорошо себя чувствуете? Только что были бледная, а покраснели — прямо вспыхнули…

— Моё здоровье в порядке, — ответила я, чувствуя, как щёки пылают, и ничего не могла с собой поделать. — Но чердак не подходит…

— Почему? Там просторно, тихо, никто не обзывается, не норовит подсунуть под одеяло дохлую мышь. Когда мне было столько лет, как Логану, я мечтал спать на чердаке. Но чердак был занят моим старшим братом. Я считал его счастливчиком. И теперь считаю. Ведь мне приходилось спать на одной кровати с тремя младшими братьями, а Бонита спала в старом корыте — для неё не было кровати.

К чему он мне это рассказывал? Хотел вызвать жалость? Показать, насколько Логану живется лучше? Да, Логану и остальным живется богаче, но разве в богатстве счастье?

Тем временем господин Тодеу взялся за верхнюю пуговицу рубашки, и тут я запаниковала по-настоящему.

— Но Логан боится там спать! — выпалила я — Он запуган… он боится чердачных троллей!..

Наконец-то лицо господина Тодеу изобразило что-то вроде удивления.

— Кого? — переспросил он.

— Чердачных троллей, — повторила я, — которые сидят в углах на чердаке и утаскивают в ад тех, кто родился в грехе, и кого никто не любит.

— Припоминаю нечто подобное, — поморщился он. — Моя сестра верна себе. Но это ничего не значит. Скажите Логану, что настоящий мужчина не должен ничего бояться.

— Но Логан — не мужчина! Он ребенок, маленький мальчик, — начала горячиться я. — Ему снятся кошмары, и только сегодня он поднял весь дом криками, потому что спросонья принял Черити за тролля.

— Логан так боится? Но он ничего не говорил мне об этом.

— Он так запуган, что и на исповеди бы молчал! Господин Тодеу, — я немного поумерила пыл и перешла на просительный тон. — Если во всем доме для малыша не найдется комнаты, разрешите мне спать с ним на чердаке. Так ему не будет страшно.

— Вы на чердаке спать не будете, — отрезал Десинд.

— Пусть тогда Логан спит в моей комнате…

— Исключено! — глаза его сверкнули, и я тут же замолчала, потупившись.

Ну да, после истории с Эйбелом, он побоится оставить со мной даже младшего сына.

— Логан будет спать в моей комнате, — сказал господин Тодеу, и я радостно встрепенулась.

— Спасибо, — неловко поблагодарила я. — Мальчик будет счастлив жить рядом с вами. Он очень любит вас.

Последние слова как-то жалко повисли в воздухе, и мне стало стыдно, будто я солгала. Но ведь Джоджо говорила, что дети души не чают в отце? Каким бы ни были родители, дети редко их не любят…

— Разрешите перенести его кроватку в вашу комнату? — спросила я, снова мучительно краснея.

За последнее время я научилась краснеть по пять раз на дню. Что же это за напасть такая?

— Кровать я перенесу сам, — сказал Десинд. — Принесите подушку и постельное белье.

Я вылетела из его комнаты, будто за мной гнались все королевские гвардейцы, и только в коридоре отдышалась, прижимая ладони к горящим щекам.

Но ничего — десять минут позора, и Логан больше не будет один. В кухню я летела, как на крыльях, а когда вошла, то услышала, как Черити говорит Логану:

— А у меня есть коляска. Она такая маленькая, что как раз можно запрячь твою лошадку. Хочешь посмотреть?

— Хочу, — пискнул Логан в ответ, и глаза у него восторженно заблестели.

— Сейчас доем орехи, — очень серьезно сказала девочка, — и пойдём в мою комнату. У меня много игрушек. Я тебе покажу.

Неужели высокомерная спесивая Черити снизошла до совместной игры с братом?

Джоджо, тоже услышавшая слова Черити, изумлённо вытаращила на меня глаза и прижала руку к сердцу. Незаметно для детей, я махнула рукой, подавая служанке знак, чтобы сделала вид, что ничего особенного не случилось. Джоджо заговорщицки мне кивнула и заворчала: