Фея с золотыми зубами

– Тяжесть в груди, онемение конечностей, кратковременная потеря сознания? – наседала девица.

Я повернулась к Тане.

– Кого ты привела?

– Нонну, она в аптеке работает, наша соседка, – представила незнакомку Таня, – все-все-всешеньки про лекарства знает, хороший врач, окончила институт.

– Захвалила меня, – смутилась Нонна. – Танюша всполошилась из-за вашего состояния.

– Не стоит беспокоиться, – улыбнулась я, – меня слегка разморило от меда.

Нонна деликатно кашлянула.

– Дайте поглядеть на банку.

Я подала провизорше пустую тару.

– Это не мед, – застонала Таня, – ой-ой-оюшки!

– А что? – всполошилась я.

– Состав для безболезненного удаления волос с тела, – она неожиданно хихикнула.

– Этикетка и крышка украшены изображением пчел, – возразила я.

– Верно, – кивнула Танюша, – мед часто в состав депилятора входит.

– Пахло вкусно, – невесть зачем уточнила я.

– Напихали отдушек, – объяснила маникюрша, – вон в туалете мыло стоит, у него цитрусовый аромат, закроешь глаза и словно в ящике с апельсинами сидишь. Химическая промышленность не стоит на месте.

До меня наконец-то дошел смысл сказанного Танюшей.

– Средство для депиляции! А почему оно оказалось рядом с едой?

Татьяна промокнула бумажной салфеткой глаза.

– Не знаю. Зефир и печенье слева от раковины стоят, депилятор справа. Может, кто-то не на то место сунул? У нас уборщица дура, вчера вваливается сюда с пылесосом и давай гудеть. Я ей замечание сделала: «Работаем до десяти, сейчас восемь, уходи». А она в ответ: «Чего сидеть без толку, людей-то нет». Моя клиентка разозлилась, я, говорит, что, нелюдь? Ну и ушла, педикюр делать не стала. Наверное, эта дурная баба опять все перепутала.

У меня похолодели ладони и затряслись руки и ноги.

– Не пугайтесь, – поморщилась Нонна, – здесь отравы нет.

– Вы знаете японский? – усомнилась я.

– Нет, – призналась Нонна, – но на упаковках с ядом рисуют череп с костями. Вечером температуру померяйте и, если будет тридцать семь, примите таблетку аспирина. Не стони, Танечка, от отравленного продукта сразу ласты склеивают. Могу вам парацетамол оставить.

– Спасибо, не надо, – поежилась я.

Танюша перешла из стадии отчаяния к стадии веселья:

– Надо же, слопала депилятор, хорошо что сегодня в салоне никто шоколадное обертывание не запланировал, там банка двухлитровая.

– Столько сладкого никому даже с отчаянной голодухи не осилить, – хихикнула Нонна, – проводи меня.

Таня и провизор убежали, маникюрша вернулась спустя минуту, а через мгновение в кабинет цепочкой потянулись сотрудники салона. Они робко стучали в дверь и произносили из коридора: «Извините, нужны ножницы, пилка, полотенце, мыло…» Получив разрешение войти, девушки влетали в кабинет, разглядывали меня и, прыснув, выскакивали назад, забыв прихватить ножницы, пилки, полотенце, мыло и прочие якобы понадобившиеся им предметы. Мне стало ясно: Танюша растрепала про клиентку, полакомившуюся составом для депиляции, и сотрудникам захотелось на меня полюбоваться. Одна из девах даже привела посетительницу, и та, под предлогом выбора лака, таращилась на меня, пока не устала.

Приняв решение более никогда не возвращаться на место моего позора, я расплатилась за услугу, села в машину и поехала к Стефе Миль.

Глава 10

– Баба пришла! – завопил в квартире детский голосок, едва мой палец нажал на звонок. – Баба!

Дверь распахнулась, из коридора высунулся круглощекий голубоглазый малыш.

– У-у-у, – разочарованно отреагировал он на меня, – у-у-у.

– Ваняша, бабушку надо любить просто так, а не за подарки, – донеслось из комнаты, – нехорошо выпрашивать сладости. Бабуля на пенсии, где ей лишние деньги брать?

– Лишних нет, а на машинку есть, – сказали сзади.

Я обернулась и увидела невысокую полную седую даму в старомодном драповом пальто с норковым воротником.

– Бабуленька! – заорал малыш. – Я тебя просто так люблю! Что ты мне принесла?

Старушка с заговорщицким видом вытащила из сумки небольшую коробочку, малыш вцепился в нее.

– Мама, – с укоризной произнесла стройная женщина в фартуке, выходя в прихожую, – не балуй Ванюшу, не надо ему постоянно игрушки таскать, ты же меня не заваливала куклами.

– Глупая была, – усмехнулась старушка, – строго тебя воспитывала. Теперь твой черед ребенка муштровать, а я буду получать удовольствие от Ваниного восторга!

– Вы к нам? – опомнилась молодая женщина, посмотрев на меня. Наверное, это и есть Стефа?

– Не подскажете, где найти Катю Яркину? – в лоб спросила я.

Стефа вытерла руки о передник, а ее мать перекрестилась.

– Катюша умерла, – ответила Стефа (конечно, это она и есть). – Давно…

– Она пропала, – поправила я, – тела ведь никто не видел.

– Катеньку убили, – влезла в разговор старушка, – совсем молодой. Моя бедная доченька! Ни слуху ни духу. Сгинула на улице.

– Мама! – покачала головой Стефа. – Нельзя так…

– Вы кто? – чуть вздернув голову, пробурчала бабушка.

– Виола Тараканова, – представилась я. – Ищу Катю Яркину. Она моя подруга со школьных лет.

– Меня зовут Ядвига Станиславовна, – церемонно представилась старуха и живо добавила: – ты старше Кати, не могла вместе с ней учиться.

Я растерялась: старуха ловко поймала меня на лжи.

Стефа ойкнула, ее мать выпрямила спину и коротко произнесла:

– Убирайтесь вон!

– Вы мне? – уточнила я.

Ядвига попыталась закрыть дверь, но я ей воспрепятствовала.

– Погодите, вы ошибаетесь. Я всего лишь Катю ищу, мне надо с ней поговорить.

Бабка выхватила из подставки длинный зонтик и с силой ударила меня по коленке. От боли к горлу подступила тошнота, я рефлекторно убрала ногу, а старуха, не растерявшись, захлопнула дверь. Я попыталась сделать шаг и поняла, что не могу ступить на ногу.

– Вон! – проорали из домофона. – Вон! Нахалка! Хамка! Сволочь! Дура!

На мой взгляд, все эпитеты следовало вернуть Ядвиге, но не затевать же с ней драку.

Кое-как доковыляв до лифта, я спустилась вниз, выбралась во двор и прислонилась коленом к железной трубе, выкрашенной в кислотно-желтый цвет. Раз могу худо-бедно двигаться, значит, перелома нет.

– Простите маму, – зашептали сзади, послышалось легкое шуршание, и я увидела Стефанию.

– Она хулиганка, – зло ответила я, – даже если тебе человек не нравится, нельзя его бить.